Александр Соколов - Что не снилось мудрецам

Выносливости Лиродена можно было только позавидовать. Он летел вверх со скоростью лифта, преодолевая за минуту высоту в шестьдесят метров. Одуряющий жар постепенно спадал. Краснов задышал ровнее, зашевелил головой, рассматривая чадящие нефтяные светильники, стоящие в углублениях серых стен.

«Интересно, — подумалось ему. — А откуда на такой глубине кислород?»

— Ройхэ легче? — прервал юноша его мысль.

— Да, спасибо. Куда Лироден бежит?

— Наверх, где прохладнее и можно отдохнуть.

— Ааа, понятно. А что там?

— Ройхэ скоро увидит. Пусть он выпьет воды.

— Давать.

Лироден остановился, глубоко дыша, отстегнул от пояса кожаный бурдюк литров на пятьдесят, вытащил пробку и стал осторожно наклонять. Но немного не рассчитал, и на человека вылился поток горячей воды, едва не сварившей его заживо. Краснов завопил, брыкаясь и отфыркиваясь:

— Ой, бл*ть, кипяток же! Идиота кусок!

— Ройхэ что-то сказал?

— Ройхэ зовут Олег — немного успокоившись, ответил ему Краснов. — Вода горячая, я потерпеть.

Великан пожал плечами, перехватил поудобнее бурдюк, запрокинул, влил в себя приличную порцию и с новыми силами устремился наверх.

Потихоньку холодало. Лестница закончилась, сменившись коротким коридором, в конце которого стояла, приваленная к стене массивная каменная плита. За ним обнаружилось подземное сооружение, остро напомнившее Краснову солдатскую казарму. Ровное и прямоугольное, с несколькими рядами вырубленных каменных лож, в которых либо спали, либо сидели великаны, мужчины и женщины. Некоторые, стоя в проходах, беседовали друг с другом, жестикулируя и кивая головами. По ощущениям, было градусов тридцать-тридцать пять. Но, по сравнению с тем адом в глубине — сущие пустяки.

Человека заметили моментально. Все, как один, повернулись в его сторону, буравя тяжёлыми взглядами. Он увидел сведённые вместе брови, заходившие под скулами желваки, опущенные вниз уголки губ. По спине Краснова пробежал холодок, он невольно поёжился от распространившегося вокруг ропота.

— Зачем ты притащил этого вонючего ройхэ, Лироден! — встал с лежака огромный, похожий на огра из компьютерной игры великан.

Олег выпучил глаза, рассматривая могучую фигуру, своими размерами превосходившая все виденные им ранее. Это был Шварценеггер в молодости, увеличенный в пять раз, с шарообразными грудными, треугольными дельтовидными мышцами, веретенообразными бицепсами и выпуклыми трицепсами. Бычья шея, широченная спина, ни грамма жира. Голова лысая, брови, усы и борода отсутствуют, в передней части носовой перегородки костяной «пирсинг». Коричневая кожа украшена замысловатыми линиями татуировок, опутывающих всё тело.

— Я, кажется, вопрос задал. — его глубокий бас, словно искусственно заниженный звукорежиссёром, ввергал в ступор.

— Я… — Лироден затрясся и отступил назад. — Наставник приказал…

— Меренаки, говоришь. А если врёшь? — «огр» приблизился, схватил юношу за горло и припёр к стене.

— Нет, Карари! Клянусь Земной Сферой! Он из Латрундина!

— Откуда? — нависло над юношей татуированное чудовище.

— Из Латрундина! — захрипел тот.

— Откуда он там взялся!!! — Карари легко, одной рукой приподнял Лиродена в воздух. Тот посинел, застучал пятками по стене.

— Отпустить Лироден, тварь! — пропищал Олег на адской смеси двух языков, вырываясь из рук юноши. — Или Меренаки приказать отрубить тебе голова!

— Ты смотри, язык знает! — Карари, помедлив, отдёрнул руку, отчего Лироден неловко упал на бок, закашлялся и выпустил лилипута.

Чудовище отвернулось и зашагало к лестнице. Потом остановилось, повернуло голову так, что стал виден профиль лица:

— Вот что, мальчик. Если ройхэ солгал, я вернусь и убью сначала его, а потом тебя.

Уняв кашель, Лироден поднялся, растирая шею. Олег, словно беспомощный болванчик, стоял рядом, не зная, чем помочь.

— Пойдём, — наконец, прохрипел Лироден.

— Куда?

— Туда, где я сплю.

— Я понимать. Где я?

— Слишком много вопросов, ройхэ. Просто иди за мной.

— Но я хотеть знать…

— С тобой поговорит Меренаки.

— А девочка? Мальчик?

На этот раз Лироден не ответил. Широким шагом он направился через пещеру. Олегу пришлось бежать, поскольку на один шаг великана приходилось пять его. Он был далеко не мальчиком, уроки физкультуры терпеть не мог, поэтому быстро устал и запыхался. Задавать вопросы расхотелось. К тому же, попадающие навстречу великаны могли запросто его раздавить. Колоссы подозрительно поглядывали на карлика, бегущего за юношей. Некоторые качали головами, неодобрительно бурчали себе что-то под нос.

Олег опять вспотел. Тридцать градусов! Прямо как дома в тот день, когда мы уезжали на отдых. Воздух тёплый, спёртый, дышится тяжело. Ощущается недостаток кислорода, как на высоте в четыре тысячи метров. Ни единого дуновения ветерка. Но, на удивление, нет ни намёка на какую-нибудь ночлежку для бездомных. Нет вонючего запаха годами не мытых тел, испражнений. Кожа и волосы великанов чистые. Откуда они воду берут, еду? Откуда поступает кислород? Да и вообще, что они тут делают, под землёй?

Краснов оглянулся. Полумрак. Потолки высокие, сводчатые, закопчённые чёрным дымом непрерывно горящих нефтяных светильников. Разительный контраст с электрическим освещением Латрундина. Натуральная станция «Метро 2033», только размерами побольше. Доносятся разговоры, смех, стучат инструменты. Отщепенцы? Очень похоже на то… Но кто власть?

— Мы пришли.

Они стояли в углу пещеры, перед каменным ложем с накиданными поверх тряпками.

— Ты здесь спать? — догадался Краснов.

— Да. Ты останешься и будешь ждать Меренаки. А я иду назад.

— Стой! А меня не тронут?

— Нет.

— Почему ты знать?

— Здесь все слушаются Меренаки. Он — наш лидер, наша надежда.

И не дожидаясь нового вопроса, Лироден подсадил Краснова на огромное высокое ложе, располагавшееся на высоте в десять метров, посмотрел по сторонам и быстрым шагом удалился. И захочешь — не сбежишь. Под ним находились ещё два пустующих ложа.

Олег остался один. Великаны, не сговариваясь, окружили его. Сверху он видел только головы, поднятые вверх. Краснов попятился назад. Ложе временно укрыло его от взглядов. Тогда самые настырные залезли на соседние верхние лежаки и оттуда с плохо скрываемым любопытством пожирали глазами тщедушного человечка, переговариваясь и тыкая пальцами.

Олег зло плюнул, забился в угол, словно крыса, сделал «гнездо» из вороха тряпок, лёг и не заметил, как уснул крепким сном.

***

— Ройхэ!

Краснов поморщился, махнул рукой, словно муху с лица сгонял.

— Олег не ройхэ. Олег — че-ло-век!

«Спасибо, Илеси. А то это „ройхэ“, как позорное клеймо».