Владислав Жеребьёв - Исходный код

– Зомби, ей-богу! – стоя на плечах у Хела, Давыдов с ужасом и отвращением наблюдал сквозь крохотное окошко-бойницу за передвижениями мертвяков в форме.

– Вы там точно ничего не путаете? – Слабость окончательно поборола майора, и теперь он лежал на полу, пытаясь собраться с мыслями.

– Зуб даю, – Давыдов вновь припал к окошку и начал описывать увиденную им картину: – Бродят, будто сонные мухи. У некоторых пулевые ранения. Комки [19] Комок – здесь, камуфляж, военная одежда. Разговорное. (Примеч. ред.) в крови и еще какой-то желтоватой дряни. Почти все обделались.

– А ты откуда знаешь? – удивился стоящий внизу проводник.

– Знаю, и все тут, – отмахнулся Семен. – Книжек много читал. Кстати, кое у кого пулевые ранения прямо в лицо. Стреляли много, чудно, что ночью мы ничего не услышали.

– А у двери? – начал наводить на правильную оценку ситуации Хел.

– Отсюда не видно. Дверь-то за углом. – Семен ловко спрыгнул вниз и с сомнением посмотрел на заблокированный выход. – Но отсюда я видел лежащий на бетонке автомат.

– Так просто лежал? – удивился Всеволод.

– Ага. Будто кто обронил.

– Тогда надо решать, что делать, – Хел подошел к Курехину и, положив ему руку на лоб, разочарованно поцокал языком. – Всеволоду все хуже и хуже. Если запустить, доведет до беды.

– А странная ситуация получается, – вдруг смутился аналитик. – Я недавно книжку читал, будто попал вирус в воздух и все вокруг умерли, а потом встали и жрать друг друга пошли.

– Вот, значит, кто нам этот пирожок испек, – тяжело вздохнул Всеволод. – И что же в этой книжке дальше было?

– Толком не помню, – Давыдов развел руками, но, встретив суровые взгляды товарищей, сосредоточился, копаясь в памяти. – Вирус, разбилась колба в подземной лаборатории где-то в пещере.

– Дай угадаю, – предложил Курехин. – Пещера находилась на острове, и там была военная база?

– Ну, почти, – начиная понимать, что происходит, протянул аналитик. – Но там не только база была. Были и гражданские, и военные, и медперсонал, а в трех километрах от берега имелась буровая платформа.

– А чем закончилась книга?

– Прилетели самолеты и выжгли все напалмом.

– И как быстро они прилетели?

– Через сутки.

– Вот вам и время перехода, – Хел подошел к двери и прислушался. Возня и стоны вроде прекратились, но точно сказать, ушло ли существо, топтавшееся за перегородкой, или просто утратило интерес к пище внутри, было невозможно. – Интересно, сколько мы времени уже потеряли?

– Ну, это не сложно посчитать, – майор приподнялся на локтях, а затем, превозмогая слабость и ломоту в костях, сел. – Сейчас утро, вечером все было нормально. Рано, но не очень, на улице все еще чувствуется утренняя прохлада. Думаю, часов восемь сейчас.

– Надо выбираться, – наконец решил Хел. – Другого выхода нет.

Толкнув дверь, Семен выглянул наружу, готовый в любую минуту юркнуть назад и забиться под половицу. Самые страшные кошмары, перенесенные из фантазии автора на страницы фантастического романа, воплотились в жизнь в крохотном участке мозга Давыдова, отвечающем за панику и упаднические настроения. Огромная военная база будто вымерла. Ни криков, ни громких команд карикатурных усатых сержантов, ни грохота автоматной пальбы с полигона.

Солнце, теплынь, горы рядом – чем не курорт, если бы не одно но, и это «но», собравшись толпой у ближайшего ангара, просто стояло, раскачиваясь из стороны в сторону. До первого препятствия было метров сто, а автомат, такой близкий и желанный, лежал за углом и просто манил.

