Игорь Рожкевич - Синхронизация

— Удивительно. Спасибо за рассказ. Обязательно посмотрю эту передачу. Правда, боюсь эту твою Хоодеру скоро уберут с экрана. Слишком много знает. Там тоже нужно соблюдать определённые рамки и условности. Да и организаторам не всегда по вкусу непредвиденные ситуации.

***

Прошло ещё десять минут. Перистые облака уже вовсю разгулялись по вечернему небу. Жара заметно пошла на убыль. Стало легче дышать. Тучи надоедливых комаров продолжали атаковать со всевозрастающей силой. Глядя со стороны, могло показаться, что молодые люди бесцельно бродят по бесчисленным колючим тропинкам. Однако, Кайла точно знала, куда нужно двигаться.

— И почему мы все такие странные? — вдруг спросил Ингвар. — «И жить торопимся, и чувствовать спешим!» ( Пётр Вяземский» Первый снег»).

— Думаю здесь многое зависит от отношения к своей собственной смерти. — глаза Кайлы казалось замерли, глядя в одну точку. — Если человек уверен, что с его смертью он полностью исчезнет, то ему конечно же хочется испытать всё и сразу, насытиться и прожить жизнь наиболее полно и ёмко, потому что это единственная попытка, больше ведь ничего и никогда не будет. Причём для некоторых людей это похоже на «разрешение свыше» или оправдание, чтобы «пуститься во все тяжкие»: обманывать, насильничать, убивать и так далее. А вот если человек каким-то непонятным чувством ясно осознаёт, что физическая смерть — это не конец и потом возможно будет ещё какая-то, как принято выражаться, «потусторонняя жизнь», то это значит, что нужно стараться себя сдерживать, потому что позже обязательно наступит время отвечать за всё совершённое и несовершённое в земной жизни. Я верю, что Законы Кармы реально существуют и каждый получит по заслугам, как ни пытайся замаливать свои грехи. А ты как считаешь?

— Наверное ты права. Только как быть с контролёрами? Кто всё это фиксирует? — Ингвар вопросительно посмотрел на девушку. — Ведь о том, что ты задумал никто и не узнает, пока ты это не совершишь.

— Мне кажется, что в том числе и для этого в каждом человеке изначально присутствует его душа-смотрительница. Вот как наши с тобой Частицы Сущности: у меня Архон, у тебя Адельфия. А также не зря ведь существует такое понятие как Совесть. Мне оно представляется в виде «жёсткого накопительного диска», как в компьютере, только он находится внутри человека, на который всё записывается: и плохое, и хорошее. Думаю этим местом в человеке могут быть те области подсознания, которые недоступны нашему сознанию. Но они ведь есть, наукой доказано.

— Ладно. А кто и по какому праву решает, что хорошо, а что плохо? Ведь, согласись, это очень непростой вопрос.

— Да, ты прав. Порой то, что для одного хорошо, одновременно плохо для другого. Здесь у меня пока нет чёткого ответа. Но могу привести некоторую аналогию. Вот смотри, возьмём для примера твоё тело и твои руки. — Кайла подошла, положила на землю свои палки и взяла Ингвара за руки. — Растопырь свои пальцы. Хорошо. Смотри. Если закрыть чем-то ладонь, то будут видны только пальцы, словно бы они живут отдельно друг от друга. Пальцы — это люди. Казалось бы каждый сам по себе. Теперь соедини пальцы левой и правой руки. Видишь! Получилось течение энергии по кругу: сначала тело, потом пальцы правой руки, затем пальцы левой руки, и обратно тело. Круг замкнут! Тело (Высшие силы) и пальцы (отдельные люди) это одно и тоже! Но нужно смотреть не на одного конкретного человека (палец), а на всё вместе: тело и пальцы!

— Какая-то запутанная аналогия. Мне пока сложно понять устройство многомерной действительности на примере ограниченного тела человека.

— Когда придумаю что-то получше, обязательно с тобой поделюсь! — Кайла подняла свои палки и продолжила путь.

***

Через час солнце уже полностью скрылось за горизонтом. Повсюду воцарилась кромешная тьма. Скорость передвижения заметно снизилась. Теперь молодые люди были вынуждены еле-еле пробираться по склону, полностью заросшему колючими кустами.

— Как мы найдём обратную дорогу в темноте? — почему-то шёпотом спросил Ингвар.

— Никак. Мы сегодня, возможно, не вернёмся в город.

— Так и будем всю здесь ночь бродить?

— Нет. — уверенно ответила Кайла. — Мы проберёмся внутрь того здания, на котором я видела тени.

— В нём кто-нибудь есть?

— Нет, никого. Это заброшенный францисканский монастырь.

Молодые люди ещё издали заметили обветшалое здание. Ингвару даже не пришлось «включать» своё супер-зрение.

Через пятнадцать минут они миновали перекошенную калитку в полуразвалившейся изгороди, целиком заросшей густым плющом. На немногочисленных окнах дома то тут, то там виднелись, чудом сохранившиеся, фрагменты резных наличников.

Путешественники подошли к довольно прочной входной двери. Бесконечно старая и невыносимо скрипящая, она, тем не менее, выполняла свою главную функцию — охранника человеческого пристанища. Медленно отворив её, молодые люди вошли внутрь здания. В нос резко ударил то ли спёртый воздух давно непроветриваемого помещения, то ли запах исчезнувших за горизонтом истории веков. Обветшалый внутренний вид довольно вместительной комнаты поражал своей отчаянной заброшенностью. При этом всё её содержимое безнадёжно утонуло в пучине практически непроницаемого мрака. Кайла включила карманный фонарик. Но лучик света от него был настолько мал, что можно было увидеть только то, что находилось непосредственно под ногами. О том, чтобы немного осмотреться, не могло быть и речи.

— Будем ждать. Молчи. — предупредила девушка, осторожно присаживаясь на краешек узкой скамейки.

«Сколько же здесь побывало разных людей, мучимых своими внутренними поисками? — подумал Ингвар. — Сколько безызвестных судеб кануло в лету, закончив свои дни в стенах этого монастыря? Нашли ли они ответы на многочисленные вопросы или просто потратили отпущенное время жизни понапрасну?»

То ли безнадёжная мрачность этого ветхого строения, самим своим видом подтверждающего бренность бытия, то ли отчаянная неизвестность ожидаемых событий, Ингвар так и не разобрался, что именно погрузило какую-то недоступную ему часть его собственной сущности в призрачные отголоски вечности.

***

Прошло около тридцати минут, как вдруг у входа промелькнула чья-то тень. Молодые люди одновременно увидели её в узкой щели, оставшейся от неплотно прикрытой двери.

Затем скрипучая перегородка неожиданно распахнулась и перед ними возник то ли призрак этого заброшенного храма, то ли заплутавший в исторических эпохах монах. Неземная одухотворённость мгновенно исчезла на его лице, оставляя место удивлению и, совсем чуть-чуть, страху. Его всклокоченная борода резко подёргивалась, выстукивая подбородком чечётку, когда он, оторопев, переводил взгляд с молодого человека на девушку и обратно. Тяжёлые полы суконной рясы покачивались в такт движениям его высоченной исхудалой фигуры. Старик, автоматически повинуясь давно выработанному рефлексу, и даже не особо осознавая, что делает, медленно достал из своих длинных, ниже ладоней, широких рукавов, редкий по дизайну, деревянный крест. Испуганный рот сам собой открылся в намерении прочитать спасительную молитву. Было очевидно, что страстный богомолец иначе предполагал провести этот тихий задумчивый вечер.