Маргарет Уэйс - Похититель разума. Роман

- Вы знаете, что это такое? - осведомился Саган, держа предмет в руке.

- Пресс-папье? - догадался злосчастный бригадир.

- Из гелиотропа. - Саган держал предмет прямо под светом люминесцентных ламп. - Гелиотроп, вырезанный в форме шара, установленный на обсидиановое основание. Гелиотроп, миледи.

Мейгри не могла вымолвить ни слова. Горло у нее болезненно сжалось, оно болело и горело, язык распух, во pтy пересохло. Саган бросил на нее пристальный предостерегающий взгляд, и она поняла, что он хочет что-то сказать. Если его намеки правдивы, то тогда за ними наблюдают и прослушивают каждое их слово. Но ей потребовалось сделать усилие, чтобы выговорить слова непослушными губами.

- Как… как интересно, милорд, - произнесла она еле слышно. «Не может быть, что он жив! Он умер после революции. Ты убил его! Его смерть на твоем счету!»

«Твоя смерть тоже числилась на мне».

Саган повернулся к ней лицом, держа в руке между ними гелиотроп, и безмолвно потребовал: «Посмотри на меня и скажи, что это уловка».

Мейгри не нужно было на него смотреть. Она уже посмотрела. Слишком многое объясняется. Память отодвигает черный занавес, из могилы поднимается рука, пытаясь затащить ее назад, в то ужасное время.

- Миледи плохо.

Сильная рука обхватила ее, поддержала. Пол необъяснимым образом стал уходить из-под ног.

- Капитан, стакан воды! - крикнул Саган, усаживая ее в кресло.

- Бренди, - поправила его Мейгри. - Чистого. Без льда.

Командующий пристально посмотрел на нее, скупо улыбнулся.

- Тогда бренди, - бросил он.

Вошел капитан с небольшим, как отметила Мейгри, стаканом зеленой жидкости, поставил на стол справа от нее и вышел, закрыв за собой дверь.

Саган нагнулся, подобрал пресс-папье, которое обронил, чтобы поддержать Мейгри, неторопливо поставил его на бригадирский стол. Гаупт, понимавший, что что-то происходит, но не знавший, что именно, имел вид человека, страстно желавшего плюхнуться в кресло, но вынужденного стоять, пока не сел начальник. Но Саган облегчил его участь.

- Прошу садиться, бригадир.

Гаупт с благодарностью опустился на свое место, безвольно положил руки на стол и стал смотреть на пресс-папье.

Мейгри медленно, маленькими глотками выпила бренди; благодатное тепло огненной жидкости вернуло ее к жизни. Никто из присутствующих не произносил ни слова, даже те, кто мог общаться мысленно. Мейгри знала, что их слушатель может слышать слова, но никак не могла вспомнить - это было семнадцать лет тому назад, - способен ли он подслушивать их мысли.

- Вам лучше, миледи? - серьезно спросил Саган.

- Да, милорд, благодарю. Прошу прощения за слабость. Рана незначительная, но… иногда болит.

Рука у нее задрожала; она быстро поставила стакан.

- Ваша встреча со Снагой Оме прошла успешно? Она бросила на него быстрый взгляд.

- Как правило, мне сопутствует успех во всех моих начинаниях, милорд, - холодно ответила она.

- Надеюсь, кровь на вашем панцире не принадлежит моему любезному другу адонианцу?

- Нет, - ответила Мейгри, глотнув еще бренди, чтобы говорить дальше. - На меня напали на обратном пути к базе. Скорее всего, наркоманы. Без особой цели…

Гаупт покрылся смертельной бледностью.

- М-миледи! Я не знал! Я предлагал ей сопровождение, милорд!

- Вы не виноваты, бригадир, - сказала Мейгри, тускло улыбаясь. - Я знала, каким опасностям подвергаюсь. Ничего страшного не произошло. Я вернулась.

- С тем, что вам было поручено приобрести? - спросил Саган.

- Если вам угодно так выразиться, милорд. Командующий скользнул взглядом по ее груди, по тому месту, где должен быть звездный камень. Мейгри поднесла руку к горлу; ее душила почти физическая боль. Она отвела от него глаза, остановила невидящий взгляд на пресс-папье из гелиотропа.

Саган медленно выдохнул, резко повернулся, зашуршав плащом, скрипнув башмаками.

- Несмотря на все возражения миледи, бригадир, не думаю, что она чувствует себя хорошо.

- Я пошлю за врачом…

- Благодарю, сэр, но в этом нет необходимости. Миледи нуждается в отдыхе где-нибудь в спокойном месте. Я доставлю ее на свой челнок. Прошу, леди Мейгри.

Саган подал ей руку. Никто не может сравниться с ним в лицедействе. Мейгри встала, легко опустила пальцы на руку Командующего. Гаупт снова поднялся с таким видом, словно у него едва хватило на это сил. Вежливые поклоны, церемонные пожелания спокойной ночи. Мейгри с Саганом подошли к двери.

Командующий оглянулся.

- Бригадир, вы отлично справились с поручением помочь леди Мейгри. Терпеть не могу терять хороших офицеров. Возможно, я смогу сделать что-то для вас по поводу вашей отставки.

Мейгри оглянулась на генерала. Лысая голова Гаупта лоснилась, струйки пота стекали по шее на тугой воротник с позументами. Ему предложили выбрать, на чью сторону встать, и он понимал это. Он обрел твердость духа, выпрямился.

- Да, милорд. Благодарю вас, милорд.

Милорд. Не гражданин генерал. Саган улыбнулся и многозначительно посмотрел на пресс-папье, стоявшее на столе.

- На вашем месте, сэр, я бы избавился от этой вещи, - сказал он и вышел вместе с Мейгри.

Путь к челноку Командующего пролегал по коридорам и туннелю под землей, под стартовыми и посадочными площадками, взлетными полосами и вертолетными стоянками. Мейгри и Саган шли по застеленным коврами коридорам в одиночестве; Почетная гвардия очистила маршрут от местного военного персонала и тех, кто был не отсюда, - например, журналистов, налетевших на Форт-Ласкар подобно саранче, так досаждавшей Снаге Оме.

Примерно через каждые двадцать шагов стояли неподвижные охранники. Капитан и еще четверо следовали за Саганом и Мейгри на почтительном расстоянии. В коридорах было тихо, пустынно. Каждый слабый звук - звяканье панциря, приглушенные шаги, шорох плаща Командующего; вздох, - казалось, усиливается в этой тишине.

Мейгри убрала ладонь с руки Сагана.

- Полагаю, милорд, теперь мы можем закончить наш небольшой спектакль?

- «Весь мир - театр», миледи; впрочем, догадываюсь, вы имеете в виду что-то более конкретное.

- Признаться, ваш фарс неглупо задуман и хорошо поставлен. Реквизит в виде пресс-папье - великолепен. Гаупт сыграл свою роль восхитительно. Вам обоим нужно выступать в балагане!

Мейгри замолчала; ее душил гнев. Саган ее одурачил. Ещё несколько минут назад она была очень напугана. Она ускорила шаги, чтобы немного опередить его.

Ничего не сказав, Саган продолжал ровно и размеренно шагать по коридору. Его мысли были наглухо закрыты для Мейгри. У нее же в голове царил хаос, ее мысли метались, сталкивались, как испуганные мыши; странные мертвые глаза нападавших, гелиотроп, страх Сагана. В глубине души Мейгри понимала, что, если сумеет все это последовательно выстроить и хладнокровно обдумать, ей откроется истина. Но это значит - открыть черный занавес.