Рэй Брэдбери - Марсианские хроники. Полное издание

– Война ужасна, но мир подчас куда страшнее.

Он стоял посреди широкой пустынной дороги. Обернулся – и без малейшего удивления увидел: прямо на него мчится машина, а в ней полно орущих подростков. Мальчишки и девчонки лет по шестнадцати, не больше, гонят открытую машину так, что ее мотает и кидает из стороны в сторону. Указывают на него пальцами, истошно вопят. Мотор ревет все громче. Скорость – шестьдесят миль в час.

Эттил кинулся бежать. Машина настигала.

«Да, да, – устало подумал он. – Как странно, как печально… и рев, грохот… точь-в-точь бетономешалка».

1949 г.

Ночь за ночью Фиорелло Бодони просыпался и слушал, как со свистом взлетают в черное небо ракеты. Уверясь, что его добрая жена спит, он тихонько поднимался и на цыпочках выходил за дверь. Хоть несколько минут подышать ночной свежестью, ведь в этом домишке на берегу реки никогда не выветривается запах вчерашней стряпни. Хоть ненадолго сердце безмолвно воспарит в небо вслед за ракетами.

Вот и сегодня ночью он стоит чуть не нагишом в темноте и следит, как взлетают ввысь огненные фонтаны. Это уносятся в дальний путь неистовые ракеты – на Марс, на Сатурн и Венеру!

– Ну и ну, Бодони.

Он вздрогнул.

На самом берегу безмолвно струящейся реки на корзине из-под молочных бутылок сидел старик и тоже следил за взлетающими в полуночной тиши ракетами.

– А, это ты, Браманте!

– И ты каждую ночь так выходишь, Бодони?

– Надо же воздухом подышать.

– Вон как? Ну а я предпочитаю поглядеть на ракеты, – сказал Браманте. – Я был еще мальчишкой, когда они появились. Восемьдесят лет прошло, а я так ни разу и не летал.

– А я когда-нибудь полечу, – сказал Бодони.

– Дурак! – крикнул Браманте. – Никогда ты не полетишь. Одни богачи делают что хотят. – Он покачал седой головой. – Помню, когда я был молод, на всех перекрестках кричали огненные буквы: «Мир будущего – роскошь, комфорт, новейшие достижения науки и техники – для всех!» Как же! Восемьдесят лет прошло. Вот оно, будущее. Мы, что ли, летаем в ракетах? Держи карман! Мы живем в хижинах, как жили наши предки.

– Может быть, мои сыновья… – начал Бодони.

– Ни сыновья, ни внуки, – оборвал старик. – Вот богачам, тем все можно – и мечтать, и в ракетах летать.

Бодони помолчал.

– Послушай, старина, – нерешительно заговорил он. – У меня отложены три тысячи долларов. Шесть лет копил. Для своей мастерской, на новый инструмент. А теперь вот уже целый месяц не сплю по ночам. Слушаю ракеты. И думаю. И нынче ночью решился окончательно. Кто-нибудь из моих полетит на Марс!

Темные глаза его блеснули.

– Болван! – отрезал Браманте. – Как ты будешь выбирать? Кому лететь? Сам полетишь – жена обидится: как это, ты побывал в небесах, немножко поближе к Господу Богу! Потом ты станешь годами рассказывать ей, какое замечательное это было путешествие, – и думаешь, она не изойдет злостью?

– Нет, нет!

– Нет да! А твои ребята? Они на всю жизнь запомнят, что папа летал на Марс, а они торчали тут как пришитые. Веселенькую задачку задашь ты своим сыновьям. До самой смерти они будут думать о ракетах. По ночам глаз не сомкнут. Изведутся с тоски по этим самым ракетам. Вот как ты сейчас. До того, что если не полететь разок, так хоть в петлю. Лучше ты им это в голову не вбивай, верно тебе говорю. Пускай примирятся с бедностью и не ищут ничего другого. Их дело – мастерская да железный лом, а на звезды им глазеть нечего.

