Роберт Хайнлайн - Кот, который ходил сквозь стены

Похоже, Ся и Гретхен тоже не проявляли никакого интереса ко мне.

Появилась моя любимая, неся наш миниатюрный клен. Опустив его на подставку, она послала мне воздушный поцелуй и начала опрыскивать деревце.

— Ся, давай я налью теплую ванну для вас с Гретхен, урожденных лунарок. Вы сможете забраться туда вдвоем.

Услышав эти слова, я огляделся вокруг. Мы находились в ванной комнате, которая ничем не напоминала кабинку освежителя четырехместного космолета или даже нашего номера в «Раффлзе» — это была настоящая древность. Видели когда-нибудь обои с изображениями фей и гномов? И вообще, вы видели обои? Как насчет гигантской чугунной ванны на когтистых лапах? Или унитаза с деревянной крышкой и бачком наверху? Помещение выглядело как зал музея культурной антропологии… но все в нем было ярким, новым и сверкающим.

Мне стало интересно, сколько крови я потерял.

— Спасибо, Гвен, но думаю, мне это не нужно. Гретхен, хочешь поплавать в воде?

— Я вообще не хочу шевелиться!

— Это ненадолго, — заверила их Хейзел. — Гэй дважды прыгнула, чтобы увернуться от шрапнели, иначе нас бы сбили. Ричард, как ты себя чувствуешь?

— Выживу.

— Конечно выживешь, дорогой. Я сама ощущаю тяжесть после года в «Золотом правиле», но не слишком сильно, поскольку ежедневно тренировалась при одном g . Дорогой, ты серьезно ранен?

— Не знаю.

— Ся?

— Сильное кровотечение, несколько мышц задето. Рана длиной сантиметров двадцать-двадцать пять, довольно глубокая. Кость, скорее всего, не задета. Мы наложили на рану давящую повязку. Если на корабле есть нужное оборудование, хотелось бы обработать рану как следует, а заодно вколоть антибиотик.

— Ты отлично справилась. Скоро мы сядем. Там будет и оборудование, и профессиональная помощь.

— Ладно. Если честно, мне самой не очень хорошо.

— Тогда попробуй отдохнуть — Хейзел подняла мои окровавленные штаны. — Нужно их замочить, пока пятна не засохли.

— В холодной воде! — выпалила Гретхен, но тут же порозовела и застенчиво добавила: — Так говорит мама.

— Ингрид права, дорогая, — Хейзел открыла кран. — Ричард, должна признаться, что в суматохе я потеряла твою новую одежду.

— Одежду можно купить. Я думал, что могу потерять тебя.

— Добрый мой Ричард. Вот твой бумажник и разные мелочи. Пошарила по карманам.

— Отдай-ка лучше мне. — Я сложил все в нагрудный карман. — Где Чой-Му? Я его видел. Или нет?

— Он в другой кабинке, с отцом Шульцем и отцом Эзрой.

— Гм? Хочешь сказать, что в этой четырехместной машине целых две кабинки освежителя? Она ведь четырехместная?

— Да, и в ней две кабинки, но погоди, ты еще увидишь розовые сады. И плавательный бассейн.

Я хотел было возразить, но промолчал. Мне так и не удалось составить формулу, чтобы вычислять, шутит моя жена или говорит чистую правду, в которую невозможно поверить. От дурацкой дискуссии меня спас приход рыжеволосой девушки — она была мускулистой, веснушчатой, по-кошачьи гибкой, подтянутой и знойной.

— Тетя Хейзел, мы сели.

— Спасибо, Лор.

— Не Лор, а Лаз. Кас спрашивает, кто останется здесь, кто летит с нами и сколько времени до старта. Гэй интересуется, будут ли нас бомбить и нельзя ли ей припарковаться на один скачок дальше. Когда ее бомбят, она нервничает.

— Что-то тут не так. Гэй не должна спрашивать напрямую. У нее есть какая-то причина беспокоиться?

