Владислав Жеребьёв - Исходный код

– Ладно, – кивнул Винни. – Понял я тебя. Когда будут готовы эти капсулы?

– А когда тебе надо?

– Ровно тогда, когда будет ясно, где находится дата-центр «Рубежа».

– То есть через полтора дня. Получишь флэшку и программатор. Он что угодно сделает. Пойдешь в этот ад идеальным слепком с сюрпризом. Сходи пока в отдел, потряси моих балбесов. Они тебе все доходчиво объяснят.

Восемь дней до часа икс. Вечер. Локация 4. Временной отрезок 1:3

Стальной охранник остановился около лифта и втолкнул Всеволода в открывшиеся двери.

– Требуется соблюдать распорядок дня, – монотонно вещал гигант. – Любые беспорядки строго пресекаются. Далее следует наказание. Незамедлительно. Мгновенно.

Курехин не слушал железного болвана. Весь его ум сейчас был направлен на то, чтобы выжить, остаться в живых. Зэки скоро узнают, кто он такой, и начнется сущий ад. Тут уж не о побеге думать, а о том, чтобы проснуться поутру одним куском.

Лифт тем временем высветил цифру шестьдесят четыре, и распахнувшиеся двери открыли унылую картинку ярко освещенного коридора с чередой стальных решеток вместо дверей.

– Следуйте по маяку, заключенный, – посоветовал робот. – Отклоняться от него вам не позволит активная система подавления сопротивления. Распорядок дня будет вывешен в вашей камере, так же как и основные правила поведения, а также мероприятия комплекса.

Шагнув вперед, майор остановился, ожидая каких-то пояснений, но вместо них из ниши в полу выскочил странный объект и, призывно помигивая ярким красным диодом, побежал вдоль по коридору.

– Вот ты значит, какой, маячок, – Всеволод покосился на шевельнувшуюся турель в углу и быстро зашагал вслед за крохотным проводником. Камеры были пусты. Заключенные были на прогулке во внутреннем дворе, и идти пришлось, слава богу, в полном одиночестве. Достигнув нужной клети, светлячок подпрыгнул и вновь скрылся в полу, а Всеволод осторожно шагнул в камеру.

Условия заключения были сносные. Мягкая постель, кабинка с унитазом, умывальник. Туалетная бумага и то имелась, а наличие под потолком телевизора и вовсе привело в замешательство. Не камера, а пансионат. Ни тебе запаха пота и фекалий, ни десятка соседей с неприятными намерениями. Живи не хочу. Вот только жить тут действительно не хотелось. Нужно было домой, к Светке. Еще хотелось врезать по морде тому, кто все это устроил, и желательно не по виртуальной проекции, а так, чтоб самые натуральные зубы оказались на самом взаправдашнем полу.

Первый день заключения прошел почти буднично. Распаковав сверток, майор обнаружил там мыльно-рыльные и, срывая полиэтиленовые упаковки, разложил на полочке перед умывальником зубную щетку, кусок мыла и бритву с помазком. Бритва была какая-то странная. Майор попытался ею что-то разрезать, но пластиковый корпус со стальной полоской просто скользнул по ткани оранжевой робы. Волосы же бритва снимала прекрасно. Зеркало, вмонтированное в бетонную стену, тоже за оружие сойти не смогло. Три слоя плексигласа не давали возможности добраться до вожделенного осколка, да и сам осколок нужно было еще сделать.

– Может вилка в столовой? – про себя решил майор и, отложив на потом поиск средства самообороны, продолжил раскладывать вещи.

Через некоторое время коридор наполнился голосами и тяжелой поступью бронированных ног. Это возвращались с прогулки заключенные. Мимо камеры Всеволода один за другим шли оранжевые робы, с безразличием или, наоборот, интересом оглядывая вновь прибывшего. Слышалась тихая ругань, кто-то делил сигареты и дурь. Другие, похоже, нисколько не стесняясь присутствующих сторожевых киборгов, делали ставки на местном тотализаторе. В камеру Курехина меж тем заглянул лысый мужик с бородкой-эспаньолкой и, смерив новичка презрительным взглядом, поинтересовался:

– За что чалишься?

Привычки и жаргон в этой локации не менялись, но вот как ответить на вопрос, не зная, схожи ли современные статьи с местными, майор затруднялся.

– Растраты, – поморщился он.

– Иди ты. И даже не скажешь, что не виновен? – Лысый оскалился, показывая редкие желтые зубы. – А по мне, так мент.

– Одно другому не мешает.

– Ну да, ну да, – лысый согласно закивал и, боязливо оглянувшись, бросил на пол крохотный сверток. – Многие тут тебя хотят на перо посадить, – прошипел он. – Причастные и нет, без разницы. Жди гостей, красавчик, а пока ждешь, советую выбрать, быть петухом или мертвым ментом.

Был человек, и не стало, растворился в толпе проходящих мимо. Грохотали шагоступы охранников, скрипели петли дверей, слышались перешептывания и бормотание, а Всеволод все продолжал и продолжал смотреть на мятый сверток на полу, потом, наконец, подошел и поднял нежданный подарок. Сев на нары, майор аккуратно развернул сюрприз и с удивлением уставился на игральную фишку.

– Вот те на, – в бытность рядовым опером Курехин многим перешел дорогу, и одно из дел, за которое он получил повышение, было по раскрытию сети подпольных казино. Конечно, и сама сеть была не единственной, да и кормившихся с нее немало, но так уж вышло, что, помимо всего прочего, Всеволод был главным свидетелем обвинения. Что за чудо произошло тогда, сказать сложно, но криминальный авторитет Куликов, по прозвищу Злой, курировавший часть игорного бизнеса, боссами своими был сдан и отдан на публичную порку общественности. После вынесения приговора Злой попал за решетку и умер от туберкулеза. Но то было в реальности. В этой локации Куликов был жив, зол, злопамятен и больше всех остальных хотел удовлетворить садистское любопытство на предмет цвета крови сотрудника правоохранительных органов. Тоже мне невидаль. Будто у них кровь другая. Уколи палец да любуйся до мартышкиного заговенья.

– Привет, командир, – фишка вздрогнула и вдруг заговорила человеческим голосом.

– Винни, ты? – ахнул майор.

– Я, и не только. Слушай и не перебивай, – зачастил Капустин. – Это пробой, информационный канал, который до сих пор не прикрыли. Времени мало, так что запоминай. Мы тебя вытащим.

– Я не один…

– Всех вытащим. Мы сейчас на этапе. Завтра поутру будем в Сан-Антонио. Ты там где вообще?

– Да как ты это делаешь?

– Ты где, придурок?!

– Одиннадцатый корпус. Девяносто шестой этаж. За придурка ответишь.

– Прости, погорячился. Из чего я, кстати, говорю?

– Из игральной фишки.

– Хрена себе! Ну спасибо хоть не из унитаза. Держись там, командир, тебе продержаться максимум пару дней. Со мной Лютый и Блоха. Выведем.

– Твоими бы устами, – Всеволод тяжело вздохнул и, отложив волшебный кругляш, уставился на медленно закрывающуюся решетку. – Жду.

Семь дней до часа икс. Раннее утро. Локация 4. Временной отрезок 1:3