Марина Буторина - Мотылек-самоубийца [СИ]

Рей с трудом может отвести глаза, но все же отрывает взгляд от неба и целует вздернутый подбородок Бена.

От этого поцелуя он вздрагивает и тоже отрывается от ужасающего зрелища. А потом прикрывает глаза и вздыхает, будто концентрируясь. Он ничего не говорит, но воздух легонько взметается вокруг них, образуя воронку.

Рей не сразу соображает, что происходит, но через миг разгадывает его замысел и делает глубокий вдох.

— Помоги мне, — едва слышно шепчет он.

Движение воздуха вокруг поднимает с земли сор и пепел. Возле них больше никого нет — люди в спешке отбегают подальше.

Она тоже закрывает глаза, прислушиваясь и утопая в потоках, бурлящих вокруг нее, и ее ошеломляет новое открытие, заставляя брови взметнуться вверх, а руки сильнее вцепиться в предплечья Бена.

Там, где ее Сила клокочет, будто стремясь затопить их двоих, его — крепнет и возвышается как монолит, устремляясь ввысь столпом света, по которому, как лоза по камню, начинает виться ее тьма.

Порыв ветра едва не сбивает Финна с ног, но он зажмуривается и удерживает равновесие, а потом вновь смотрит на происходящее, до сих пор не доверяя своим глазам.

Посреди ровной скалистой плиты он видит замерших в объятьях друг друга Рей и Бена. Вокруг них бушует ветер, но сами они неподвижны.

Финн плохо видит их лица издалека, сквозь тьму и ветер, но совершенно точно различает, как Бен, а затем и Рей выбрасывают руку к небу, другой рукой продолжая держаться друг за друга.

Тогда до него доходит смысл происходящего.

— Они останавливают его, — шепчет он скорее сам себе, чем Роуз.

Он глядит вверх, и поначалу ему кажется, что это не сработает, что корабль так и продолжает падать. Но потом он не может сдержать радостного крика:

— Останавливается! «Превосходство» останавливается!

На краткий миг громада корабля замирает в воздухе в нескольких километрах от поверхности, а потом движение возобновляется, но теперь тот уже будто выравнивается — и взлетает.

Это долгие несколько минут, когда Финн буквально физически ощущает волнение и нетерпение, а также страх поверить в происходящее, но все действительно так и есть: над ними лишь хмурое ночное небо и больше ничего.

Только когда он перестает всматриваться ввысь, Финн переводит взгляд на землю, туда, где в последний раз видел Рей. Но в темноте он не может никого различить.

Он бежит туда, и Роуз тут же срывается за ним. Многие спешат следом.

Первое, что он видит, — это черный плащ Бена. Тот упал навзничь, закрыв все же рукой и плащом Рей, вытянувшуюся рядом с ним на боку, лицом к лицу. Их глаза закрыты, и Финн не слышит их дыхания, даже когда опускается на колени.

Яркий белый свет режет глаза, и Рей, стоит ей их приоткрыть, зажмуривается. В горле пусто и сухо, и голова идет кругом. Но все же она предпринимает попытку оглядеться.

Она аккуратно вращает головой — сначала вправо, — а затем чуть приподнимает веки.

Ей открывается вид на стерильный медотсек. В палате никого. Основное освещение выключено, только прикроватный ночник льет свет, который показался ей сначала ослепительным.

В левой руке Рей ощущает вес и тепло человеческой ладони, и теперь ее голова медленно поворачивается в левую сторону.

Это Бен.

Они лежат на одноместных койках, сдвинутых вплотную, и кто-то заботливо вложил ее ладонь в его.

Рей думает, что Бен спит, и, приподняв свое разбитое тело на локте, она тянется к нему свободной рукой и начинает трясти за плечо. Его голова чуть мотается из стороны в сторону, разметывая черные кудри по подушке, но он не открывает глаз.

— Бен, — она еле может произнести хоть звук, но затем прочищает горло и зовет уже во весь голос: — Бен!

Ни к нему, ни к ней не подключены никакие приборы. Они просто лежат в этой небольшой, очевидно одноместной палате, без всякого надзора, без наблюдения. Поблизости нет даже медицинского дроида.

Бросив попытки его растолкать, Рей в спешке пытается подняться. Но стоит ей сесть, как в глазах темнеет.

Приходя в себя, она слышит, как отъезжает в сторону дверь палаты.

— Очнулась! — Рей смаргивает и видит перед собой взволнованную Роуз. — Мы так боялись, что ты не выйдешь из комы.

Пока Рей фокусирует зрение и соображает сквозь туман в голове, что спросить первым, та вываливает ей все:

— Мы не знали, что делать. Вас осмотрели и врачи, и дроиды, но повреждений не нашли. Финн решил, что вы просто истощили все свои силы. Это он предложил оставить вас вдвоем в одной палате, хотя всех наших разместили отдельно от… — Роуз теряется в поисках подходящего слова, — от остальных. Мы на звездном разрушителе, они нас эвакуировали, после того как вы… Здесь пока неразбериха. Как ты себя чувствуешь?

Рей просто кивает. Ее левая рука по-прежнему сжимает ладонь Бена.

— Тебе нужно лечь, — Роуз подходит ближе и мягко, но твердо нажимает ей на плечи, укладывая на лопатки. Затем ее взгляд падает на их соединенные руки.

— Это была идея Финна, — замечает она. — Мне позвать врача? Ты хочешь есть?

Рей лишь мотает головой. Все, чего она хочет, — это чтобы Бен тоже пришел в себя.

— Я буду лежать здесь, пока он не очнется. Мне ничего не нужно.

Роуз коротко кивает и покидает палату.

Рей робко прислушивается к себе и к Бену. С ним действительно все в порядке. По крайней мере, с его телом.

Значит, она будет просто ждать.

Кровать мягкая и теплая — такой комфорт ей непривычен, но все же это приятно. Она слушает ровное дыхание Бена, чуть придвинув голову в его сторону, и сон постепенно уносит ее.

Кайло распахивает глаза сразу же, как приходит в сознание. Первое, что он вспоминает, — это тревогу и панику, не помня их причины, и это состояние заставляет его судорожно искать ответы о том, что с ним, где он и где Рей.

Он щурится от света и крутит головой.

В поле его зрения попадает и рука в его руке, и Рей, лежащая с ним плечом к плечу.

Она спит. Ее дыхание теплое и мирное, с легким сопением вырывающееся из носа.

Можно подумать, что они просто легли спать вместе накануне, и так поначалу ему и кажется. Пока он не вглядывается в обстановку и не узнает стены стандартной медицинской палаты на звездном разрушителе. А вместе с тем к нему возвращаются воспоминания.

Ему удивительно обнаружить себя в такой тишине и покое, когда последнее, что он помнит, — ревущий в ушах воздух, запах гари и то единственное неимоверное усилие, которое отняло, очевидно, все его и Рей силы.

Кайло чуть подтягивает себя повыше и прижимается пересохшими губами к ее лбу. Ее ресницы вздрагивают, и глаза тут же открываются, словно она только и ждала его поцелуя.

Они оба замирают, будто оказались пойманными друг другом. А потом Кайло неожиданно для себя широко улыбается. Он прижимается лбом к ее лбу, а она снова закрывает глаза, и от легкой улыбки на ее щеках проступают ямочки.