Роберт Блох - Лунные цветы

Еще минуту назад ясную синеву неба ничего не тревожило. В следующий миг на горизонте, словно серебряная комета, появился огромный корабль, опускающийся на землю.

Я встревоженно наблюдал за тем, как он падает, а рев усиливается. Затем я облегченно услышал, как этот звук стихает, и затухает скорость падающего космического корабля. Они успешно заглушили двигатель. Последняя опасность миновала!

Теперь казалось, что корабль дрейфовал к поверхности земли. Я побежал к своей машине, завел мотор и помчался по дороге на запад. Корабль приземлится на равнине примерно в трех милях отсюда, прикинул я. Пока я мчался к этому месту, попутно осматривал серебристый корпус, и вздохнул с облегчением, заметив, что он казался неповрежденным.

Машины позади меня гудели, потому что репортеры тоже были здесь. Я изо всех сил надавил ногой на педаль газа и увеличил скорость до восьмидесяти, потом до девяноста километров в час. Корабль передо мной с урчанием мягко опускался на гладкую траву лужайки. Он приземлился. Я нажал на тормоз, и машина с визгом остановилась, а потом, с колотящимся сердцем, я побежал по траве к кораблю - к серебряной двери.

- Эдна, - шептал я. - Эдна!

Конечно, мой голос не был слышен сквозь дюралюминиевые стены космического корабля - но было почти волшебством видеть, как дверь медленно открывается в ответ на мой зов, и это волшебство длилось, когда она вышла из двери, прекраснее, чем образы из моих снов за последние два месяца. Она помедлила, щурясь от солнца, которое пылало в ее каштановых волосах, и посмотрела на землю в шести футах от основания дверного проема.

Потом я протянул к ней руки, она прыгнула, и мы оказались в объятиях, которые освободили меня от всех тревог и беспокойства последних восьми недель.

- Эдна, ты жива и невредима, - нежно прошептал я.

- О, Терри, я знала, что ты найдешь нас.

- Твой отец, капитан, Чарльз, с ними все в порядке?

Ее голубые глаза на мгновение затуманились.

- Да, - прошептала она. - Но...

Предложение так и не было закончено. Буквально со всех сторон на нас набросились репортеры. Подъехали машины. Защелкали камеры.

- Историю, мисс Джексон?... Картинку... Подождите, пожалуйста. . . . Ваш отец в безопасности? . . . Снова на Луну, мисс Джексон? . . . Выйдете замуж за этого молодого человека?

Белые руки Эдны потянули меня за плечо.

- Терри, сделай что-нибудь. Избавь от этих людей отца и остальных. Они слишком устали, чтобы разговаривать. И, кроме того, Чарльз нездоров.

Вместо ответа я пробился сквозь толпу репортеров и забрался в машину. Я неторопливо развернулся и поехал прямо на беснующуюся орду. Репортеры бросились врассыпную, а я затормозил прямо под дверью корабля. К этому времени с корабля спустили веревочную лестницу, и появился профессор Джексон.

Его усталые глаза нервно моргали, и одна рука потянулась к седой голове, когда он увидел эту сцену. Он спустился по лестнице и сел в машину. Затем появился капитан; не тот толстый капитан Зуррит, которого я помнил, а худой, изможденный человек. В руке он держал большую сумку. Он остановился в дверях, чтобы крикнуть в глубину корабля. Потом нахмурился и медленно спустился. На полпути он снова остановился и потянулся, чтобы закрыть дверь. Но дверь открылась. В проеме появилась фигура. Это был Чарльз Дево, мой соперник; учтивый Чарльз, смеющийся Чарльз, веселый, черноволосый, холеный, красивый ученый. Поэтому я вспомнил о Чарльзе.

Но этот человек был другим - ужасающе другим.

Его лицо было мертвенно-бледным, а черные волосы торчали почти у бровей. Черты его лица как-то странно изменились - солнечные тени удлинили нос и подбородок. Он закрыл лицо руками, тонкими, как когти, а когда убрал их, я увидел его красные глаза. Они сверкали. А рот оскалился.

Этот рот! Он был открыт, раззявлен, словно у слабоумного, пускающего слюни. Чарльз Дево сошел с ума!

Капитан поднял голову.

- Назад! - крикнул он. - Вернись, Чарльз!

Чарльз открыл рот и зарычал. Я никогда не слышал, чтобы человеческое горло издавало подобный звук. Крики репортеров вокруг машины стихли, а потом Чарльз спустился.

Вернее, не спустился. Прыгнул.

- Что с ним? - крикнул взволнованный человечек, вскарабкавшийся на подножку, когда капитан занял свое место. - Эй, приятель, в чем дело?

Чарльз прыгнул и приземлился - но не на подножку, а на плечи маленького человечка.

Со звуком, который можно описать только как рычание, Чарльз повалил маленького репортера на землю. Его руки вцепились в горло коротышки, рот распахнулся, сам он зарычал, и укусил репортера в горло.

Эдна дрожала рядом со мной, а профессор что-то кричал высоким истерическим голосом.

Репортеры потянули Чарльза за собой. Я попытался освободиться, но Эдна, всхлипывая, прижалась ко мне. Капитан действовал. Одним движением он выхватил револьвер и выстрелил. Раздался стон, и Чарльз упал навзничь, хватаясь руками за воздух; отвалившись от кровоточащего ужаса в виде разорванной шеи коротышки.

Затем капитан втащил смятое тело Чарльза в машину и рявкнул:

- Езжай, Терри, езжай, как проклятый!

Я так и сделал.

Наконец мы укрылись в лаборатории, подальше от кричащих заголовков:

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЖЕКСОНА С ЛУНЫ

ДОЧЬ ДЖЕКСОНА ВОЗВРАЩАЕТСЯ ИЗ ЛУННОГО ПУТЕШЕСТВИЯ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ ЗАМУЖ

БЕЗУМЕЦ ИЗ ЛУННОГО ЭКИПАЖА ДЖЕКСОНА АТАКОВАЛ РЕПОРТЕРА

В лаборатории мы были в безопасности, и капитан Зуррит вернулся, чтобы забрать вещи с корабля. Профессор и Эдна сидели рядом со мной в комнате, а наверху Чарльз Дево метался и стонал от пули в плече.

- Скажите, - начал профессор Джексон, - вы сохранили карты?

Должен признаться, с некоторым сожалением я кивнул. Это было моим больным местом - карты и записи путешествия, которые я записал астрономическими приборами, пока их не было. Пять лет назад, когда я учился в колледже, я работал с профессором в его лаборатории, и стал его близким другом, а затем ассистентом.

За эти годы я познакомился и полюбил его дочь Эдну, и моя жизнь, как и его собственная, была сосредоточена на его планах путешествия на Луну. Мы вместе занимались строительством корабля.

Затем ассистентом стал доктор Чарльз Дево. Он проектировал настоящий космический корабль, а я прокладывал астрономический курс. Эдна помогла мне, и все мы трудились с единственной целью в течение многих лет - ради путешествия на Луну и возвращения.

Когда посланные нами пробные корабли взрывались или исчезали навсегда, мы страдали от боли разочарования. Затем капитан Зуррит приехал из Москвы, чтобы улучшить наши планы и профинансировать предприятие. Путешествие началось.

Но когда дело дошло до выбора пассажиров, профессор исключил меня. Полетели капитан, Чарльз Дево, Эдна и он. Я был вынужден остаться и вести записи - словно астрономический бухгалтер, как с горечью подумал я. Там, в солнечной синеве, моя будущая невеста летела с моим ближайшим соперником, а я не мог разделить ее опасностей.