Николай Айдарин - Дорога домой [СИ]

— Черт, сколько я здесь валялся в отключке? — застонал Иван. — Все тело затекло, еще и шея горит. Он захотел встать, оперевшись руками об пол, но у него этого не получилось. Сначала он подумал, что у него от долгого лежания на руках они онемели, но нет, чувствительность была нормальной, вот только они никак не хотели двигаться, как будто бы пришитые к бокам.

— Смирительная рубашка? — не поверил парень. — Где я, черт побери?! Он перекатился к стене, подмял под себя ноги и попытался встать, уперевшись головой в угол. У него получилось, но не с первого раза.

Руками он старался не двигать, иначе от такого стеснения движений он мог запросто психануть — легкая форма клаустрофобии немного давала о себе знать. Он обошел свою камеру по кругу, исследуя ее, но не нашел ничего интереснее двери, из небольшого окошка которого в комнату проникал тусклый свет. Рослому блондину пришлось немного наклониться, чтобы выглянуть в коридор. Напротив была, как он догадался, точно такая же дверь с электронным цифровым замком, а по бокам, на сколько было видно, еще несколько дверей, в остальном же это был обычный коридор вроде тех, что сохранились в старых больницах. Пустой темный коридор.

— Здесь есть кто живой? — шепотом, не желая привлекать внимания похитителей, спросил он. Справа раздалось какое-то шевеление, ерзанье и глухой удар.

— Это ты, брат? — проскрипели оттуда. Похоже, что их обоих поместили в соседние помещения.

— Артем? — шикнул в окошко блондин.

— Да, брат. Я в соседней камере. Его голос был сильно приглушен, будто из-под подушки, но говорил он не шепотом.

— А какого хрена ты здесь делаешь? Отключись от суррогата и драпай отсюда!

— Не могу, уже пробовал, должно быть, электрошок повредил какой-то модуль. К тому же, они накинули на меня рубашку с нанотканью, она блокирует многие мои действия. Я суррогатом еле управляю, команды проходят через раз.

— Хреново, — буркнул Иван. — Стой. Так ты хотел меня бросить здесь?

Ты меня в это втянул, так еще и решил смотаться по-тихому?

— Я бы тебя не бросил, брат, — суррогат наконец-то вплотную приблизился к своей двери, и его стало слышно значительно лучше. — Эти люди — это дело моей жизни, я не могу так просто отступиться и сбежать, брат. Ну да, подумал Иван. Вот он бы точно сбежал подальше, трусливо поджав хвост, зато на свободе и живой. Так он и сделает, только надо перед этим выяснить, от кого он собрался бежать, откуда и как именно, поскольку сейчас он даже руки не может освободить, не упоминая и то, что дверь заперта снаружи.

— Где мы? — спросил Иван у Артема. Тот, спустя пару мгновений молчания, ответил:

— Это старое здание местной психушки. До города километров двадцать на юго-запад. Вот оно что! Выходит, что на Иване действительно самая настоящая смирительная рубашка, которую очень удобно использовать для удержания пленных, а комната — не что иное как бывший изолятор для буйных пациентов, обшитый изнутри мягкими панелями. Гениально, лучше для бандитской или террористической организации не придумаешь.

Здание наверняка считается заброшенным, к тому же, до города довольно далековато, случайных прохожих нет, никто ничего не подозревает.

— Так вот почему я чувствую себя сейчас шизиком, — пробормотал себе под нос землянин. И замер. В его голове промелькнула одна-единственная мысль. А что если..?

— Артем! — блондин заметно оживился и воспрял духом. — Здесь кроме нас есть еще пленные? Тот на секунду задумался.

— На сколько мне известно, брат — да. По крайней мере, в городе ходили слухи о похищении людей, и я в мое последнее пребывание здесь видел нескольких.

— А среди них не было женщины, лет тридцать на вид, худая, темные волосы, зеленые глаза.

— Опиши точнее, такие люди встречаются очень часто. Иван пожалел, что не показал снимок Артему раньше.

— У нее татуировка, роза, на внешней стороне плеча. И довольно большая родинка на правой скуле. Ну же, отчаянно думал Иван. Ну же, пусть он хоть что-нибудь скажет! Что он видел ее, что она здесь, что ее больше не придется искать, и тогда останется дело за малым — выбраться отсюда и привести подмогу. Полицию, армию, национальную гвардию, да хоть корпус железноголовых болванов с дистанционным управлением, будь они неладны!

