Владислав Жеребьёв - Исходный код

Семь дней до часа икс. Утро. Локация 4. Временной отрезок 1:3

Утро в тюрьме Сан-Антонио начиналось по распорядку. В шесть утра подъем, перекличка и сверка списков с личным составом. Казалось, куда может деться человек из закрытой клетушки за ночь, однако исчезало немало. За кем-то приходили механические монстры, связывали по рукам и ногам и уносили в неизвестном направлении, других находили мертвыми, но это было реже. После переклички всех гнали на завтрак, но поскольку личного состава насчитывалось не больше трех тысяч, то в столовую корпуса приходилось идти в три захода. После было свободное время, возможность посещения спортивного зала и библиотеки, но большинство предпочитало уединяться в собственных камерах.

Курехин двигался в потоке, будто прокаженный. Сторонились его все, боясь даже плечом задеть. Прожженные уркаганы, члены националистических группировок, простые воры и матерые грабители огибали майора и прятали глаза.

– Что тут происходит? – бубнил про себя сбитый с толку Всеволод, ковыряясь ложкой в вязком пюре на тарелке. Завтрак, хоть и простой, но сытный, никогда никому не мешал, и, последовав примеру остальных заключенных, Курехин сначала спустился в столовую, а затем, пройдя по раздаче, нашел свободный столик и принялся за еду.

– Присяду, – пожилой мужчина с породистыми чертами лица и идеальным маникюром уселся напротив Всеволода, и кто-то из заключенных мгновенно поставил перед ним поднос с едой.

– Да чего уж там, – Курехин подцепил на кончик вилки пюре и, отправив его в рот, сморщился от странного пластикового вкуса.

– Жрачка не нравится? – Зэк усмехнулся и отправил в рот добрую порцию крахмальной каши. – А я привык. Вот только сколько сижу, большего идиота, чем ты, мент, я не видел.

– Нас не представили, – хмуро произнес Всеволод.

– Да, конечно, – улыбнулся мужчина. – Пьер Кальм. Сто одиннадцатая. Только за это и смогли привлечь. Руки подавать не буду, уж не обессудь.

– Чем обязан разговору? – все еще хмуря брови, осторожно спросил майор.

– Да вот решил прийти посмотреть на смельчака, – Пьер расплылся в улыбке, показывая ряд белоснежных зубов. – Ты ведь со Злым стрелку забил на пятницу? Бой уже анонсирован. Ставки один к сорока пяти, замечу, против тебя. Парень ты крепкий, но с биоморфом не справишься.

– Что такое биоморф? – насторожился Курехин.

– Да ты с Луны, что ли, свалился? – расхохотался Кальм и, отодвинув от себя поднос, с новым интересом посмотрел на собеседника. – Беседовать с ментом мне не западло. Я вор в законе, могу себе это позволить в присутствии братвы. Спрашивай, смертник.

– Почему меня не убили сразу?

– Злой заступился. Он тут все круги ада прошел с момента заключения. Я бы на твоем месте сам бы на заточку нарвался, вместо того чтобы против него на ринг выходить.

– Я его не боюсь.

– Смело, но Злому плевать. Он свое дело знает.

– Что такое биоморф?

– Переходное звено в эволюции человека и робота. Думаешь, «Базис Секьюрити Рубеж» просто так нас тут столует? Мы у него на полном обеспечении. Многие идут на сотрудничество, чтобы скостить срок. Даже у смертника есть шанс выйти на свободу, поучаствовав в экспериментах корпорации. По сути, Злой бы тут и года не протянул. Мелочный, слабый, никому не нужный расходный материал, которого даже для пустякового дела в силу ненадежности не пристроишь. У нас закрытое общество, мент, государство в государстве. Пусть тебя не обманывают датчики в твоем теле и неусыпный надсмотр роботов охраны. Правят тут зэки, вполне легально. Раз в три года даже проходят выборы главы комплекса, пахана, если тебе так будет удобнее… Биоморф – это первый шаг к управляемому киборгу. Идеальный военный проект. Кстати, неудачный, – Пьер хмыкнул, видя растерянность Всеволода. – Из тела подопытного вынимают все ненужное, вставляя нужные узлы. Мускульная сила увеличивается в разы, реакция бесподобна, выносливости вагон. Одно лишь но. Невозможно управлять невменяемым подопытным, а те, кто пошел на эксперимент, сходят с ума регулярно. За десять лет я не слышал ни об одном случае, когда все прошло бы так гладко, как хотелось бы корпорации.

– Что будет, если я выиграю?

Всеволод встретился с цепким взглядом авторитета и с секунду они сверлили друг друга, ментально, почти ощутимо. Губы вора в законе расплылись в почти милой улыбке.

– Сильным почет, – наконец кивнул он. – Будь ты хоть трижды мент или крыса, победив биоморфа, ты станешь неприкасаемым. Только не будет этого. Никто в этой тюрьме не может справиться с ними голыми руками. Видел я десятки боев, сотни бойцов, желавших срубить денег по легкому. Видел и этих полу уродов – даже когда они оставались без половины черепа, то не то что выжить умудрялись, а побеждали. Печально другое.

– Что именно? – Всеволод отложил вилку и отодвинул поднос.

– Не убьет тебя Злой, – секунду посомневавшись, молвил Кальм. – Изуродует, да. Руки-ноги переломает, верно. Может быть, выдавит глаза и сломает позвоночник. Скорее всего, вырвет язык. По существующим ныне законам эвтаназия запрещена, так что остаток дней ты проведешь прикованным к постели, под капельницами и аппаратами искусственного дыхания, исправно гадя под себя. Я бы сдох, мент, я бы лучше сдох…

Новость оказалась сногсшибательной, но вполне ожидаемой для самого майора. Чего-то подобного – каверзы, подставы, двойной игры – он и ожидал от Куликова, но чтобы вот так, без вариантов, этого в полной мере осознать не смог. Страх, таившийся внутри, в дальнем уголке души, выбрался наружу и окружил своими липкими объятиями. Конечно, Пьер мог и шельмовать. Ну поставил он на Злого в этом бое солидный кусок, зная, что у того есть туз в рукаве, и на всякий случай решил подстраховаться, попытавшись деморализовать противника. Что ж, это у него получилось. Стать инвалидом, недееспособным, потерять всякую возможность влиять на свою судьбу – это было даже страшнее смерти. Еще оставалась Светлана, Светка, яркий огонек, но об этом можно было пока забыть.

Всеволод уже было решил погрузиться в свои печальные думы, как посетители повалили к нему, будто в мавзолей. Воры, грабители, мошенники, авторитеты в законе и простые шестерки – каждый вдруг решил взглянуть на человека, добровольно согласившегося на бой со злобным, сошедшим с ума биоморфом.

– Ты, мент, герой, – ухал сквозь прутья решетки какой-то наркоман. – Не думал, что вы такие крутые. Зауважал почти.

– Могу дать заточку, – бубнил здоровенный лоб с длинным белым шрамом, уродовавшим лицо от левого виска до правой скулы. – Вскроешь себе вены, и порядок.

– Можно спрыгнуть башкой вперед с лестницы, – советовал низкий бледный тип с бегающими глазами. – Если удачно сложится, сломаешь себе шею.