Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти [litres]

Уильям жестом остановил отряд, надеясь высмотреть защитников форта, однако многие из задних рядов проталкивались вперед, собираясь атаковать.

– Стоять! – скомандовал Уильям, понимая, что его голос будет не менее хорошей целью для американских стрелков, чем красный мундир.

Некоторые послушались, но их тут же оттеснили в сторону те, кто шел позади, и вскоре подножие холма кишело красными мундирами. Их уже было не остановить, иначе задние ряды затоптали бы тех, кто впереди. Если американцы собирались стрелять, то лучшей возможности и не придумать.

Форт безмолвствовал.

– В атаку! – крикнул Уильям, выбросив вперед руку.

Примкнув штыки, солдаты ринулись вперед из-за деревьев и вбежали в приоткрытые ворота. Форт был пуст. Его покинули, причем, очевидно, в большой спешке. Повсюду валялись вещи: одежда, обувь, книги, одеяла… даже деньги. Но больше всего Уильяма удивило то, что американцы не позаботились взорвать боеприпасы или порох – в бочонках его было по меньшей мере два центнера! Что приятно, еду они тоже оставили.

– Почему они не подожгли форт? – спросил лейтенант Хаммонд, обводя удивленным взглядом казармы, в которых победителей ожидали заправленные бельем кровати и ночные горшки под ними.

– Бог его знает, – ответил Уильям и подался вперед, заметив, как из комнаты вышел солдат с кружевной шалью и охапкой обуви. – Эй, ты! Никакого мародерства!

Солдат бросил обувь и удрал, лишь мелькнули концы шали. Многие последовали его примеру, и Уильяму стало ясно, что он и Хэммонд не смогут удержать их от грабежа. Перекрикивая шум, он позвал прапорщика и, взяв у него ящик с документами, торопливо нацарапал записку.

– Отнеси генералу Фрэзеру, да побыстрее!

Утро 7 июля 1777 года

– Я не потерплю подобного! – Усталость на лице генерала Фрэзера сменилась гневом. Маленькие походные часы в шатре показывали пять утра, и Уильяма не оставляло странное, полубредовое ощущение, что его голова парит где-то над левым плечом. – Мародерство, кражи, серьезные нарушения дисциплины – я этого не потерплю, понятно?

Усталые офицеры хором заверили генерала, что все поняли. Они всю ночь пытались хоть как-то организовать рядовых, удерживая их от мародерства в особо крупных размерах. Кроме того, пришлось спешно обследовать брошенные посты старой французской заставы и нежданный подарок в виде боеприпасов и еды. А у пушек, нацеленных на мост, обнаружились четверо в стельку пьяных американцев.

– Насчет тех четверых, которых взяли в плен… Кто-нибудь с ними уже говорил?

– Нет, сэр, – подавив зевок, сказал капитан Хейз. – Они еще мертвецки пьяны – причем «мертвецки» почти не преувеличение, со слов доктора. Впрочем, он считает, что они выживут.

– Напились от страха, – тихо сказал Уильяму Хэммонд.

– Или от скуки, – почти не шевеля губами, шепнул в ответ Уильям.

– Нам не так уж и нужно, чтобы они заговорили. – Генерал Фрэзер взмахнул рукой, разгоняя вплывшее в шатер облако дыма, и кашлянул.

Уильям осторожно принюхался. Пахло чем-то сочным, и его желудок сжался в предвкушении. Окорок? Колбаса?

– Я отправил донесение генералу Бергойну, что форт Тикондерога наш. Снова наш, – добавил генерал, ухмыляясь. – И полковнику Сент-Легеру. Мы оставим здесь небольшой гарнизон, чтобы разобрать найденные вещи, а что до остальных… Джентльмены, нужно поймать мятежников. Отдохнуть как следует у нас не выйдет, но для сытного завтрака время есть. Bon appetit!

7 июля, ночь

Йен Мюррей проник в форт без труда – там было много разведчиков и индейцев. Одни шатались между домами, пьяные, другие бродили по пустой казарме – оттуда их то и дело выгоняли встревоженные солдаты, поставленные охранять невольный щедрый дар американцев.

Йен облегченно вздохнул – непохоже, что здесь кого-нибудь убили. Невзирая на беспорядок – и немалый, – крови не было, да и порохом не пахло. В последние несколько дней здесь не стреляли.

Он направился к лазарету, возле которого никто не ходил, потому что взять оттуда было нечего. Здесь уже не так сильно пахло мочой, экскрементами и застарелой кровью – большинство пациентов ушли с отступившими американцами. В лазарете были люди: один в зеленом халате – хирург, должно быть, – и несколько санитаров. Двое вышли с носилками, шаркая сапогами по каменным ступеням. Йен спрятался за дверью, потому что за санитарами шел, кровожадно улыбаясь, долговязый Гвинейский Дик.

Увидев его, Йен обрадовался. Значит, капитан Стеббингс еще жив, а Гвинейский Дик – свободный человек. И – слава Иисусу, Марии и Брайд! – за ним вышел Ормистон, опираясь на костыли. Его с обеих сторон осторожно поддерживали санитары, казавшиеся тщедушными на фоне кряжистого моряка. Тетя Клэр будет рада узнать, что у ее пациентов все хорошо.

Конечно, что бы ни случилось – пожар или нашествие англичан, – с дядей Джейми она в безопасности. Другое дело, когда и где он с ними вновь встретится. Впрочем, он и Ролло способны передвигаться быстрее любой армии и быстро их нагонят.

Йен задержался, чтобы увидеть, не появится ли кто-нибудь еще. Но то ли в лазарете больше не осталось больных, то ли им пока нельзя было выходить. Интересно, ушли ли Хантеры с армией Сент-Клера? Хорошо бы; однако они предпочли бы остаться с англичанами, а не идти по долине реки Гудзон с беженцами из Тикондероги. Англичане, скорее всего, не тронули бы квакеров. Йену хотелось бы еще как-нибудь встретиться с Рэйчел Хантер, и, если они с братом ушли с американцами, вероятность этой встречи повышалась.

Йен еще немного побродил по округе и выяснил, что, во-первых, Хантеры и в самом деле ушли, а во-вторых, американцы отступали в панике и беспорядочно. Кто-то поджег мост, но он сгорел лишь наполовину, причем из-за грозы. На берегу озера валялся разный хлам – свидетельство того, что здесь грузили лодки. Йен невольно посмотрел на озеро и увидел лишь два больших корабля под английским флагом. Отсюда, с люнета, было видно, как «красные мундиры» копошатся на холмах Неприступный и Независимость. Внезапно он ощутил к ним неприязнь.

– Ничего, вы там надолго не задержитесь, – пробормотал он себе под нос.

Говорил он на гэльском, и это оказалось к лучшему – проходивший мимо солдат пристально посмотрел на него, словно почуяв недоброе. Йен отвел взгляд и повернулся к форту спиной.

Здесь больше делать нечего. Он поест, наберет еды в дорогу, позовет Ролло и уйдет. Можно…

Совсем рядом раздался оглушительный гул. Йен вздрогнул. Справа от него, у нацеленной на мост пушки, стоял пьяный гурон с открытым от потрясения ртом.

Снизу раздались крики – солдаты подумали, что в них стреляют из форта, хотя снаряд прошел выше и упал в озеро.