— Мне не известно о той, которую ты ищешь. Прости, брат. Иван приложился лбом о мягкую дверь, но этого звука кроме него никто не услышал. Что ж, он и не надеялся, что все будет вот так вот просто. За любимую нужно сражаться, особенно если он не смог уберечь ее ранее. И не требовать от судьбы мгновенного результата — всему свое время, не нужно излишне торопить события.

— Но ты видел не всех похищенных, не так ли? — Иван по-максимуму добавил холода в голос, стараясь лучше скрыть свои эмоции.

— Именно, брат. Двоих, если быть точным. Бедные почти спятили от долгого пребывания в плену. Но хватит разговоров, долг зовет.

— Долг?

— Да. Нам нужно бежать отсюда, пока они не вычислили, где я нахожусь. Тайник, скорее всего, уже обнаружен, раз они поджидали меня прямо возле него, но мое местоположение я скрывал более тщательно, так что время еще немного есть.

— Бежать? — Иван позволил себе маленькую улыбку. — Это можно.

— Будь добр, брат, погляди через свое окно в левую сторону. Наши тюремщики всегда идут оттуда, справа тупик. Иван послушно сместился вправо подальше, чтобы было видно еще хотя бы небольшую часть коридора.

— Смотрю, — тихо сказал он.

— Предупреди, если кого увидишь.

— Ладно. А что ты задумал? Суррогат не ответил, однако с его стороны началось какое-то активное шевеление, странное ерзанье, и иногда раздавались глухие удары. Иван попытался было попробовать посмотреть на то, что там происходит, но ничего не смог увидеть, поэтому быстро вернулся к левой стороне коридора. Но оттуда никто не шел, все было довольно тихо. В голове блондина мелькали одна за другой картины, как взбесившийся робот разрывает на клочки свою хитрую рубашку, таранит чугунной башкой дверь, каждый раз отходя к противоположной стене и разгоняясь настолько, насколько ему позволяло небольшое расстояние.

Или же он пинает дверь своей сверхпрочной массивной ножищей, надеясь проделать в ней дыру и выбраться через нее. Тут Иван вспомнил, что суррогат упоминал, будто он здесь не в первый раз. Это обнадеживало, ведь так просто такого шпиона не отпускают, следовательно, он уже сбегал отсюда. Удары были все сильнее и сильнее, Иван уже предвкушал, что суррогат действительно снесет бедную дверь, впечатав ее в камеру напротив, но неожиданно все стихло, летающих дверей тоже не было видно. Суррогат сломался? Кончился заряд? Или же он сдался, ведь если получилось в первый раз, то это не значит, что получится и во второй, ведь так? Тут маленькое окошко в двери кто-то перегородил, встав рядом с дверью и отрезав все лучи света, еле проникавшие в карцер до этого момента. Иван тут же отпрянул от двери, чуть не споткнувшись, отошел до противоположной стены. В его разуме появилась ужасная мысль, что он проморгал охранника, и тот сейчас войдет в камеру и станет бить его электрошоковой дубинкой, уча не шуметь и мстя за повторно сломанную ногу его товарища. Руками бить Иван не мог, но защищаться все же как-то было нужно, поэтому он в одно мгновение упал на пол, соскользя по стене, и приготовился отбиваться ногами. Лежачего не бьют — неожиданно вспомнилось ему. Тем временем, человек у двери возился с замком, набирая код, свет в камере то появлялся, то исчезал, когда человек вновь его загораживал. Наконец, к несчастью Ивана, замок удовлетворительно пискнул, и дверь отворилась в полутемный коридор. Человек был ниже Ивана, лица не было видно из-за темноты, но зато Иван заметил, что руки у вошедшего полусогнуты, поскольку локти силуэта торчали в стороны, но ладоней не было видно. Человек замер в метре от Ивана, не решаясь подойти ближе — он явно заметил оборонительную позу землянина, и получить ногой, пусть и босой, в одном носке, в пах он явно не горел желанием. Иван угрожающе согнул ноги, готовя их для удара словно сжимая пружины.