Иар Эльтеррус - Дар

— Пить больше не смей, — еще тише сказала Берта.

— Не буду, — пообещал Ит. — Чем хочешь клянусь, не буду.

— Черт… столько всего хочется сказать… — Берта на секунду смолкла, собираясь с мыслям. — Видимо, потом скажу. Ложись, они сказали, чтобы ты лежал сегодня.

Но Ит всё никак не хотел её отпускать.

— Скажи хоть что-нибудь, — попросил он.

— Ит, я хочу назвать её Дашей, — Берта чуть отстранилась, заглянула ему в глаза. — Ты не против?

— Господи… почему — против? Дашей? Очень хорошее имя, — Ит, кажется, немного растерялся. — Конечно, я не против, ты что!

— Просто… как-то это всё странно и непривычно. По идее, я ведь должна себя неважно чувствовать, что-то должно болеть, но у меня почему-то ничего не болит, и вообще всё отлично, только есть всё время хочется, — Берта смущенно хмыкнула. — Наверное, это неправильно. Вообще, у меня это в голове тоже пока что не очень уложилось, — призналась она. — Я, и… быть мамой… Ит, из меня, скорее всего, получится хреновая мама. Я не Джессика, я так не сумею.

— Поживем — увидим, — философски заметил Ит. Он наконец-то лег, потому что голова снова начала кружиться. Не так сильно, как ночью, но всё-таки. — У нас впереди полно времени, чтобы об этом подумать.

— Такая ответственность, — Берта покачала головой. — И денег нет, и квартира полуразрушенная.

— Что есть, то есть, — кивнул Ит. — Я, когда ночью очнулся, сперва решил, что у меня галлюцинации. Когда стенку увидел.

Берта расхохоталась.

— Между прочим, эта стенка — плод, так сказать, ежевечерних коллективных трудов, длившихся два месяца, — наставительно сказала она. — Я тебе про каждый элемент этой стенки могу в деталях рассказать, со всеми подробностями. Кто принес, откуда, где украл или подобрал. Так что твоя галлюцинация, как ты понимаешь, вполне материальна. Только трогать не рекомендую. Рухнуть может в любой момент.

— Я так и понял.

— Зато дверь настоящая, — с гордостью сообщила Берта. — Это, представь себе, наша родная настоящая дверь.

— Как? — удивился Ит.

— А вот так. Их не вывезли, и мы сейчас две на места поставили. Эту, и в кухню. И вообще, дорогой мой, ты разлегся, между прочим, в моей комнате, — она шутливо погрозила Иту пальцем. — А это единственная комната в квартире с дверью. И с нормальной кроватью.

«Как же она перенервничала, — понял вдруг Ит. — И устала. Ей же нельзя… а ведь действительно разлегся, гад, пьянь проклятая, совести у меня нет. Но как встать-то? Сам систему не отключу, надо позвать кого-нибудь».

— Маленькая, а позови Фэба или того доктора, который ночью был, — попросил он.

— Зачем? — удивилась Берта.

— Хочу кровать освободить.

— Рехнулся? Лежи! И думать забудь про всякие глупости. «Кровать освободить», — передразнила она. — Спи лучше, не придуривайся.

— Но тебе отдохнуть надо, — возразил Ит, отлично понимая, насколько нелепо сейчас это всё выглядит.

— Отдохну, — пообещала Берта. — Обязательно. Вот прямо сейчас пойду и отдохну. А ты спи, пожалуйста. Врачи велели, чтобы ты сейчас побольше спал.

Оба врача ушли только к полудню. В процессе общения выяснилось, что, оказывается, не только у Ита, но и у всей семьи сейчас открыт неограниченный доступ к помощи от Санкт-Рены, причем через госпиталь Бурденко тоже, и это обстоятельство очень обрадовало Фэба. Перспектива мотаться с беременной Бертой каждый раз, когда понадобится консультация или осмотр, в «Поля» его откровенно пугала. Ведь это сейчас лето, а что будет осенью и зимой?

