Давид Чумертов - Альтернатива

— Разговорчики! — крикнул один из охранников. — Говорить будешь, когда я скажу!

— Синдром вахтера. — отметил Грим. — Именно так я называю болезнь, когда никчемному червю дают немного полномочий, и он начинает играть в Бога.

— Когда мы тут закончим… — огрызнулся охранник. — … ты мне ответишь за каждое сказанное тобой слово, ублюдок.

— Я держу ответ за свои слова. — кивнул Грим. — Главное смотри, не нарушь свое собственное. Жизнь, знаешь ли, штука непредсказуемая.

— Скорее ад замерзнет, чем что-нибудь спасет сегодня твою гнилую бандитскую задницу. — взъерошился второй охранник.

— Я смотрю, тебе не дают покоя задницы твоих заключенных. — улыбнулся Грим. — Я, конечно, все понимаю, свободная страна, демократия, 21 век и все такое, но побойтесь Бога, сэр, вы же полицейский…

Второй охранник подошел к Гриму и резко ударил его в солнечное сплетение. От внезапно сбитого дыхания и резкой боли Грим согнулся пополам.

— Держи язык за зубами, сволочь! — прошипел водитель. — Тащите его в кабинет, парни.

Охранники приволокли буквально висящего в воздухе Грима в комнату для допросов. Его усадили за продолговатый серый металлический стол и молча встали позади него.

— Свободны! — послышался знакомый голос, доносившийся сзади.

В комнату для допросов вошел Манфред. Его лицо было злым, а глаза, казалось, вот-вот лопнут от ярости. Охранники испуганно закивали и вышли из помещения.

— Добрый вечер, мистер Грим. — прошипел Манфред.

— Давно не виделись! — воскликнул Грим. — Решили не навещать меня в следственном изоляторе, а привели к себе лично? Это вы такой ленивый, или просто «в гостях хорошо, а дома лучше»?

— У тебя еще сохранилось чувство юмора? — удивился Манфред. — Похвально. Но это ненадолго. Итак, сегодня у нас очная ставка. Тебя привели сюда для проверки твоих показаний, что ты дал в день своего задержания. Не приведи Господь, если я узнаю, что ты солгал хоть слово. Тебя повезут обратно в изолятор на машине скорой помощи.

— Все что угодно, только не эти трое любителей пончиков. — улыбнулся Грим.

— Смейся-смейся. — злобно воскликнул Манфред. — Тебе недолго радоваться осталось. Введите второго заключенного!

В этот момент совершенно другие охранники приволокли в комнату для допросов изрядно побитого, растрепанного, но все еще живого Карлсона.

— Бахрейн? — пробормотал Грим. — Что за черт?

— Итак, неуважаемые дамы и господа… — начал Манфред. — А хотя нет, просто дамы. Сегодня вы участвуете в процессуальном действии под названием «очная ставка». Оно проводится для устранения противоречий, имеющихся в ваших показаниях. Никто из вас не покинет этот кабинет, пока мы не поймем, кто из вас двоих врет.

— В чем разногласия в показаниях, детектив? — задал вопрос Грим.

— Всему свое время. — ответил Манфред. — Начнем с вас, мистер Бахрейн. Итак, Эндрю Бахрейн, знаете ли вы сидящего рядом с вами человека, и, если да, кем он вам приходится?

— Знаю. — коротко ответил явно запуганный Карлсон. — Это Джейсон Грим. Одна из главных фигур криминального мира Пэтриал-сити, преступный авторитет и в прошлом непосредственный руководитель организованного преступного сообщества, в котором я состоял.

— Испытываете ли вы к нему личную неприязнь? — поинтересовался Манфред. — Имеются ли у вас основания для его оговора?

— Неприязни никакой не испытываю. — отметил Карлсон. — Но, признаюсь, я его всегда боялся. Однако нет, оснований для его оговора у меня не имеется.

— По какой причине вы боялись Джейсона Грима? — поинтересовался Манфред.

— Всем известно, на что способно это чудовище! — завопил Карлсон. — Он убивал людей за малейшее неподчинение, любое неосторожное слово, или даже за то, что они приносили ему плохие новости. Что уж говорить о тех бедолагах, которые попытались открыто выступить против него? Они все сейчас на городском кладбище, или просто где-нибудь на дне реки!

— То есть вы утверждаете, что по приказу Джейсона Грима неоднократно были убиты множество человек? — уточнил Манфред.

— Не просто по его приказу! — продолжил испуганный Карлсон. — Иногда он лично расправлялся с непокорными, причем делал это публично, на глазах всей банды. Перед убийством он часами мучил своих жертв, истязал их, глумился над ними, а убивал их жестоко и безумно долго. Это были не просто показательные чистки. Это были настоящие публичные казни!

— Вы слышали показания свидетеля Бахрейна? — спросил Манфред у Грима.

— Свидетеля? — удивился Грим. — С каких пор соучастник в совершении множества преступлений становится свидетелем.

— С тех самых, как этот соучастник активно сотрудничает со следствием, помогая разоблачить гораздо более опасных криминальных элементов, чем он сам. — пояснил Манфред. — Не уклоняйтесь от ответа, обвиняемый Грим. Вам понятны показания свидетеля Бахрейна? Можете их пояснить?

— Показания понятны. — кивнул Грим. — Но пояснить их не могу.

— По какой причине? — грозно прошипел Манфред.

— Я не помню того, о чем он говорит. — честно ответил Грим.

— А что вы можете сказать по поводу руководства вами единолично целой преступной группой? — продолжил Манфред.

— Такого я тоже не помню. — заявил Грим.

— Это вы не помните, то вы забыли… — взъерошился Манфред. — У вас что, проблемы с памятью?

— Просто это было очень давно. — вставил Грим. — Я затрудняюсь ответить. Сделайте об этом пометку в протоколе.

— Не смей указывать мне, как я должен проводить свое собственное мероприятие, щенок! — завопил Манфред.

— Напоминаю вам, что в соответствии с вашими должностными инструкциями, оскорбление допрашиваемых строго запрещено. — спокойно сказал Грим. — Такое поведение может не только послужить основанием для увольнения, но и содержит в себе состав преступления.

— Не учи меня работать! — крикнул Манфред. — Я с тобой только начал.

— Зато я с вами уже закончил. — гордо ответил Грим. — Согласно Конституции США, я имею право не свидетельствовать против себя самого. Так что можете увести меня и отправить обратно в изолятор. Больше ничего я не скажу. А ты, Эндрю… Ты просто трус.

— Простите, шеф. — покачал головой Карлсон. — У меня не было выбора.

— Выбор есть всегда. — заявил Грим. — И свой ты уже сделал.

Довольный собой Головорез уже порядком вжился в роль детектива, а потому начал ходить на работу с улыбочкой и горящими от предвкушения своего очередного произвола глазами.

— Доброе утро, мистер Худ. — воскликнул Головорез, показывая охраннику свой значок и проходя к себе в офис.

Внутри уже сидел Манфред, как всегда мрачный и серьезный, а также Лора, которая, как всегда, приехала вместе с Головорезом, однако зашла на пару минут раньше для отвода глаз.