– Никого, – выдохнул аналитик. – Ближайший мертвяк – вы бы его рожу видели! – далеко.

– Успеешь добежать до автомата и вернуться? – поинтересовался проводник.

– Попробую.

С трудом сглотнув набежавшую слюну, Давыдов осторожно ступил за дверь и крохотными шажками начал приближаться к заветной цели. Каждый метр давался с невероятным трудом. Внутри что-то дрожало, будто натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть. Стоило неосторожным пальцам музыканта задеть ее посильнее – и все, катастрофы не избежать. Едкий пот застилал глаза, ноги стали будто ватные, но цель, такая нужная, такая близкая – только протяни руку, – стоила того.

Добравшись до конца ангара, аналитик с замиранием сердца заглянул за угол и облегченно выдохнул. Зомби-солдаты продолжали все так же тупо стоять в сторонке и не обращали на живого человека никакого внимания. Стоило бы задуматься, почему, но Семен, воодушевленный своей первой маленькой победой над собственной трусостью, потерял всякую осторожность и шагнул вперед. Смелость – удел идиотов. Смелым надо быть, если сидишь в бункере или стоишь перед строем хорошо вооруженных и тщательно тренированных бойцов с автоматами. Проявлять же смелость посреди базы, до отказа забитой ходячими мертвецами из книжки, – верх безумия.

Пока аналитик радостно вышагивал и присаживался на корточки около трофейной М16, у дальнего ангара началось движение. Сначала одна, потом вторая мертвая голова, будто по подсказке, повернулась в сторону бьющегося сердца. Кто-то в толпе зомби дернулся, и вот, стремительно набирая скорость, стая рванула с места. Быстро, решительно, вытягивая вперед скрюченные руки, твари неслись в сторону ничего не подозревающего Давыдова. Подняв глаза, аналитик из состояния эйфории мгновенно впал в дикую панику. Увидев лавину мертвецов, заполонивших все свободное пространство, он вскочил с места и завертелся, будто юла. Благо, хватило духу схватить карабин за лямку, и в обнимку со своим трофеем Семен бросился назад. Твари лезли изо всех углов. Только что их не было видно, и вот уже промежутки между ангарами заполнены ревущей толпой.

У входа ждал Хел. Взяв наперевес бесполезную скобу, он орал что есть силы, но рев и шарканье мертвых ног по бетону заглушали все попытки докричаться до гонца. Скорость Давыдов развил такую, какой позавидовал бы и олимпийский чемпион. Сорвавшись с места, он понесся огромными прыжками, на удивление ловко лавируя между тянущихся рук и клацающих челюстей. Метры до спасительного убежища сокращались стремительно, сердце в груди билось, будто набат, и львиные дозы адреналина, поступающие в кровь, заставляли раствориться в этой скорости.

В спасительную дверь Давыдов ввалился в самый последний момент. Толпа американских мертвяков, закрыв своими телами все пространство перед входом, готова была в едином порыве поглотить наглеца. Для того, чтобы затормозить, пришлось даже немного пробежаться, оставляя на полу черные следы.

– Дверь! – наконец расслышал Семен.

Хел и Всеволод что есть сил тянули дверь на себя, в то время как с десяток цепких рук, ухватившись за край, не давали ей закрыться. В эти секунды аналитик соображал удивительно быстро. Перехватив оружие, он бросился назад и начал со всей мочи лупить по пальцам. Боли мертвяки не чувствовали, но раздробленные суставы теряли свою хватку. Удар, еще удар – не жалея сил, Семен вздымал и опускал М16, метя прикладом по тянущейся к нему смерти, и она отступила. Сначала одна, потом вторая, затем третья пара конечностей исчезла в проеме, и хоть толпа за дверью ревела, как разбушевавшийся дикий зверь, но перевес в силе переходил на сторону живых. Наконец дверь захлопнулась, и Хел, загнав под ручку скобу, без сил опустился на пол.