Мадлен Л’Энгл - Острова во времени [litres]

И так она перенеслась через три тысячи лет. В вечности ее собственное время и время, в котором она сейчас была пленницей, существовали одновременно. А если она умрет в этом странном времени, родится ли она потом в своем собственном? Влияет ли тот факт, что она родилась, на то, что она может избежать смерти здесь? Нет, это так не работает. Все в этом времени рано или поздно умрут. Но если ей еще только предстоит родиться в своем собственном времени, успеет ли она прожить достаточно долго, чтобы завести детей и получить шанс стать хотя бы своим собственным потомком? Вот Карралис хорошо разбирается в подобных загадках… Полли помотала головой, пытаясь привести мысли в порядок.

Энергия равняется массе, помноженной на скорость света в квадрате. Что на самом деле означает эта формула Эйнштейна? Понимает ли ее дедушка? Ее дедушка, у себя дома, в своем времени, ее бабушка, доктор Луиза… Они все, наверное, с ума сходят. Ведь доктор Луиза тоже не знает, что случилось с ее братом, который ушел из дому в походных ботинках.

А по эту сторону времени на том берегу озера епископ, Карралис, Тав, Волчонок, Анараль – что они делают? Если Ог сумел добраться до них, они, наверное, обсуждают, чем могут помочь, строят какие-то планы…

Листья опускались сверху на кожаную крышу шалаша. Воздух был настолько влажным, что Полли казалось, будто его можно взять и выжать, как губку.

Она услышала странный шаркающий звук и подняла голову. К ней направлялся Клеп. С одной стороны его поддерживал старый целитель, с другой – молодой воин. Клеп скакал на здоровой ноге.

– Клеп! – закричала Полли. – Ноге же хуже станет!

Целитель и воин бережно усадили юношу рядом с Полли. Лицо у него было землисто-серым, на лбу выступили крупные капли пота.

– Клеп, ну что же ты творишь! Тебе же нельзя вставать!

Полли опустилась на колени рядом с ним.

– Я говорил с Тынаком, – шепотом просипел Клеп.

Целитель махнул воинам. Те нерешительно посмотрели на Клепа, но все же отошли на несколько шагов. Целитель тоже опустился на колени рядом с Клепом и принялся осматривать сломанную ногу, приподняв компресс изо мха, наложенный на рану. Кожа уже подживала, но все еще оставалась тонкой и розовой. Целитель простер над ней руки, качая головой и что-то бормоча.

– Снова лихорадка. Ему нельзя волноваться, – сумела разобрать Полли. – У себя в шатре он все беспокоился, беспокоился…

Держа руки над ногой, он посмотрел на Полли и кивнул ей. Девушка тоже простерла руки прямо поверх его кистей. Целитель отвел правую руку и поднес ее к руке Полли сверху, не касаясь, а держа на весу. И снова девушка ощутила теплоту и покалывание, а потом странный жар, как будто они вытягивали лихорадку из воспаленной кожи Клепа. Потом жар исчез, сменившись ощущением цвета, золотого, будто небо поутру, будто крылья бабочек, будто летящая иволга.

Черты лица Клепа разгладились, тело его расслабилось. Юноша с благодарностью посмотрел на целителя и Полли:

– Спасибо! Простите, что со мной столько возни. Но я должен был прийти. – Он с мольбой взглянул на целителя, который снова присел на корточки. – Я говорил с Тынаком, – повторил Клеп. – Он сказал, что ты вызвала дождь за озером с помощью того ангела, которого ты у него отобрала.

– Я у него ангела не отбирала! – возмутилась Полли. – Это он пытался его у меня отобрать.

– Он зол, и ему страшно. Он говорит, что это ты не даешь дождю пролиться у нас и что люди злы на тебя.

Полли понимала не все, что говорит Клеп, но достаточно, чтобы уловить общий смысл.

– Я не управляю дождем, – возразила она. – Мне не меньше твоего хочется, чтобы тут прошел дождь.

Целитель пробормотал что-то невнятное. Если Полли верно поняла, он говорил, что сломанную ногу исцелить легче, чем гнев.

Полли ненадолго зажмурилась. Голос у нее задрожал:

– Я думала, когда Зак меня похитил, это было затем, чтобы принести меня в жертву, чтобы целитель мог вылечить ему сердце.

Целитель покачал головой:

– Нет-нет!

Из его невнятного бормотания Полли поняла, что это Тынак не давал целителю лечить Закари, пока не будет Полли. Целитель – он лечит.

– Это За так думал, – объяснил Клеп. – Это Тынак хотел, чтобы он так думал. Может быть, он и сейчас так думает. Но нашим людям нет дела до За. Им надоело добывать пищу грабежом. Они хотят принести жертву, чтобы прошел дождь.

Полли вспомнила Анараль, которая пела Матери гимн радости, возложив на алтарь цветы, вспомнила, как народ Ветра приветствовал утро и вечер мелодичными песнями.

– Ваш бог требует жертвы и крови, а иначе не даст вам дождя?

Клеп ответил фразой, которую Полли поняла как «У каждого человека свой бог».

– Что, разве боги разные?

– Нет. Но всякий видит по-своему.

– Клеп, а во что веришь ты?

– Я верю, что ты хорошая. Что ты не имеешь отношения ни к дождю, ни к засухе. Что твоя кровь – твоя жизнь и, пока она в тебе, ты ее используешь во благо. Но твоя сила существует, пока ты жива, а не когда ты умрешь и кровь прольется на землю. – Он добавил: – Анараль говорит, я друид, – и улыбнулся.

Полли внимательно слушала, мысленно переводя сказанное в понятные ей слова.

– В целителе много силы, – продолжал Клеп. – Я видел, как он возвращает жизнь, когда я думал, что жизни не осталось. Но даже он не сумеет вернуть твою кровь обратно в тело, если она будет пролита.

Заговорил целитель. Его руки были куда красноречивее его слов, и на этот раз Полли вообще не понимала, о чем он бормочет.

Клеп перевел:

– Возвращайся назад, туда, откуда ты пришла.

– Если бы я могла!

Клеп обернулся к старому целителю. Они долго переговаривались; Полли совсем не понимала, о чем идет речь. Наконец Клеп кивнул целителю и обернулся к Полли:

– Ночью, когда взойдет луна, будет много шуму, много народу. Мы поможем тебе войти в озеро и остановим стрелы и копья, чтобы ты могла уплыть.

– А вы можете?

– Жертвоприношения не будет! – яростно бросил Клеп. – Сила целителя велика! Никто не посмеет метнуть в него копье, никто не посмеет ему помешать. Он защитит тебя, пока ты будешь бежать к озеру.

Хоть и слабая, но все-таки это была надежда. Полли боялась даже думать о том, чтобы снова переплыть озеро, но все равно: лучше уж утонуть, чем умереть на этом жутком алтаре…

– Спасибо. Я вам очень признательна.

– Ты была добра ко мне, – промолвил Клеп. – Твой народ Ветра был добр ко мне. Я хотел бы стать единым целым с Анараль. Я многому от тебя научился. Я узнал, что люблю. Любовь! Это хорошее слово.

– Да. Это хорошее слово.

– То, что я делаю, я делаю не только для тебя, хотя надеюсь, что поступил бы так даже без Анараль. Но если тебя принесут в жертву, неужели народ Ветра позволит мне снова встретиться с Анараль, любить ее? Неужели я научился любить для того, чтобы любовь принесли в жертву вместе с тобой? – На лбу у него снова заблестели капли пота. – Ты поплывешь?