Сакё Комацу - Японская фантастическая проза

— В этом нет необходимости. А вот удостовериться, тот ли это самый человек, пожалуй, стоит. Имя его нам известно — Танака Итиро, остается только поглядеть внизу таблички на почтовых ящиках.

— Ничего не выйдет. Жильцы с третьего и четвертого этажей табличек почему-то не выставили. Да ты не беспокойся, там всего, кажется, две квартиры, так что я быстро...

— Понимаешь, кто его знает, что это за женщина... Бели она — его сообщница, то такая, наверное, наглая тварь...

Из кабинета вновь послышался странный звук — на сей раз долгий, но прерывистый, словно волочили по полу мой ящик с картотекой или стенные часы. Поскольку истолковать этот звук было трудно, он казался особенно зловещим и угрожающим.

— Да, это надо прекратить. Рисковать нам совершенно незачем.

— Рисковать?

— Раз уж у. него хватило бесстыдства, чтобы решиться на это... Он не представлял, какая его ожидает ловушка... и тогда, например...— Я нес околесицу, сам не зная толком, что хочу сказать, прислушиваясь к новой мысли, всплывающей у меня в сознании.— Конечно, такая штука... это уж вряд Ли, я думаю, но...

— Что — вряд ли?

— Я хочу сказать... Предположим, например, этот тип явился сюда для того, чтобы установить некое алиби... По телефону говорила не сама его жена, а ее голос, записанный на пленку... Магнитофон включается часовым механизмом... Понимаешь? Он убил свою жену и, чтобы установить алиби...

— Как же здесь может получиться алиби?

— Очень просто. Раз она была жива и звонила по телефону, когда он уже сидел у нас в прихожей..

— Да нет, я не об этом. Как магнитофон с часовым механизмом может крутить номерной диск телефона?

— И то верно,— произнес я немного разочарованно.— Действительно, чтобы позвонить по телефону, кто-то должен набрать номер..

— Вот есть у тебя один недостаток — очень уж ты мнителен. А на самом деле бояться н ломать голову нечего, все обстоит очень просто. Например, только эта женщина собралась выходить, как у нее схватило живот, или ее ударило током от стиральной машины, или она поскользнулась на цементном полу у себя в прихожей...

Возможно, я мнителен. А может быть, это .у нее не хватает воображения. Во всяком случае мне очень хотелось поспорить с нею, но было не время для семейных разногласий. Как раз в эту минуту шум, доносившийся из кабинета, был заглушен звуками падения. По всем признакам демонстрация мощи душевнобольного была в самом разгаре.

— Он там, видимо, рвет и мечет.

— Под зеркалом лежит гаечный ключ. Сунь в карман.

— А ты тоже будь осторожна, не зарывайся слишком...

Жена кивнула мне, оправила воротничок и крадучись пошла по коридору. Подождав, пока входная дверь закрылась за ней, я направился было в гостиную за гаечным ключом, но тут грохот внезапно прекратился и наступила мертвая тишина. Я моментально помчался в кабинет. Меня подгоняло нетерпение, как будто если я сейчас, сию секунду не захвачу его на месте, то навеки упущу случай сорвать маску с этого оборотня...

Рывком распахнув дверь, я встал на пороге и решительным, вызывающим взглядом обвел комнату. Но мой воинственный дух тут же испарился без следа.

Никаких признаков разгрома, рисовавшегося в моем воображении, не было.

Сам гость сидел на стуле, аккуратно сдвинув колени, на том же месте, что и прежде, и совершенно невозможно было представить себе, что он только сейчас производил какие-то энергичные действия.

— Что решил семейный совет? — осведомился он.— У меня такое впечатление, сэнсэй, что на вашу супругу можно положиться.

— Бросьте притворяться,— проговорил я, восстановив, наконец, кое-как душевное равновесие.— Что вы здесь сейчас вытворяли?

— А, это?..

Он беспечно кивнул, а затем, взявшись обеими руками за сиденье, не вставая, принялся совершать идиотские прыжки вместе со стулом, вертясь при этом вокруг своей оси.

Итак, звуки падения — это когда он стучал пятками по полу.

Итак, впечатление, будто что-то волокут — это когда стул, поворачиваясь, задевал ножками за пол.

— Это мое изобретение — гимнастика со стулом... она же — марсианская гимнастика... На Марсе, видите ли, сила тяжести значительно меньше, и я ежедневно проделываю такие упражнения...

Подпрыгивая на своем стуле, он с ужасным грохотом пересек комнату и доскакал до окна. Я поспешно завладел тем местом, которое он только что занимал. Во-первых, так было ближе к двери, а во-вторых, гораздо ближе к пресловутому ножу.

— Хватит с меня вашего Марса н вашей гимнастики! — заорал я.— Вы бы лучше... Давайте-ка начистоту. Вы ведь живете где-то над нами, этажом или двумя выше, не так ли? Не отпирайтесь, все уже известно. Ага, вот и ваша карточка... Теперь мне совершенно ясно, почему вы отрезали место с адресом!

Я не надеялся на ответ, я рассчитывал только нанести ему психологический удар, а заодно и дать себе разрядку.

Гость с изумленным видом уставился на свою визитную карточку, которую я бросил перед ним на стол. Затем плечи его бессильно обвисли и, свесившись со стула набок, он произнес:

— А вам, оказывается, уже Все известно?

Теперь оторопел я — так неожиданно быстро он сознался. И он не преминул немедленно воспользоваться моим коротким замешательством и сразу нанес ответный удар.

— Это ваша супруга вам сообщила. Беда с этими женщинами.

— Вас это не касается.

Я попытался отразить нападение, но удар попал в цель. Своей манерой выражаться гость определенно намекал на то, что между ним и моей женой существуют какие-то неведомые мне отношения. От ног по всему телу у меня вдруг поползло ощущение зыбкости, похожее на страх высоты, и я изо всех сил вцепился в самого себя.

Только не обращай внимания, мысленно твердая я, подставляя себе плечо, чтобы не потерять равновесия... Это же всего-навсего клевета, заурядный тактический прием, имеющий целью расколоть наши ряды... Стоит клюнуть на эту удочку, и мы немедленно будем пойманы... Ничего, пусть только вернется жена, я прямо тут же, на месте, разоблачу его, сорву с него гнусную маску...

— Боюсь, сэнсэй, что здесь недоразумение. Ваша супруга слишком поторопилась. Честное слово, никакого дурного умысла у нас нет.

— Бросьте мне голову морочить. Ничего вы про мою жену сказать не можете. А вот как насчет вашей собственной супруги? Живем мы рядом, соседи, даже встречались, наверное, и не раз, и вдруг она так бессовестно мне налгала! Право, надо совсем стыд потерять...

— Лгала? Это моя-то жена?..— Брови у него полезли на лоб, и вся физиономия выразила неподдельное и глубокое изумление.— Это невозможно. Немыслимо... Впрочем, оставим это... О моей жене больше ни слова, сэнсэй, пожалуйста... Иначе вы безмерно огорчите меня...

— Ах, я вас огорчу? Вы там устраиваете заговор, морочите людям голову, а я о вас — ни слова? Поразительное бесстыдство, прямо пробу ставить негде!