Владислав Жеребьёв - Исходный код [litres]

Зал вокруг вновь взорвался, и грохнувшие лампами юпитеры на миг ослепили майора, заставив прикрыть глаза рукой.

– В левом углу ринга всем нам известный Злой, чемпион одиннадцатого блока по боям без правил. Встречаем!

Зазвучала торжественная музыка, и Курехин в первый раз за эти два дня вновь увидел своего соперника. Как же он изменился! Ни заискивающей неуверенности, ни суетливых движений. Куликов двигался плавно, мягкой пружинистой походкой, скаля редкие зубы и потряхивая головой в такт ритмам дикарской музыки, заполнившей все свободное пространство.

– В правом углу, – резкий удар в спину заставил майора шагнуть вперед, и зал заулюлюкал, завопил, заверещал в исступлении при виде жертвы. – Наш всеми горячо любимый гражданин начальник. – Жидкие издевательские аплодисменты и новая порция ненависти. – Бой интересен тем, что впервые с момента открытия этой тюрьмы живой человек без принуждения, по собственному разумению бросает вызов биоморфу. Шоу началось!

Проскользнув под канатами, Злой закружился на месте в причудливом танце, давая понять, что готов, и Всеволоду вдруг поплохело. Скорость, с которой двигался зэк, стремительные отточенные движения, узкие стальные жгуты мышц играющих под болезненно-бледной кожей – все это потрясало до глубины души.

– Ну что же, – Курехин вдруг почувствовал что-то, давно таившееся глубоко внутри него. Давным-давно забытое чувство, которое он старательно прятал внутри себя. Боевой азарт, исступление, слепая ярость, коей и так был заполнен воздух. – Поиграем.

Проскользнув под канаты, он вскочил на ноги и, поведя плечами, закружил вокруг биоморфа, стараясь угадать, когда тот начнет атаковать, но сделать этого, разумеется, не смог. Первый молниеносный выпад урода пришелся как раз в челюсть, и, если бы не мгновенная реакция майора, на этом бы бой и закончился. Отскочив в сторону, Всеволод тряхнул головой и на секунду встретился взглядом с бледными, почти выцветшими глазами Злого.

– Ну как, – усмехнулся тот. – Понравился мой гостинец?

Резкий бросок вниз – удар пяткой, в другой ситуации способный раздробить коленную чашечку, пришелся в молоко, и, чтобы не попасть под серию ударов ногами, Курехин завертелся на месте, прикрывая голову руками. Биоморф не дрался, скорее, играл, как делает это кот, поймав и слегка придушив мышь. Вселяя ложную надежду, давая своей жертве крохотный шанс ускользнуть, Злой останавливал атаку на пике и парой сильных, грубых ударов пресекал попытки противника войти в контакт.

Очень скоро, сплевывая кровь из разбитого рта, майор уверился, что биоморф не умеет драться ни в одном из известных ему стилей. Тут не пахло физическими упражнениями, годами тренировок, дисциплиной тела и духа. Куликов дрался как уличный боец, особо не церемонясь, не давая противнику шанса подняться, готовый ударить и лежащего на полу, и оказавшегося к нему спиной.

События стали нарастать с пугающей майора быстротой. Вот биоморф перед ним, вполне предсказуем и почти досягаем, и тут же тело пронзает дикая боль, а сам Злой оказывается в дальнем конце ринга, чтобы взять разбег.

Через пару минут кровь из разбитой брови ослепила глаза, но, разумеется, никто не спешил останавливать бой, как бы сделали это в цивилизованном обществе. В груди клокотало, несколько ребер явно были сломаны, а тошнота и дезориентация не позволяла сосредоточиться на противнике.

– Первый раунд закончен, – недовольный ор и свист с верхних трибун вновь взорвали притихшую до этого толпу. Покачиваясь, Курехин отправился в свой угол.

– Как ты? – Кто-то сунул в руку бутылку с водой и принялся вытирать кровь с лица.

– Лучше не бывает, – Всеволод попытался сфокусировать взгляд на нежданном помощнике и, к своему удивлению, узнал Давыдова.

– С морфом тебе не справиться, – резюмировал тот, опасливо поглядывая на бойца в противоположном углу.

– Как ты здесь оказался? – Новый сгусток крови оказался на полу и, вцепившись в бутылку с водой, Всеволод сделал пару жадных глотков.

– Пей, пей, – хитро закивал Семен. – Это тебе поможет.

– Что это? – Вкус у жидкости был странный, чуть кисловатый, будто и не вода, а минералка.

– Скорость, – усмехнулся аналитик. – Я тут тоже сложа руки не сидел. Пришлось, конечно, попотеть, но дело того стоило. В твоей воде наркота.

– Урод, – почувствовав рвотный позыв, майор сложился вдвое, но вцепившийся в него Давыдов злобно зашипел на ухо:

– Не вздумай выплевывать, идиот. Это твой единственный шанс. Тут его зовут «быстрый кайф». Увеличивает скорость, поднимает общий мышечный тонус и кровообращение, а главное, убивает всяческое чувство самосохранения, что в твоей ситуации единственный выход.

– Это не поможет, – покачал головой майор.

– Как знать, – усмехнулся Семен. – В беззаконии свои порядки. Пока ты соизволил лично лезть в петлю, что в твоем положении было не таким уж и плохим вариантом, я посетил местных старожилов и поинтересовался правилами ведения боя. Сначала они отнекивались, говорили, что бои без правил потому и без правил, чтоб им не следовать, но на деле все оказалось достаточно банально. Четыре раунда по три минуты каждый. Бой останавливается по истечении времени или после того, как боец не может подняться. Только так. Так что тебе либо сломанный позвоночник, либо ублюдка измотать. Отходняк, конечно, после «быстрого кайфа» будет еще тот, но времени он тебе выиграет на пару раундов точно.

– Есть еще? – Свинтив пробку, майор отправил в глотку остатки жидкости и вопросительно посмотрел на Давыдова.

– Закончилось, – развел тот руками. – Эту дозу и то пришлось доставать с большими приключениями, о которых лучше не вспоминать, так что действуй наверняка и без церемоний. Это не первенство школы, а форменное избиение. Будет возможность ударить исподтишка, не сомневайся.

Второй раунд начался лениво. Септик остановил кровь из разбитой брови, а сидевшие в зале несколько поостыли, недоумевая, почему морф не расправился с соперником в первом раунде. Покружив по рингу, Злой сделал пробный заход, метя Всеволоду в солнечное сплетение, но тот, к его изумлению, почти играючи ушел от удара и вместо того, чтобы, как это уже было, попытаться уйти в глухую оборону, нанес несколько жестких ударов в корпус, заставив Куликова попятиться.

– Играешь? – оскалился тот.

– Играю, – рыкнул Всеволод, уходя от хлесткого удара в висок. – А ты чего ожидал, крыса?

– Побереги дыхание, мент. Тебе оно еще пригодится на больничной койке.

Наркотик стремительно наращивал темпы, быстро распространяясь по организму майора. Сначала появилась легкость во всем теле, боль стала отступать, а движения морфа, до этого такие стремительные, стали казаться не такими уж и проворными. Затем появились силы и на нечто большее, и если до этого Курехин лишь изредка огрызался и оборонялся, то с каждой секундой действия наркотика его стратегия менялась. Впрочем, до проворства модифицированного зэка было еще очень далеко, но и этого хватало, чтобы не быть мальчиком для битья.