Александр Шерман - Падение Горизонта

— Я, кстати, соврал, — Холлоран медленно потянулся за своим оружием, голос его потерял дрожь и теперь твердо разносился по полупустому помещению, вызывая эхо. — Я уже встречался с этой моделью. Мне ее показывали на последнем спецкурсе повышения квалификации за Горизонтом — том самом, который ты проигнорировал. У нее, кроме интегрированного глушителя и нанитов для чистки и ухода, есть еще одна особенность, а именно опознаватель «свой-чужой». И без санкции Контроля этот пистолет не выстрелит в своего.

Голландец взял на прицел своего когда-то напарника, теперь же противника.

— Врубаешься, тупой ты баклажан? Без санкции Контроля.

«Шепот» Голландца лязгнул дважды, и Белл, выронив свое оружие, медленно опустил взгляд к двум отверстиям в бронежилете. Еще два выстрела пришлись ему в голову и опрокинули на бетонный пол.

Голландец подошел к телу Виктора и носком ботинка отбросил от тела пистолет, затем убрал свой «Шепот» в кобуру и закричал в коридор:

— Эй? Кто там ближний? Джексон? Пригоните сюда транспорт и пригласите клининговую службу.

Завибрировал телефон Холлорана. Тот извлек его из кармана пиджака и принял вызов. В трубке послышалось:

— Это Контроль. Все в порядке, мистер Холлоран? — Голос собеседника, как и всегда, был совершенно безликим — ни мужской, ни женский, и чего-то не хватало этому равномерному безразличному потоку звуков, чтобы чувствоваться полноценно человеческим, но Майлз, как обычно, не мог сказать, чего конкретно.

— Не очень. Как вы и говорили, агент Белл подал прошение об отставке, я принял решение это прошение удовлетворить.

— Хорошо. Рапорт в письменном виде предоставьте в установленные регламентом сроки. Дальше действуйте в рабочем порядке.

Собеседник отключился, а Голландец, из которого словно выпустили воздух, присел на краешек стола, достал из кармана пиджака смятую сигаретную пачку и прикурил, наблюдая сквозь сигаретный дым за развитой линейными агентами суетой: один из них готовил саркофаги к транспортировке, двое упаковывали тело Белла в боди-бэг.

— Буквоеды херовы.

Голландец щелчком отправил окурок в угол.

— Установленные, мать их так, регламентом сроки.

Холлоран подошел к телу Виктора, опустился перед ним на корточки:

— Все-таки, старик, я слишком стар для этого дерьма.

Он закрыл глаза бывшего напарника, резко поднялся, развернулся на каблуках и вышел из помещения.

Майлз потер виски и поморщился: после обязательных процедур у мозговедов голова раскалывалась неимоверно. Он прислонился лбом к огромному панорамному окну, показывавшему вид на планету внизу (конечно же, всего лишь видеопроекция — дураков ослаблять внешнюю оболочку станции среди конструкторов Комбината не было, — но проекция качественная), и попытался определить, где сейчас находится Вегас. Лучше не стало: экран, к которому он прикоснулся, был теплым и едва заметно вибрировал.

Станция, огромный шар с собственными генераторами гравитации, висела в поясе Кларка на ГСО, и от общей толчеи среди других орбитальных объектов ее спасало то, что размещалась она не в привычной реальности, а за Горизонтом. Холлоран иногда представлял себе, как местные бонзы, устав от написания регламентов и перекладывания бумажек, собираются в какой-нибудь зоне отдыха, увеличивают изображение на экране и наблюдают за копошащимися внизу агентами, как патриции в Колизее, сопровождая это развлечение вином и ставками. Впрочем, он удерживался от того, чтобы демонстрировать во всевидящие небеса «птичку», но лишь из-за того, что прекрасно понимал: стоит это заметить окружающим, и впору надевать шапочку из фольги. Хотя он и от нее бы не отказался сейчас, если бы она сняла пульсирующую боль в висках…

С шипением отодвинулась в сторону дверь в переборке, и в отсек, где ожидал вызова Голландец, зашел линейный агент. Сразу было видно, что этот конкретный экземпляр создавался для условий с возможным понижением гравитации — об этом говорили общая вытянутость его фигуры и какая-то особая бледность кожи, выделяющейся на фоне штатного черного костюма и воспринимающейся почти прозрачной в здешнем электрическом свете.

— Агент Холлоран? Следуйте за мной.

«Парень в черном» развернулся и вышел, стуча каблуками о металл напольного покрытия. Майлзу не оставалось ничего, кроме как подняться с кушетки и отправиться следом.

Директор Блум, узнав о гибели Белла во время операции по захвату девиантов в «Сычуань Экспрессе», рвал и метал. Он, будто других дел не было, сразу же по возвращении агентов посвятил минимум полчаса крику на Холлорана прямо в операционном зале. По результатам истерики руководства Голландец был отстранен от службы, сдал карточку-«вездеход» и табельное оружие — злополучный «Шепот»; его взяли под стражу двое линейных (на этот раз штурмовики из группы «Гимель») и отвезли прямиком на базу Неллис, где в ангаре на секретной территории находились Дедаловы врата. После перехода через них, сопровождаемого привычным головокружением и чувством дезориентации, Холлоран попал на базу «Минерва» — центр управления операциями Агентства в Северной Америке.

Тут за него всерьез взялись парни из отдела внутренних расследований. С одной стороны, Агентство любило, когда его сотрудники брали девиантов живьем. Если искажение реальности было гуманоидным (да и с некоторыми негуманоидами этот трюк прокатывал) — его всегда можно было направить в «комнату 101», откуда после применения к нему протоколов «МК-УЛЬТРА» выходил лояльный одаренный сотрудник. А вот чего Агентство очень не любило — так это одаренных сотрудников терять, тем более от руки других сотрудников.

Так что несколько дней в «комнате 101» провел сам Холлоран, распятый на спецстоле под палящими лучами направленных на него ламп: его проверяли на лояльность, сканировали, обкалывали медикаментами, допрашивали в условиях депривации сна, когда допрашивающие оперативники и психоаналитики сменялись, словно в карусели, и задавали одни и те же вопросы по десятку раз все в новых формулировках.

Сейчас же его ждала практически формальность — присутствие при заседании дисциплинарной комиссии, которая озвучит решение по его дальнейшей судьбе.

Долговязый агент в черном костюме привел своего подопечного в небольшой конференц-зал, ничем не отличавшийся бы от любого другого на Земле, если бы не сама Земля, медленно проплывавшая за одной из стен. Холлоран прошел к единственному креслу у длинной стороны стола и устроился напротив троих представителей дисциплинарной комиссии, похожих друг на друга как близнецы: одинаковые светлые кремовые костюмы, одинаковые лица, по которым было невозможно определить возраст, одинаково заинтересованные взгляды, которыми они проводили вошедшего. Еще через минуту в конференц-зал торопливой походкой вошел директор Блум и занял место у торца стола. Сидевший в центре дисциплинарник посмотрел на своих товарищей и раскрыл лежащую перед ним манильскую папку; иногда приверженность столь высокопоставленных сотрудников Агентства к столь архаичным носителям информации удивляла Холлорана, впрочем, он относил ее на счет любви к традициям.