Владислав Жеребьёв - Исходный код

– Обыскали? – Густые брови начальника сдвинулись и окончательно превратились в одну сплошную мохнатую гусеницу на лбу.

– Так точно, мастер-капитан. У нарушителей изъяты странные технические приспособления.

– Покажи! – Здоровенная лапа капитана кверху ладонью, схожая с экскаваторным ковшом, протянулась вперед, и рыжий тут же вложил в нее сливу РГД.

– Вот! – отрапортовал он. – Подозрительное устройство. Остальные вещи изъяты и находятся в боксе хранения челнока. Разрешите и их продемонстрировать?

– Нет, – капитан с угасающим интересом повертел гранату в руках, а затем просто отправил в карман. – Сдайте научникам. Составьте опись и все такое, а они пусть ломают головы, что напридумывали дикие на этот раз.

– Что делать с арестованными?

– Хлипкие они какие-то, – капитан брезгливо, сверху вниз, с чувством собственного превосходства осмотрел арестованных и кивнул куда-то в сторону. – Посадите их в клеть в четвертом секторе. Там, где хозяйственный отдел. Для таких и нормальных камер жалко. На научников похожи. Такие же немощи бледные. Их в клеть, а сами за работу. Отчет должен быть на столе еще до обеда.

– Слушаюсь, – в один голос громыхнули полицейские и, подгоняя арестованных дубинками, поспешили в указанном направлении. Действовали они по старым писаным канонам – вид имели придурковатый, но ретивый и исполняли приказы командования чуть ли не бегом. Майор даже зауважал мастер-сержанта, привалившегося сейчас к дверному косяку и потрошащего толстыми пальцами здоровую сигариллу. Держать в узде таких богатырей, беспрекословно выполняющих любой каприз, значило получить непоколебимый авторитет.

Смотреть, собственно, больше было и не на что. Редкие, подстриженные неумелой рукой никчемного садовника кусты, жухлая трава да обугленная от двигателей патрульных катеров бетонка. Вот, пожалуй, и все, за исключением одного «но». Даже из-за стены, из-за высокого забора, особо не напрягаясь и чуть подняв голову, можно было с легкостью различить грандиозный монумент. Две фигуры, мужская и женская, стоявшие рядом и возвышавшиеся над этим миром, были настолько гигантскими, что руки их, поднятые вверх, периодически скрывались в красных закатных облаках. Лица исполинов были непоколебимы в своей молчаливой уверенности…

Место, куда привели арестованных, больше походило на подсобное помещение. Множество коробок, заклеенных скотчем, ровными рядами лежали на железных стеллажах вдоль стены. Сбоку стоял ветхий колченогий шкаф, одна из ножек которого была подперта толстым журналом в мягкой обложке. В помещении имелась конторка, на которой полицейские-гиганты, или их «друзья» – научники – тут уж было не понять, умудрились разместить старенький компьютер с пучеглазым электронно-лучевым монитором, архаичного вида клавиатуру, покрытую толстым слоем пыли, и настольную лампу. Помещение отчаянно требовало проветривания и влажной уборки. В дальнем углу, отгороженном от остального помещения сеткой-рабицей, был закуток с двумя скамейками и парашей в полу.

– Побудете пока в старом корпусе, – довольно оскалился рыжий. – Вы дикие, вам не привыкать.

– А есть когда дадут? – перешел в наступление Всеволод. – Вы нам предъявили обвинения, но пока наша вина не доказана, мы не обвиняемые, а подозреваемые, так что будьте любезны…

– Видали, – усмехнулся второй великан, – дикий, а такой грамотный. Я-то думал, они все больше созерцают да розы нюхают, а этот в юриспруденцию подался.

– Будет вам еда, – нехотя ответил рыжий сержант. – Все будет. Вот допросит вас дежурный лейтенант, снимет отпечатки и показания, и все у вас будет.

С рук и ног арестованных наконец были сняты наручники, и их поместили в курятник, а затем, ворча про бумажную работу и отсутствие возможности размяться на нарушителях, полицейские бодро покинули помещение.

– И что теперь будем делать? – развел руками Давыдов.

– Да пес его знает, – Хел нахмурился и потыкал пальцем в висячий замок. – Убежать отсюда сложно, но можно, а вот что дальше? Где гарантия, что мы сможем найти летательный аппарат, а потом и Семину нычку?

– Они что-то говорили про диких, – напомнил Всеволод, осторожно присаживаясь на хлипкую скамейку и с омерзением осматривая окружающую его обстановку. – Вроде как они больше думают, чем мускулы качают. Надо бы там концы поискать. У мозговитых парней всегда есть план.

– А мы что? – даже обиделся аналитик. – Мы разве не мозговитые?

– Стоп, – Хел вдруг застыл, да так, что майор испугался за проводника. Со стороны могло показаться, что его расшиб паралич, да так ловко, что застал Хела в невероятной, скорченной и в тоже время напряженной позе.

– Ты что-то почувствовал? – насторожился Курехин, с тревогой поглядывая на проводника.

– Да, – Хел повел вечно небритым подбородком и зашарил слепым взглядом по помещению. – Огрехи в ядре. Я же говорил, что почувствую. Брешь небольшая, но сквозь их файрволлы пройти сможем, хоть и ненадолго.

– И сбежать? – возликовал Давыдов, но кислая физиономия проводника быстро остудила его пыл.

– Сбежать не получится, – сказал, как отрезал Хел, – а вот связаться с разработчиком я, пожалуй, смогу. Только бы он в тот момент у компа был.

– Так, где этот чудо-проход? – Давыдов закрутил головой, но обстановка в комнате не спешила меняться. Все те же картонные коробки, барахло по полкам, пыльные занавески и конторка со стареньким компьютером.

– Персоналка, – Хел подошел к решетке и указал в сторону стоявшего на подставке системного блока. – Вам может показаться, что вы видите простую, никому не нужную вещь, предмет интерьера, мебель и не более, но я улавливаю гораздо больше. Если мы запустим этого динозавра, то сможем послать сигнал SOS.

Теперь перед мужчинами встала новая задача – выбраться из арестантского курятника.

– Вот это-то как раз не проблема, – вдруг удивил всех Давыдов. – Скамейки к полу не прикручены, да и сама решетка хлипкая. Подсунем край сидушки и отожмем.

– А Сема дело говорит.

Так и сделали. Всеволод и аналитик орудовали скамьей, а Хел, распластавшись на грязном полу, начал протискиваться в щель между кафельными плитками и решеткой. Получилось, хоть и с большим трудом. Оставив на железных колючках клочки любимой куртки цвета хаки, проводник замер и прислушался. Но то ли охраны им и вовсе не полагалось, то ли местные полицейские были заняты более насущными проблемами, но за дверью была полная тишина.

Вторым начал протискиваться Курехин. Как только он полностью очутился на воле, скамейка вдруг хрустнула и больно ударила оставшегося в заточении аналитика по пальцам.

– Ох, ты ж… – с наворачивающимися на глаза слезами, пыхтя от боли, запрыгал, схватившись за поврежденную руку Семен. – Больно-то как.