— Огромное вам спасибо, — благодарил Фэб в прихожей, когда врачи уходили. — Мы обещаем, что больше такого не повторится, и…

— Да ладно, с кем не бывает, — махнул рукой рауф. Улыбнулся. — Пусть сегодня отсыпается, и следите всё-таки, чтобы ел. Слушай, если с едой совсем край будет, обращайся, — понизив голос, произнес он. — Вкусное что-то — это вряд ли, но кое-что подкинуть, думаю, сумеем.

— Да хоть тех же рационов, — поддержал врач-человек. — У нас их не жрет никто, натуралка копейки стоит. Женщине так и вообще надо получше сейчас питаться, как понимаешь.

— Понимаю, — покивал Фэб. — Только рационы мы уже видеть не можем, если честно. Почти три года заброса, только на этих рационах и сидели.

— Три года — это не слабо, — похвалил рауф. — На активные?

Он, конечно, имел в виду боевые действия.

— Да, — подтвердил Фэб. — Малый мобильный госпиталь.

— Двадцать?

— Шестнадцать. Первое звено.

— Ох и ни фига себе, — пробормотал человек. — «Свежее мясо в любое время суток». Это только ты?

— Нет, мы четверо. Рыжий, Ит, Кир, и я. Мясо было по большей части жареное, кстати. Ит с рыжим очень ловко с броней работают, так что пользовались большим спросом, — улыбнулся Фэб.

— Погоди. Так он тоже, что ли?..

— Ну да, мы все, — Фэб кивнул. — Они трое учатся, поэтому на младшем уровне, я на старшем.

— И чего молчал? — поддел его врач-человек. — Сказать было слабо?

— Так я вроде сказал…

— Ты сказал что ты врач, дал уровень, дал статус. Гермо, который рыжий, и мужик не сказали ничего. Молчали в тряпку. Клиент, ясное дело, был занят, и тем более сказать не мог.

— Немного не до того было, — вздохнул Фэб. — И потом, это же действительно наш общий просчет. Если бы мы сориентировались вовремя, этого бы всего не случилось.

— Ну это да, — хмыкнул рауф. — Вот что… Фэб. Меня зовут Кеон, а это Витор. Когда подопрет, а вас точно подопрет, подходи в госпиталь, вызови нас. Пройдем по своим, наскребем вам чего-нибудь. Ты прости, конечно, но вы голодаете… не перебивай, дослушай! Если все действительно так серьезно, как мы успели понять, то не делай из нас равнодушных тварей, которые видят и не помогут, хотя могут. И уж тем более коллегам.

— Правильно сказал, — подтвердил Витор. — Слушай, а где вы работали на такой долгосрочке? Самые долгие забросы по сектору сейчас или сюда, или в пару мест на миссии, но там явно не свежее мясо, там везде едва ли не нулевые миры. Куда это вы попали?

— Я… не могу сказать, — Фэб покачал головой. — Простите, Витор, но правда не могу.

— Ну, если запрет… ладно. Не можешь, и не можешь, и не говори, — Кеон улыбнулся. — Подходи завтра за едой. Тем более что клиенту сейчас нужно сил поднабраться, как сам понимаешь. Что вы едите, кстати?

— Макароны, кашу, вчера лук жареный, — принялся перечислять Фэб. — Хлеб.

— И?..

— Кабачки.

— А дальше?

Фэб промолчал, потому что дальше начинались редкие подачки от Томанова, а больше ничего не было.

— Понятно. В общем, подходи завтра. Чем сможем, тем поможем.

Первые сутки после всех злоключений Ит почти полностью проспал. Есть он, конечно, не мог — пил слабый чай с сахаром, и пару раз Фэб ставил ему поддержку, благо врачи её оставили. Кир со Скрипачом притащили из маленькой квартиры стационарный блок, массажный стол, и часть вещей — теперь уже стало окончательно понятно, что никто никуда не уезжает, и что можно, по словам Кира, «слегка выдохнуть».