Марк Плэтт - Лангбэрроу

Слово «ожидает» было зачёркнуто, а рядом небрежно добавлено «требует».

Первый Доктор включил плазменный экран, на котором высветилось сообщение: Ваше заявление о повышении было рассмотрено и отклонено. Вы продолжите работать в качестве архивариуса . Внизу стоял штамп: Регистратор Непрерывного Наблюдения.

Он сложил руки на груди, по-видимому, находя ситуацию забавной.

— Это — заговор. Достаточно ясный, — пробормотал он, но в его глазах отражалось иное. — Что ж, посмотрим, кто будет вести первую партию.

Он продолжал что-то бормотать, когда раздался громкий стук в дверь. Он замер. Снова удар.

Прежде, чем он успел сойти с места, что-то большое, похожее на гроб, пролетело сквозь закрытую дверь. Чёрный ящик завис над ковром над уровнем пояса.

Удивившись, Доктор схватил свою трость и подошёл к созданию. Оно трещало и щёлкало, слегка вибрируя.

Старый Доктор осторожно дотронулся до него тростью. Оно заскулило как потерянное животное.

— Кыш, — сказал Доктор, — чем бы ты ни было. Уходи, существо. Убирайся.

— Это действительно происходило с тобой? — спросила Инносет. Доктор плыл над столом первого Доктора, пытаясь прочитать его журнал.

— Видимо, да. Путешествие на ТАРДИС, конечно, показало бы более точно, чем твоя реконструкция. Просто не отпускай мою руку.

— Что это была за коробка?

— Инносет! И ты ещё изучаешь классику! — воскликнул он. — Ладно, тише. Мне кажется, тут какой-то заговор.

Шестой день с интригующего появления коробки, и она по-прежнему бросает вызов моим попыткам проанализировать её. Я уверен, что постоянный сигнал тревоги из Капитолия как-то связан с ней. Охранники канцлера выглядят тревожно. Думаю, многие даже не понимают, с чем связан сигнал. Это объясняет, почему он звучит так долго. И теперь идут разговоры о введении комендантского часа. Естественно, нет никаких сообщений, чтобы объяснить происходящее.

Они обыскивали мои комнаты дважды, но коробка, с ее возможностью перемещаться быстрее, чем я успеваю моргнуть, всё время уклоняется от них. Она продолжает неотступно следовать за мной, скуля как потерянный уличный щенок, и сегодня это фактически спасло мне жизнь. Часть каменной кладки упала с реконструируемой Башни Наблюдения. (Я говорю «упала», но это суждение того, кто с добром относится к миру). На несколько мгновений я заметил, как что-то мелькнуло и вспыхнуло, а затем это распалось в воздухе над моей головой.

В следующий раз, когда я увидел коробку, она вся была в пыли. Я надеюсь, что мой «гость», в конечном счёте, раскроет себя и свою цель.

Завтра мои именины, значит, последует множество поздравлений. Также годовщина смерти старика. Нашёл подходящий момент.

— Высокомерный, как всегда, — прокомментировала Инносет.

— Это — семейная черта, — ответил Доктор.

— Не знаю, что ты находишь здесь забавного. Это ужасно.

— Действительно, пугает, — согласился он. — Я просто восхищался его потенциалом.

В комнатах старого Доктора царил хаос. Повсюду лежали разорванные бумаги и книги.

— Вандалы из Агентства! — проклинал он их, убирая беспорядок.

— Поздравляю с Днём Другого, — произнёс старик с черными волосами. Глоспин, старый Глоспин, стоял рядом, облокотившись на трость. Подбородок Доктора вызывающе вздёрнулся.

— В чём дело, кузен? Наслаждаешься именинами? Хм?

— Я — не твой кузен, забыл?

— Как я мог забыть?

— Поэтому, надеюсь, ты не собираешься посещать свой бывший дом.

— Чудесно, — Доктор начал складывать новую горсть бумаг. — Ты проделал столь длинный путь, хотя должен находиться в Доме. В чём дело? Боишься потерять право наследования?

— Возможность стать новым китриахом мне гарантирована, — сказал Глоспин. — Квинц стар. Но не думай, что он мечтает о твоём возвращении. Ты уже был заменён.

Доктор закашлялся.

— Невозможно, — он схватился за стол. — И незаконно.

— Ну, да, слегка преждевременно. Но с несколькими нужными словами в подходящих местах, — он улыбнулся. — Так что, я любезно решил разъяснить тебе несколько вопросов. — Он вынул документ. — Твой сертификат станка.

— И?

— Недавно я изучил документ и обнаружил некоторые аномалии в твоём генетическом коде. Доктор выхватил документ.

— Не имеет значения, Червоточина, — миролюбиво произнёс Глоспин. — Это — просто копия. Но если ты взглянешь, то увидишь, что твой код полностью отличается от генетического шаблона Станка Лангбэрроу.

— Враньё, — раздражённо сказал Доктор, изучая документ. — Это просто попытка отлучить меня от семьи.

— Я заинтересовался этим только как генетик. Но, конечно, нынешние обстоятельства…

— Это оскорбление.

— Я бы так не сказал. Люди возобновляют свои регенеративные циклы, прыгнув в станок, и таким образом заново рождаются в новой семье. Таков был твой план, Червоточина? Ты, конечно, никогда не принадлежал Станку Лангбэрроу. Так откуда же ты взялся? — Он приближался, смотря на Доктора как на лабораторный экземпляр. — Короче говоря, что или кто ты?

— Кто? — вспыхнул Доктор. — Не знаю, что за мелкую лазейку ты выкопал, Глоспин, но я — твой кузен. И не думай, что я не знаю о твоей связи с галлифрейской Агенством преданности. Или о твоей причастности к Агенству по Вмешательству.

— Ты не совсем прав, — улыбаясь, произнёс Глоспин. — Но я готов очаровать их своим открытием… за правильное вознаграждение.

— Безумие! — старый Доктор покачал головой. — Неужели недостаточно того, что случилось?

— Нет, — ответил Глоспин. — Я хочу получить всё.

— Убирайся! — закричал Доктор.

Он поднял свою трость, замахнувшись на Глоспина. Но Глоспин был готов дать отпор. Два старика сцепились как щенки в борьбе за кость.

Внезапно сквозь стену пролетела коробка. Глоспин закричал, поскольку вспышка света опалила его правую руку. Задыхаясь от боли, он уставился на коробку.

— Я ещё посмеюсь над твоими страданиями! Ты никогда не вернёшься в Лангбэрроу! Коробка скользнула к нему, но он толкнул дверь и вышел в Капитолий.

— Ложь, — произнёс старый Доктор. Его щека кровоточила. Он нашёл свою трость среди кучи разорванных книг. Крушение работы всей жизни. — Ложь.

Снаружи послышался новый сигнал тревоги. Коробка висела перед открытой дверью, взволнованно щёлкая.

— Что ты такое? — потребовал Доктор.

В ответ коробка открыла свою крышку. Внутри находилась белая печь. Пока Доктор смотрел, его выражение лица становилось всё удивлённей. Его голос дрожал.

— Конечно, конечно. Экстраординарно. Я понимаю. Но почему именно я? Наблюдатели смотрели на события сверху.

— Глоспин рассказывал тебе об этом? — Голос седьмой инкарнации Доктора прозвучал устало.