Михаил Успенский - Райская машина

– Опять в государеву опалу угодил?

– Вроде того… Считал, что они наконец-то люди… Придумали себе новую игрушку, ломехузы… Пошли, мне быстренько обернуться надо!

Они долго носили мешки, ящики и коробки – хорошо ещё, что Лось догадался наконец-то захватить тележку.

– Ты что, Сохатый, – партизанить собрался?

– Может, и придётся, – сказал Панин. – В общем, завтра-послезавтра, в крайнем случае – через неделю жди нас всем колхозом. Правда, без обоза – обоз отправлен в тыл. Будем думать, как жить дальше…

– А что случилось?

– Да уж случилось, – сказал Панин. – Вот возьми, изучи…

Он похлопал себя по груди, потом выругался.

– Забыл… В сейфе забыл! Хрен с ним! Привезу непременно, полюбопытствуешь…

Но Панин не прилетел – ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.

…Когда я проснулся, уже светало. Я поднялся, оделся, прошлёпал в зал и увидел, что лайбона нет. Мало того, свой замечательный розовый костюм, растерзанный на ленточки, Киджана запихал в помойное ведро. Неужели всё-таки ушёл сдаваться эвакуаторам? Или пошёл выручать копьё, которое мы забыли в ночном клубе?

В туалете, помимо плитки, обновили и сантехнику. Не унитаз, а скульптура Генри Мура. Неужели майор Кыров подбросил для грядущего борделя? Девчонки и бабуся ничего мне не сказали – или сочли в порядке вещей? И как вообще я буду разбираться с этим майором? Он ведь не отстанет. И плоский его телефон-ленточку я так и таскаю в кармашке рубахи…

Я вытащил телефон и положил его на хлипкий журнальный столик. Пусть лежит. На всякий случай. Вдруг действительно злодей Мерлин заявится в свою квартиру?

Хорошо, если бы никто сегодня не пришёл. Никого мне не хотелось видеть – ни хороших людей, ни плохих. Нечего мне здесь делать. Всё уже решено за меня. И студента я зря смутил – надо самому возвращаться в таёжное убежище.

Что я могу здесь и сейчас? К пресловутому Узлу мне подойти не дадут. А если и дадут – что мне там делать? Уговаривать людей отказаться от выстраданного парадиза? Рассказывать историю про двух немцев? Разумнее заняться ремонтом…

Ну почему все нормальные люди просыпаются, исполненные сил и энергии, готовые к свершениям, а мне с утра кажется никчёмным и безнадёжным буквально всё?

Недоспал я, что ли? Так это недолго исправить…

Я решительно подошёл к дивану и растянулся, скрипя костями. Ничего. Обычная депрессия. Пройдёт она – и снова можно будет вернуться к бессмысленной деятельности…

Снилось мне огромное здание вроде вокзала или аэропорта, только буквы над входом складывались в слово «Химэй». И я понимал, что это сон, и надеялся, что в этом сне будут мне даны какие-то советы и намёки, что подсознанию виднее, что покажут мне нечто важное (во сне всё кажется важным и всемирно-историческим), и что поднимусь я натуральным борцом и героем. Ну да, ну да – уложи камушком, подними пёрышком…

Из высоких стеклянных дверей вышла мне навстречу долговязая фигура в обтягивающем трико или, скорее, гидрокостюме. И физиономия у фигуры была тоже длинная, бритая, в мотоциклетных очках. И сопровождали её четверо карликов в чёрном и в чёрных же чалмах… Никак не могу забыть сикхов, даже во сне…

– Алала! Где проклятый Тольдо Алихель? – спросила фигура. Голос был нечеловеческий – так говорят с помощью специального прибора люди с повреждёнными голосовыми связками…

– Не знаю… – улыбнулся я.

А вот по морде во сне так не бьют!

Настоящим был долговязый гидромотоциклист, настоящими предстали и чёрные карлики, только были они не карлики, а нормального среднего роста ребята из «Черити форс» – просто главарь у них очень уж высокий…

Не те ли самые они, с блокпоста?

– Сдурели вы?! Как вы сюда вошли? Ордер! – заорал я и попытался подняться, но длинный толкнул меня в грудь.

– Где проклятый Тольдо Алихель? – повторил он.

Может, он Киджану имеет в виду? Ищи ветра в поле!

– Он ушёл, когда я ещё спал, – сказал я, стараясь сохранить спокойствие. Удар был скорее обидным – пощёчина это была, а не зуботычина…

– Плохой ответ, – покачал головой длинный. – Проклятый Тольдо Алихель не мог быть в этом дубуне. Хотелось бы знать, где скрывается проклятый Тольдо Алихель на вашей проклятой Непелле…

А-ба-жаю! Только сумасшедшего мне не хватало! А ведь наверняка развелось полно психов на почве Химэя! Непеллой на Биг Тьюб якобы называют нашу Землю… В «Дубунах клана Толо» какая-то нарисованная компьютером дура причитала: «Набалон, твой маленький сын страдает сейчас от повышенной гравитации на далёкой Непелле…»

Насмотрелся сериалов, придурок, и спятил… Но почему сикхи ему подчиняются?

Ничего, опыт общения с этой публикой у меня есть, хоть и не люблю я вспоминать клинику на улице Бочкина…

– В Швейцарии ваш Тольдо, – буркнул я. – Где же ещё?

Снова затрещина.

– Плохой ответ. В Швейцарии подыхает проклятый Бодаэрмон-Тирза. Где проклятый исполненный сил Тольдо Алихель?

Может, это меня так психокодируют? Пытаются внушить, что Химэй существует на самом деле? Стоит чуть поддаться… Вдруг эти аферисты какой-нибудь внушометр придумали? Но что им от меня надо?

– Простите, – позорно сказал я. – Мне надо подумать. Можно я сяду?

– Сев, ты назовёшь мне местопребывание проклятого Тольдо Алихеля? – спросил долговязый. – Или мои люди прибегнут к физическому воздействию…

– Постараюсь, – сказал я. И сел. Ну да, ну да. Чингиз, Угедей, Гуюк, Менгу, Хубилай…

– Попробую найти… Может, даже схемку нарисую…

С этими словами я склонился над столиком, взял ручку и лист бумаги. Лист положил поверх майорского хитрого телефона. Потом надавил ручкой на то место, где была заветная цифра…

– В Гель-Гью ваш Тольдо, – сказал я наконец. – Он скрывается на маяке… Смотритель маяка – его сообщник.

– Проклятый Тольдо, – уточнил длинный. Остальные черти с автоматами грамотно перекрывали все пути моего возможного бегства. Правда, чесались то и дело. Насекомых, что ли, подхватили, милосердные мои?

– Проклятый, не без этого, – согласился я. – Редкая сволочь.

Вот так, наверное, и становятся коллаборационистами…

И перестарался, заработав очередную оплеуху.

– Проклятый Тольдо Алихель – эсмарх, – строго сказал незнакомец. – Эсмарха может оскорблять только равный. Где проклятый Гель-Гью?

Я задумался и начертил на бумаге, как мог, контуры Средиземного моря.

– Маяк вот здесь, на мысе, где корабли проходят пролив Кассет. А город лежит в востоку от забытого Кадата и к западу от Ирема Многоколонного… Только не вздумайте идти через Руританию!

Всё-таки передо мной был настоящий безумец. Но почему же сикхи ему подчиняются? Считают его за своего нового великого гуру?