Александр Соколов - Что не снилось мудрецам

Йеллоустон… Национальный парк, расположенный на территории Вайоминга, Монтаны и Айдахо. От восточного побережья до него больше четырёх тысяч километров. Пешком идти несколько месяцев. У них нет столько времени.

Обернулся. Дисковидный аппарат наместников стоял в начале туннеля. Тарелка Заэттры исчезла. А ведь она стояла там, когда они сталкивали в воду трупы. А потом свет погас… Её рук дело? Но зачем так делать? Можно же было попрощаться по-человечески, по-нормальному. С ноткой грусти вздохнул. Что же, значит, с ней всё в порядке.

Нужно воспользоваться «подарком». Только сможет ли он ею рулить? Ведь это не бюджетный «Солярис». Кивнул своим, подлетел к тёмному блестящему боку, проник внутрь. Покачал головой: нет, не сможет. Огромная панорамная кабина, великанских размеров кресла, сфера управления высоко над головой. Почему-то вспомнился ютубовский ролик, в котором чихуахуа, стоя на задних лапках между колен хозяина, задорно тявкает, положив передние на руль.

Выглянул наружу:

— Залезайте.

После того, стих топот ног по металлическому полу, подозвал:

— Леся, иди сюда. Садись.

Великанша выпучила глаза:

— Что? Но я…

— Сможешь, — успокоил он её. — Ты же, в конце концов, дочь короля. Давай, садись, девочка. Опусти руку сюда, вот прямо в эту сферу.

Она дрожала и, кажется, вспотела. Но совладала с собой, облизнула внезапно высохшие губы, плотно сжала их и решительно погрузила руку с браслетом в светящуюся полусферу.

Тарелка ожила, загудела, ярко осветила чёрную дыру туннеля.

— Хорошо, дочка, хорошо. Видишь — ничего страшного.

— Ага, — заикаясь, ответила она. — Что дальше?

— Понятия не имею, — честно признался Олег. — Попробуй представить, что медленно поднимаешься с колен и…

Он не договорил. Аппарат рванулся вверх и впечатался в потолок. Возникший в последнее мгновение фиолетовый ореол спас машину. Но находившихся внутри великанов подбросило и крепко приложило сперва к крыше, а потом — к полу.

— Тише, Леся, спокойнее.

Она выглянула из-за спинки кресла. Вилен и Лироден потирали ушибленные затылки.

Краснов массировал пятую точку:

— Странно. Почему наши тела не потеряли вес?

— Я не знаю, простите…

— Ладно, фигня. Давай ещё раз.

Тарелка медленно поднялась, зависла посередине туннеля. Так же медленно подалась назад, затем вперёд. Дала крен влево, вправо. Снова села. Робкие первые шаги, наконец-то, удались. Краснов возликовал. Подлетел к её лицу и смачно чмокнул в щёку.

— Умница!

Девчонка зарделась, зарумянилась. То ли от похвалы, то ли от поцелуя. Возможно, и от того, и от другого одновременно. Как бы там ни было, но она снова сосредоточилась, подняла аппарат в воздух. Чиркнув днищем пол и укутавшись фиолетовой шубой, он плавно набрал скорость и умчался, вскоре превратившись в маленькую точку в прямом, как стрела, туннеле.

Старый и тёплый, заросший плесенью и тонкими, будто бумага, лишайниками, он стремительно проносился за бортом. Шелестел и посвистывал воздух, в глазах расплывалось от мелькающего в нескольких метрах гранита. Пара-тройка часов скомкались одно единственное воспоминание полёта в однообразной серой трубе. Краснов принялся зевать и клевать носом, как вдруг тарелка вынеслась в объёмное пустое пространство и застыла.

Сонливость как рукой сняло. Словно громом поражённые, трое молодых великанов и один человек вытаращили глаза на город-призрак, спрятанный в вечном мраке, под сотнями метров материнской породы. Тарелка снизилась и медленно поплыла над ним, освещая абсолютно пустые дома, улицы и площади. Никого. Ни единой души. Лишь беспросветный мрак, запустение и абсолютная, гнетущая тишина. Пожухли и осыпались зелёные насаждения, толстый слой вездесущей пыли покрыл крыши, стены и тротуары. Зияли пустыми глазницами окна домов, не текла вода, не пели птицы, высох и покрылся бурыми наростами овальный пруд.

— Что здесь случилось? — спросила Илеси, созерцая безрадостную картину.

— Без понятия… — ответил Олег, провожая взглядом однообразную застройку.

— Смотрите, смотрите! — указал пальцем Вилен на что-то в полумраке, скрытое за домовой стеной. — Видите?

Тарелка обогнула здание и замерла.

— Мать-Земля! — выдохнул Лироден, сжимая рукоять меча.

Прожекторы выхватили из темноты труп великана в полуистлевшей одежде, лежащий на боку с раскинутыми руками и ногами. Не скелет, скорее — мумия. Плоть ссохлась, почернела, обтянула кости тонким мешком, провалилась под рёбра, обострила пальцы. Нижняя челюсть широко открыта в жутком оскале, закостеневшие жёлтые глаза наполовину высунулись из-под надбровных дуг. В левой стороне груди зияла пробоина, по краям которой белели обломки костей. Под самим телом натекла, загустела и вскоре высохла большая лужа крови.

— Жуть какая… — прошептал Краснов, чувствуя, что на голове у него дыбом встают волосы, а кожа покрывается крупными мурашками.

— Смотрите, смотрите там, дальше! — щёлкая зубами отрывисто воскликнул Вилен.

Тарелка проплыла за поворот и снова замерла. Там навзничь распростёрлось тело безголовое великанши, удерживающее скрюченными пальцами на груди младенца. Голова лежала рядом, длинные распущенные волосы скрывали лицо.

— Мать-Земля, взгляните на ту площадь! На окраине! — глухо пробормотал Лироден, которого колотило, словно в лихорадке.

— Боже милосердный!

Квадратной формы площадь была вся завалена телами. Какие-то усохли давно, но некоторые совсем ещё свежие, с распухшими от скопившихся газов животами. Наверняка в том месте стоял невыносимый смрад, который почувствовали бы все, не будь тарелка герметичной.

— Кто, кто это сделал? — мучительно воскликнула Илеси, блуждая глазами по трупам великанов.

— Белионд, — мрачно ответил Олег. — Больше некому.

— Но зачем? Ведь они же подчинились ему!

Олег покачал головой и хотел было ответить, но осёкся. Туннель высоко над площадью озарился дальним светом.

— Илеси, в сторону, живо!

Тарелка метнулась вправо, скрываясь из поля зрения, поспешно приземлилась за высоким зданием и погасила огни. Из туннеля вылетела другая, зависла над площадью, открыла дверь. В проёме показались двое великанов, держащие под мышками и за ноги гигантский труп. Подтащили к краю, деловито раскачали, сбросили, после чего скривились и натянули на носы ткань мантии.

— Почему они не предают тела лаве? — спросила Илеси, с ужасом следя за происходящим.

— Тише, — прошипел Краснов. — Откуда мне знать?

— Потому, что тут ближе, — ответил Лироден.

— Ублюдки… Илеси, открой мне дверь.

— Зачем? — распахнула та глаза.

— Я хочу их наказать.

— А как же мы?

— А вы сидите здесь. И не вздумайте себя выдать.