– Но…

– А допустим, полетит твоя жена. И ты будешь знать, что она всего повидала, а ты нет, – что тогда? Молиться на нее, что ли? Да тебе захочется утопить ее в нашей реке! Нет уж, Бодони, купи ты себе лучше новый резальный станок, без него тебе и впрямь не обойтись, да пусти свои мечты под нож, изрежь на куски и истолки в порошок.

Старик умолк и уставился неподвижным взглядом на реку – в глубине мелькали отражения проносящихся по небу ракет.

– Спокойной ночи, – сказал Бодони.

– Приятных снов, – отозвался старик.

Из блестящего тостера выскочил ломоть поджаренного хлеба, и Бодони чуть не вскрикнул. Всю ночь он не сомкнул глаз. Беспокойно спали дети, рядом возвышалось большое сонное тело жены, а он все ворочался и всматривался в пустоту. Да, Браманте прав. Лучше эти деньги вложить в дело. Стоило ли их откладывать, если из всей семьи может полететь только один, а остальные станут терзаться завистью и разочарованием?

– Ешь свой хлеб, Фиорелло, – сказала Мария, жена.

– У меня в глотке пересохло, – ответил Бодони.

В комнату вбежали дети – трое сыновей вырывали друг у друга игрушечную ракету, в руках у обеих девочек были куклы, изображающие жителей Марса, Венеры и Нептуна, – зеленые истуканчики, у каждого по три желтых глаза и по шесть пальцев на руках.

– Я видел ракету, она пошла на Венеру! – кричал Паоло.

– Она взлетела и как зашипит: ууу-шшш! – вторил Антонелло.

– Тише вы! – прикрикнул Бодони, зажав ладонями уши.

Дети с недоумением посмотрели на отца. Он нечасто повышал голос.

Бодони поднялся.

– Слушайте все, – сказал он. – У меня есть деньги, хватит на билет до Марса для кого-нибудь одного.

Дети восторженно завопили.

– Вы поняли? – сказал он. – Лететь может только один из нас. Так кто полетит?

– Я, я, я! – наперебой кричали дети.

– Ты, – сказала Мария.

– Нет, ты, – сказал Бодони.

И все замолчали. Дети собирались с мыслями.

– Пускай летит Лоренцо, он самый старший.

– Пускай летит Мириамна, она девочка!

– Подумай, сколько ты всего повидаешь, – сказала мужу Мария. Но посмотрела как-то странно, и голос дрогнул. – Метеориты – будто стаи рыбешек. Небо без конца и края. Луна. Пускай летит тот, кто потом все толком расскажет. А ты хорошо умеешь говорить.

– Чепуха. Ты тоже умеешь, – возразил муж.

Всех била дрожь.

– Ну, так, – горестно сказал Бодони. Взял веник и отломил несколько прутиков разной длины. – Выигрывает короткий. – Он выставил стиснутый кулак. – Тяните.

Каждый по очереди сосредоточенно тащил прутик.

– Длинный.

– Длинный.

Следующий.

– Длинный.

Вот и все дети. В комнате стало очень тихо.

Остались два прутика. У Бодони защемило сердце.

– Теперь ты, Мария, – прошептал он.

– Короткий, – сказала она.

– Ну вот, – вздохнул Лоренцо и с грустью, и с облегчением. – Мама полетит на Марс.

Бодони силился улыбнуться:

– Поздравляю! Сегодня же куплю тебе билет.

– Обожди, Фиорелло.

– На той неделе и полетишь, – пробормотал он.

Дети смотрели на мать – у всех крупные прямые носы, и все губы улыбаются, а глаза печальные. Медленно она протянула прутик мужу.

– Не могу я лететь.

– Да почему?!

– Я должна думать о будущем малыше.

– Что-о?

Мария отвела глаза: