Владислав Жеребьёв - Исходный код

Сон не шел, и потому майор просто скучал, уставившись в потолок и прислушиваясь к шевелениям за стенами камеры. Жизнь ночью в этих узких клетушках не замирала ни на секунду. И случилось то, чего он ожидал – явились ночные гости. Образ Злого в его памяти был замылен, но вся скользкость натуры, бегающий взгляд и повадки падальщика были прилежно перенесены на образ виртуального близнеца, получившегося еще более отталкивающим, чем оригинал.

– Здорово, начальник, как жизнь? – Куликов присел на корточки около решетки и почти дружелюбно посмотрел на своего злейшего врага.

– Лучше, чем у тебя, – тихо, сквозь зубы, процедил майор, не вставая с постели.

– Это как посмотреть, – Злой залился тихим лающим смехом. – Все мы тут в одном корыте, наполненном дерьмом. Но знаешь, что самое вкусное?

– Валяй, чего уж там, – майор сел на кровати и, подперев рукой подбородок, с интересом посмотрел на собеседника. – Убивать пришел? А кишка не тонка?

– Убить я тебя не могу, – снова зашелся в лающем кашле Злой. – Чип проклятый мешает. Чуть всплеск адреналина – и все, приплыли. Сразу вычислят, кто. Есть пара уникумов, что научились эти штуки обводить вокруг пальца, но услуги их очень дороги. Есть, правда, одно место – спортивный зал, где парни тренируются. Есть у меня для тебя одно предложение, мент.

– У тебя? Ко мне? – удивился майор.

– Да, у меня и к тебе, – Злой и мускулом не шевельнул, а лишь еще внимательней впился во Всеволода ненавидящим взглядом. – Убивать в Сан-Антонио тебя никто не будет. За смерть тут смерть, сразу, без промедлений. Но вот ад на земле я тебе устроить могу со всем нашим старанием. Впрочем, ты можешь этого избежать, потешив и меня, и заключенных, и даже персонал этой дыры.

– И как же?

– По пятницам здесь бои. Прямо в спортивном зале. Маячки бойцов глушатся, и там уж делай, что должно. Хочешь, искалечь противника. Хочешь, жизни лиши. Выходи на ринг против меня.

– А если я откажусь?

– Я бы на твоем месте этого не делал, – посоветовал Куликов. – Ментов тут не любят, а ментов-пидоров еще больше. Ты даже не представляешь, как это весело: не спать неделю или питаться одним хлебом. Много интересного может быть, ой как много.

В честность Злого и его намерения выйти на бой с чистыми руками майор не верил ни на грош. Может, и здорово было, что чип мог указать на виновника убийства, и именно это сдерживало гнилого до мозга костей человечка, но вот так, вызвать драться на равных? Такие люди по-честному никогда не играли. Но Винни обещал пару дней, а до пятницы были именно эти сорок восемь часов, которые, вместо того чтобы сносить издевательства и пытки, можно было посвятить более приятным занятиям.

– Хорошо, – наконец вымолвил Всеволод. – Я согласен.

– Вот и чудненько, – Злой аж затанцевал на корточках. – Вот будет потеха.

– А ты вообще, Куликов, как из камеры вышел?

Зэк вновь закудахтал и, весело подмигнув майору, вытащил из кармана робы пластиковую карту.

– Тут ведь можно хорошо устроиться, если не мразь да по понятиям, – охотно объяснил он. – Я ведь не только из своей хаты выйти могу, но и в твою пожаловать. Решетка камеры Всеволода скрипнула и начала отходить в сторону. Майор встрепенулся, мгновенно оказавшись на ногах и ругая себя за то, что снял тяжелые ботинки с квадратными носами, которые бы сильно пригодились в драке, но Злой, вместо того чтобы метнуться вперед и вцепиться в горло обидчика, вновь произвел манипуляции с пластиком, и прутья стальной преграды снова встали на место.

– Значит, так? – поморщился Курехин.

– Значит, так, – в тон ему подтвердил Злой. – Ну ладно, мент, покедова. Живи пока, кушай сытно да жди боя. Вот будет потеха. Вот потеха…

Проводив глазами Куликова, майор вновь тяжело опустился на кровать и крепко задумался. Неспроста Злой решил позвать его на драку. При жизни гражданин Куликов не то что бойцом, а драчуном не был. Поговаривали что и крови боялся, и всему на свете предпочитал огнестрел, вместо того чтобы впечатать зубы противника в его же глотку. В общем, размазня. По такому пройдешь и не заметишь. Вот только неподдельная радость заключенного мешала все карты. Ну, право слово, не мазохист же этот Злой? Или все-таки обещания зэка, что Всеволода не тронут, как обычно, не стоят и выеденного яйца? Все это можно было выяснить только на практике.

Семь дней до часа икс. День. Реальность. Петергоф

Черный и красный, и непонятно, где небо, а где земля. Два единственно верных цвета. Один – сырой земли, другой – крови, струящейся по клинку возмездия, справедливости, а зачастую и имперских амбиций.

– Давление в норме, – лаборант остановился около панели приборов и осторожно заглянул внутрь камеры через толстое, почти в руку толщиной стекло иллюминатора. Каждый день, заступая на смену, он проверял подопытных. Измерял температуру, амплитуду колебания волн, проверял стабильность интернет-канала и еще сотни необходимых параметров для жизнедеятельности этих странных существ. Жалко ему их не было, ибо историю каждого из них он знал назубок. Военные преступники, люди, не считавшие количества жизней, положенных ими во славу науки и третьего рейха на алтарь собственного пытливого ума. Теперь они находились в несколько иной плоскости, сами невольно обрекая себя на столь странное существование. – Давление в норме, – вновь пробормотал лаборант и сосредоточенно забарабанил карандашом по стальной обшивке кабины.

– У тебя все нормально? – Крохотный передатчик на груди вдруг ожил и подмигнул диодом. – Смену ведь сдавать. Что ты так долго?

ПРЕДАТЕЛЬ…

– Что ты сказал? – Лаборант нахмурился и скосил глаза на передатчик на лацкане белого халата. – Какой предатель?

– Я спрашиваю, смену сдавать. Чего так долго?

– А предатель?

– Да я почем знаю, причем тут предатель? Больше надо спать и меньше смотреть на смене шпионские киношки. Вот и мерещиться ничего не будет.

– Да, действительно. Переработал, – парень захлопнул папку и прикоснулся к вдруг разболевшимся вискам. – Голова раскалывается…

– Так иди на пост, дадим тебе колес от головы, – поделился динамик. – Жалко, что ли?

– Да, да. Сейчас, только закончу.

– Ты уверен? Помощь не нужна?

– Нет, спасибо, отбой.

– Ну как знаешь.

Передатчик зашипел, как капля воды на раскаленной сковороде, и затих.

СЛУШАЙ МЕНЯ!

– Да кто это, черт меня раздери?! – Лаборант выронил папку и с ужасом во взгляде прижался к стене камеры. – Кто тут? Если вы не прекратите свои идиотские шутки, я вынужден буду вызвать охрану!

Новая вспышка боли в висках ушла куда-то глубоко в мозг, и оттуда, рассыпавшись миллиардом импульсов, разлетелась по нервным окончаниям.