Роберт Хайнлайн - Кот, который ходил сквозь стены [litres]

ОПАСНО!!!

Не прикасаться к ограде до отключения главного рубильника номер 12

На воротах висела другая табличка, побольше:

АГЕНТСТВО МЕЖОРГАНИЗАЦИОННЫХ СВЯЗЕЙ

Отдел биоэкологических исследований

Региональное отделение

Доставка радиоактивных материалов к воротам номер четыре – только по средам

7-D-92-1 O-3sc

ВОТ КУДА ИДУТ ВАШИ НАЛОГИ

– Ричард, – задумчиво проговорила Хейзел, – непохоже, что дядя Джок живет тут в этом году. Или это другой дом; выходит, что Гэй ошиблась с координатами. Возможно, придется обратиться за помощью.

– Это тот самый дом, и дядя Джок жил… живет здесь в этом году. Если, конечно, сейчас две тысячи сто семьдесят седьмой, хотя я готов рассматривать и другие варианты. От этой таблички за километр несет дядей Джоком с его странными идеями насчет частной собственности. В каком-то году был даже ров с пираньями.

Найдя кнопку справа от ворот, я нажал на нее. Ответил металлический голос, настолько искусственный, будто он принадлежал актеру:

– Отойдите на полтора метра от датчика. Предъявите свой знак различия. Встаньте лицом к датчику. Повернитесь на девяносто градусов, чтобы вас видели в профиль. Территория охраняется при помощи бойцовых собак, газа и снайперов.

– Джок Кэмпбелл дома?

– Представьтесь.

– Я Колин Кэмпбелл, его племянник. Скажите ему, что отец девушки все узнал!

Металлический голос сменился знакомым:

– Дикки, у тебя опять проблемы?

– Нет, дядя Джок. Просто хочу войти. Я думал, ты меня ждешь.

– С тобой кто-то есть?

– Моя жена.

– Как ее зовут?

– Иди к черту.

– В свое время, не торопи меня. Мне нужно знать, как ее зовут.

– А я не собираюсь играть с тобой в игры. Мы уходим. Если увидишь Лазаруса Лонга – или доктора Хьюберта, – скажи ему, что меня тошнит от детских игр. До свидания, дядя.

– Стой! Не шевелись. Ты на мушке.

Ничего не ответив, я повернулся и сказал Хейзел:

– Идем, милая. До города довольно далеко, но кто-нибудь наверняка появится и подвезет нас. Народ тут дружелюбный.

– Я могу позвонить и вызвать помощь. Так же, как сделала у «Раффлза».

Она подняла сумочку.

– Точно можешь? Не переадресуют ли твой вызов в этот дом – не важно, где, когда и на какой временнóй линии? Или я так ничего и не понял? Давай, потопали. Моя очередь нести разъяренного кота.

– Ладно.

Похоже, неудачная попытка попасть в дом дяди Джока – или штаб Корпуса времени – нисколько не обеспокоила Хейзел. Что до меня, я был весел и беззаботен. Со мной прекрасная, милая жена, я больше не калека и чувствую себя намного моложе своего календарного возраста, если это понятие все еще существовало для меня. Погода стояла райская, как бывает только в Айове. Я знал, что к середине дня станет жарче (кукурузе нужно много солнца), но сейчас, примерно в четверть одиннадцатого, в воздухе все еще ощущалась приятная прохлада. А к тому времени, когда придет зной, мы с женой – и котенком – уже окажемся в помещении, даже если придется сделать остановку на следующей ферме. Так, кто у нас там… Тангвэй? Или в две тысячи сто семьдесят седьмом старик уже продал свое хозяйство? Не важно.

Меня не волновало отсутствие местных денег и каких-либо материальных активов. Прекрасный летний день в Айове не оставляет места для беспокойства. Я мог найти работу, даже стал бы разбрасывать навоз, за неимением лучшего, а вскоре начал бы разбрасывать навоз иного рода, трудясь по ночам и по воскресеньям. В две тысячи сто семьдесят седьмом Ивлин Фингерхат еще не ушел на пенсию, так что я мог выбрать новый псевдоним и продавать Фингерхату свой старый вздор. Те же самые рассказы – только со спиленными серийными номерами.

Спилить серийные номера, слегка изменить сюжет, перекрасить кузов, тайком переправить через границу штата – и все, продано! Вот секрет литературного успеха. Редакторы все время уверяют, что ищут новые истории, но не берут их, зато покупают «стряпню по старым рецептам». Потому что платежеспособный клиент хочет, чтобы его развлекали, а не удивляли, наставляли или пугали.

Если бы людям действительно хотелось новизны, бейсбол умер бы два столетия назад… а он по-прежнему популярен. Может ли во время бейсбольного матча случиться что-нибудь такое, чего мы не видели уже сотни раз? Но людям нравится смотреть бейсбол – черт возьми, я и сам посмотрел бы сейчас бейсбольный матч с хот-догами и пивом.

– Хейзел, тебе нравится бейсбол?

– Я так и не смогла выяснить это. Когда появились лекарства от повышенной силы тяжести, я отправилась на шарик учиться на юриста, но ни разу не видела бейсбол, даже по ящику для идиотов. Я прилежно изучала право, и времени просто не оставалось. В то время меня звали Сэди Липшиц.

– Почему? Ты говорила, что тебе не нравилось это имя.

– Уверен, что хочешь знать? На вопрос «почему» всегда один ответ – «деньги».

– Что ж, когда решишь, что мне нужно об этом знать, я буду готов тебя выслушать.

– Ах ты негодяй! Это было сразу после того, как умер Слим Лемке Стоун, и… что это за грохот, черт побери?

– Автомобиль.

Я обернулся на шум. Начиная с две тысячи сто пятидесятого года или чуть раньше (первую такую штуку я увидел в тот год, когда завербовался в армию) для фермера из Айовы верхом роскоши было иметь и водить копию автомобиля, личного транспортного средства двадцатого века. Конечно, в ней не сгорали продукты переработки нефти – даже в Южно-Африканской Народной Республике существовали законы, запрещавшие отравлять воздух. Но со спрятанным внутри шипстоуном и звукозаписью шума так называемого двигателя внутреннего сгорания копия почти не отличалась от настоящего «автомобиля».

Это была самая роскошная из всех имитаций – «Жестянка Лиззи», легковой «Форд-Т» 1914 года. Машина выглядела так же горделиво, как королева Виктория, и чем-то ее напоминала. За рулем ее сидел дядя Джок… я так и подумал, как только услышал этот адский грохот.

– Возьми Пикселя и успокой его, – сказал я Хейзел. – Думаю, он никогда ничего подобного не слышал. И отойди на обочину – эти колымаги довольно непредсказуемы.

Мы по-прежнему шагали вдоль дороги. Имитация поравнялась с нами и остановилась.

– Эй, ребята, вас подвезти? – спросил дядя Джок. Вблизи грохот был просто чудовищным. Улыбнувшись, я ответил, произнося слова одними губами, чтобы их не было слышно сквозь шум:

– Восемьдесят семь лет назад шорьки пыряли по наве.

– Чего?

– Бильярд никогда не заменит секс и даже помидоры.

Дядя Джок протянул руку куда-то вниз и отключил звуковые эффекты.

– Спасибо, дядя, – кивнул я. – Шум пугал нашего котенка. Очень любезно с твоей стороны. Что ты там говорил? Я не расслышал тебя из-за шума мотора.

– Я спрашивал, не подвезти ли вас.