— Думаю, она не доверяет мнению Каса.

— Может, она и права. Кто командует?

— Я.

— Ясно. Я сообщу тебе, кто летит, а кто остается, когда поговорю с моим папой и дядей Джоком. Думаю, это займет несколько минут. Можешь разрешить Гэй припарковаться в мертвой зоне, но пусть остается на моей триаде частот — вдруг нам придется поспешить. А сейчас я хотела перенести моего мужа… но сначала я должна попросить у другого нашего пассажира кресло-каталку.

Хейзел повернулась, собираясь уйти.

— Мне не нужно кресло-каталка! — крикнул я, но она, похоже, меня не услышала.

Двое рыжих вынесли меня из корабля и усадили в кресло Эзры, опустив спинку и подняв переднюю опору. Одна из них, девушка, накрыла мне колени и ноги громадным банным полотенцем.

— Спасибо, Лаз, — сказал я.

— Я Лор. Не удивляйся, если полотенце исчезнет. Мы никогда не выносили их наружу.

Она вернулась на борт, и Хейзел покатила кресло под носом корабля к его левому борту. Это вполне меня устраивало: я сразу же увидел, что это действительно космолет с несущим корпусом и убирающимися крыльями. Непонятно, как проектировщик втиснул две большие кабинки освежителя в его левый борт: это противоречило законам аэродинамики.

Так и оказалось. Левый борт ничем не отличался от правого: такой же гладкий и изящный. Никакого пространства для кабинок.

Впрочем, времени размышлять об этом не было. Когда мы несколько минут назад сворачивали в боковой туннель, к «Раффлзу», мой «Сонихрон» показывал ровно семнадцать по Гринвичу, или по времени Луна-Сити… что соответствовало одиннадцати утра в шестой зоне на шарике.

Именно там мы сейчас и находились — в шестой зоне, на северном пастбище фермы моего дяди Джока в окрестностях Гриннела, штат Айова. Очевидно, я не только потерял много крови, но и получил основательный удар по башке — ведь даже самый быстрый военный корабль летит от Луны до Терры не меньше двух часов.

Перед нами возвышался элегантно отреставрированный викторианский дом дяди Джока, с куполом, верандами и огороженной площадкой на крыше, а сам он шагал к нам вместе с двумя мужчинами. Дядя выглядел таким же живчиком, как и всегда; на голове красовалась неизменная копна серебристо-белых волос, делавшая его похожим на Эндрю Джексона [65] Эндрю Джексон (1767–1845) — президент США в 1829–1837 гг. . Дядиных спутников я не знал. Они были намного моложе его — но это можно сказать почти о любом человеке на Земле.

Хейзел остановила кресло, подбежала к одному из них, бросилась на шею и расцеловала. Высвободив ее из чужих объятий, дядя осыпал ее такими же горячими поцелуями и передал третьему, который после аналогичного приветствия поставил ее на ноги.

Прежде чем я успел почувствовать себя лишним, она повернулась и взяла первого мужчину за левую руку:

— Папа, познакомься с моим мужем, Ричардом Колином. Ричард, это мой папа Манни, Мануэль Гарсия О’Келли Дэвис.

— Добро пожаловать в Семейство, полковник. — Он протянул мне правую руку.

— Спасибо, сэр.

Хейзел повернулась к третьему:

— Ричард, а это…

— …доктор Хьюберт, — прервал ее дядя Джок. — Лейф, пожми лапу моему племяннику, полковнику Колину Кэмпбеллу. Добро пожаловать домой, Дикки. Что ты делаешь в этой детской коляске?

— Наверное, просто ленюсь. Где тетя Сисси?

— Само собой, мы ее заперли, зная о твоем приезде. Но чем ты занимался? Похоже, не успел вовремя увернуться. Сэди, от Дикки стоит этого ожидать — он всегда был чересчур медлительным. С трудом научился садиться на горшок, а игру в ладушки так и не освоил.