Александр Спиридонов - Берлога для Уммки

Выбрав местечко поукромней, среди гигантских валунов и кустов полярной ивы, раздевшись догола, Алекс погрузился в, как ему показалось сначала, кипяток. Секунд тридцать ему хватило, чтобы понять: еще немного, и он просто не выберется на берег — так свело руки и ноги. Вылетев на галечный берег, он встал на нагретый утренними лучами солнца камень и, запрокинув голову в небо, засмеялся от необыкновенного чувства радости. Так и осталось в памяти — отрез синего неба между угрюмых сопок с зелеными заплатами мха, травы и редким кустарником, скачущий по камням ручей и легкий ветерок, слизывающий с покрасневшей кожи капли воды. «По сравнению с той водичкой это просто помои. Но для профилактики сгодится и такая». В стене была дверца, с надписью: «Купальные халаты». Алекс заглянул внутрь. Никаких халатов, какие-то три металлические фляжки вроде сифонов.

Из открытого окна в комнату врывались звуки большого города. Высунув голову, Алекс увидел внизу совершенно миниатюрную церковь, невесть как сохранившуюся. Тут же на свет появился альбом.

Но сеанс рисунка был недолог, взглянув на часы, Спиро понял, что наступило время завтрака. В дверь постучала фрау Лец, и они, справляясь у дежурных, отправились на поиски своих коллег. Для участников конференции был выделен зал на западной стороне. За столами сидело довольно много народа, перебрасываясь шутками, они поглощали блюда, разносимые улыбчивыми официантками. За огромными окнами высились старинные башни Гремля. От вчерашней грозы не осталось и следа. Умытое небо будто салфетками протирали аккуратные белоснежные облачка. Посматривая на директрису, чтобы не сделать какой-нибудь оплошности в пользовании тем или иным прибором, Алекс благополучно закончил трапезу. «Эдак совсем одичать можно. Живешь, елы-палы, как зверь. Никакой светской жизни. Окажись в приличном обществе и осрамишься, чего доброго!».

Прихватив в качестве трофея пару яблок и йогурт, они отправились в свои номера. Впереди предстояла заявленная в общей программе посещений поездка на международную выставку. Увесистый пакет был вновь вручен Алексу с тем, чтобы посетители выставки смогли глубже ознакомиться с кипучей деятельностью работников Дворца.

— А кто будет продавать? Я сразу хочу предупредить, этим заниматься не собираюсь, — мрачно изрек Алекс.

— Я сама буду.

«Чует мое сердце, придется эти проклятые брошюры обратно волочь», — подумал Спиро, но вслух ничего не сказал.

Два автобуса с конкурсантами долго плутали на дорожках Косульнического выставочного комплекса. Кругом были понатыканы шлагбаумы. Возле них стояли охранники, требующие плату за проезд. У одного из блокпостов возникла перепалка с водителем, категорически отказавшимся это делать. Мандат Института «Отмытое Общество» не возымел на стражей никакого действия. В окна автобуса влились знакомые с детства обороты ненормативной лексики. Пнув с досады колесо, свирепого вида боец в камуфляже рявкнул: «Ты хрен отсюда выедешь!»

Наконец, скрипнув тормозами, автобус остановился у павильона с огромной надписью «Школа-99». К его входу вело красное ковровое покрытие. Едва высыпавшие победители конкурса направились к ступеням, как грянул военный духовой оркестр. Телевизионные камеры на треногах развернулись в сторону вновь прибывших.

«Кажется, парад начинается», — усмехнулся Алекс и, кренясь под тяжестью собственной печатной продукции, направился вслед за остальными.

Немного побродив по выставке, Алекс понял, что ничего интересного для него на ней нет. Разве что пара стендов с оборудованием для мини-издательства. Разговорчивый парень, заметив проявленный интерес, обрушил целый дождь из цифр и сравнений в пользу всех этих навороченных штук, матово отсвечивающих под яркими осветителями. Тут же продемонстрировав уникальные возможности грызографа, цаплеров разной пробивной способности и закатав в пластик глюминатором свою визитную карточку, вручил ее Алексу. Покачав головой, тот отвалил в сторону: цены кусались. Да и в смету предстоящих расходов была заложена совсем другая аппаратура.

Медленно переходя от одного стенда к другому, Спиро наткнулся на небольшую выставку. Его внимание привлекла гуашь с изображением горящей свечи. Подписи не было. Долго вглядывался он в просто и лаконично решенную композицию. «Удивительно, даже не верится, что это сделал ребенок». С трудом ему удалось добиться от стоящего рядом со стендом представителя детской изостудии, что это работа двенадцатилетней девочки. Но фамилию ему так и не смогли назвать. «Вот так всегда — гении в тени».

Еще раз бросив взгляд на картину, Спиро подошел к небольшой толпе, окружившей подиум, украшенный цветочными корзинами. На нем выстроились ребятишки какого-то певчевского коллектива. На сигнал концертмейстера заросший до плеч буйной шевелюрой бородач нырнул в подсобку, и зазвучала бодрая песенка. Алекс внимательно вгляделся в юных певцов, старательно открывающих рты под управлением своего дирижера-руководителя. «И здесь „фанера“! С младых ногтей приучают имитировать деятельность». Потом на помосте появилось несколько джентльменов в строгих костюмах. Один из них оказался министром Образования Среднего Разума. Спиро не стал слушать приветственные речи. Взяв пару пончиков и бутылку «Колы-Лыка», он устроился за столиком небольшого кафе, рассматривая посетителей, знакомящихся с последними достижениями педагогической мысли.

Над пестрой толпой под самым потолком плавал воздушный шар с надписью «Школа-99». По залу бродил человек-бутерброд с рекламой фирмы «Опанасоник», две небольшие картонки были переброшены через голову. Для Алекса эти «гримасы капутализма» были пока в диковинку, хотя в Ханадыре вид бомжей, роющихся в мусорных баках, уже стал привычным зрелищем. Он вспомнил, как еще в Заливе жители сбегались посмотреть на первого нищего, просящего подаяние.

«Да, припрет, так и пойдешь тоже с котомкой… — размышлял Алекс. — Все красиво, замечательно: книги, оборудование, программы. А спроси любого школьника, хочет ли он быть учителем, и хорошо, если процентов пять дадут утвердительный ответ. Та же нищета. Нет, ребята, неладно что-то в детском королевстве…».

Обедали они в помещении Академии Педагогики. Трапезная — огромный зал с длинными столами и почему-то без стульев — находилась рядом с библиотекой, все стены, которой были заставлены высоченными шкафами, где за стеклом тянулись ряды старинных книг. Духовная пища соседствовала с пищей земной, но вкусить ее было дано не каждому — на корешках фолиантов названия были сплошь на иностранных языках.

Разделавшись с комплексным обедом походного типа, привезенным из гостиничного ресторана, участники разделились на группы. Семинары, входившие в заявленную программу, были четырех видов. Алекс выбрал тему «Ребенок и культура». Часа четыре длился обмен опытом, почти в самом конце выступил и Спиро, рассказав о работе их студии. Школьные газеты пошли по столам, вызывая бурю эмоций. Были даже аплодисменты. В заключение всех участников собрали в Овальном зале, дабы поблагодарить за активную работу и еще раз поздравить с победой. Алексу вручили диплом с факсимильной подписью Жоржа Саврасова и пластиковый пакет с набором книг. Фрау Лец дождалась своего часа и подарила десяток брошюр о Дворце организаторам конкурса. Но все равно немалое количество осталось.