Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти [litres]

Гора называлась Три мили, потому что находилась в трех милях к югу от форта Тикондерога. Бригадный генерал, командующий передовым отрядом, решил влезть повыше и оглядеться, взяв с собой Уильяма и инженера лейтенанта Гринлифа.

Уильяма приписали к отряду неделю назад. Командир ему понравился – добродушный и общительный, но совсем в ином ключе, чем генерал Бергойн. Впрочем, Уильяма мало заботил его характер. Он будет на передовой – только это имело значение.

Он нес кое-что из снаряжения инженера, а также две фляги с водой, помог установить треножник для осмотра местности и время от времени удерживал измерительную рейку. Наконец разведка была окончена, необходимые записи сделаны, и генерал, все обсудив с Гринлифом, отослал того обратно в лагерь. Разобравшись с делом, медленно прошелся туда-сюда, явно наслаждаясь ветерком, затем сел на камень, открыл фляжку и с наслаждением напился.

– Сядь, Уильям, – велел он, указав на камень рядом с собой.

Какое-то время они сидели молча, слушая лесной шум.

– Я знаю твоего отца. Полагаю, тебе многие это говорят.

– Вообще-то, да. А если не его, то дядю, – согласился Уильям.

Генерал Фрэзер рассмеялся.

– Семейная история – тяжкая ноша, – сочувственно произнес он. – Но я уверен, что ты несешь ее с достоинством.

Не зная, что сказать, Уильям издал неопределенный вежливый возглас. Генерал снова засмеялся и дал ему фляжку. Вода оказалась такой теплой, что Уильям даже не ощущал, как она течет по горлу. Но она была свежей и утолила жажду.

– Мы сражались бок о бок на равнине Авраама. Я имею в виду – твой отец и я. Он рассказывал тебе о той ночи?

– Немного, – обреченно кивнул Уильям.

– Мы спустились по реке ночью. Все буквально цепенели от страха, особенно я… – Глядя на озеро, генерал покачал головой. – Такая уж она, река Святого Лаврентия. Генерал Бергойн упоминал, что ты был в Канаде. Видел эту реку?

– Мельком, сэр. Большую часть пути до Квебека я проделал по суше и лишь потом спустился по реке Ришелье. Но отец рассказывал мне о реке Святого Лаврентия. Он назвал ее величественной.

– А он говорил, что я чуть не сломал ему руку? Он сидел рядом со мной в лодке, когда я нагнулся, чтобы окликнуть французского часового. Твой отец схватил меня за руку, не давая упасть. Я ощущал, как напряглись его мышцы, но в сложившейся ситуации не понимал, как ему больно, пока он не отпустил меня, хватая ртом воздух.

Генерал посмотрел на руки Уильяма и слегка нахмурился – не озадаченно, а будто бы пытаясь что-то вспомнить и сравнить с тем, что видит. У лорда Джона длинные, изящные кисти рук и узкая кость. Пальцы Уильяма тоже длинные, но руки большие и грубой формы, ладони широкие, а костяшки пальцев сильно выделяются.

– Он – лорд Джон, я имею в виду – мой приемный отец, – выпалил Уильям и мучительно покраснел, смущенный как самим признанием, так и тем вывертом сознания, которое заставило его признаться.

– Вот как? Ах да, разумеется, – рассеянно сказал генерал.

Решил, что Уильям признался из гордости, желая указать на древность своей собственной родословной?

Хорошо хоть, его лицо – как и лицо генерала – покраснело после восхождения на гору и румянец незаметен… Словно уловив его мысли, генерал снял мундир, расстегнул жилет и распахнул его полы, кивком разрешив Уильяму сделать то же самое. Уильям послушался и вздохнул от облегчения.

Разговор естественным образом перешел на другие битвы: те, в которых участвовал генерал, и те, о которых Уильям лишь слышал. Очевидно, генерал его прощупывал, изучал опыт и послужной список. Последний, по мнению Уильяма, был постыдным. Знал ли генерал Фрэзер о том, что случилось во время битвы при Лонг-Айленде? Слухи расходятся быстро.

Постепенно разговор сошел на нет, и они молча сидели, слушая шелест листьев. Уильям хотел сказать что-нибудь в свою защиту, однако понятия не имел, как вернуться к этой теме. Но если он не объяснит, что тогда случилось… Впрочем, достойного оправдания все равно не было. Он вел себя как болван, вот и все.

– Генерал Хау хвалил твой ум и храбрость, – сказал генерал Фрэзер, словно продолжая начатый ранее разговор. – Хотя у тебя еще не было возможности показать свой талант командира.

– Э-э, верно, сэр, – потея, ответил Уильям.

Генерал улыбнулся.

– Что ж, пора исправить это недоразумение, правда? – Он встал, со стоном потянулся и надел мундир. – Позже пообедаешь со мной. Поговорим с сэром Фрэнсисом.

1 июля 1777 года, форт Тикондерога

Вернулся Уиткомб и, судя по слухам, принес несколько скальпов англичан. Увидев Бенджамина Уиткомба и нескольких из «неутомимых охотников», я была готова в это поверить. Они умели культурно говорить и не отличались от иных мужчин из форта, одетых в грубо выделанную кожу и поношенную одежду из домотканой материи, или на других, у кого кожа плотно обтянула кости. Но лишь у них был звериный взгляд.

На следующий день Джейми позвали к коменданту, где он пробыл до темноты. У костра, недалеко от дома Сент-Клера, пел мужчина. Сидя на перевернутом бочонке из-под солонины, я слушала его и вдруг заметила, как с другой стороны костра прошел Джейми, направляясь к казарме. Я тут же поднялась и нагнала его.

– Идем, – тихо сказал он и повел меня к саду коменданта.

Здесь ничто не напоминало о том, что мы делали недавно, но тело Джейми было напряжено, а сердце билось часто. Наверное, из-за дурных вестей.

– Что случилось? – понизив голос, спросила я.

– Уиткомб поймал и привел сюда английского солдата. Конечно, тот ничего не сказал, но Сент-Клер посадил в его камеру Энди Трейси, якобы обвиняемого в шпионаже.

– Умно, – одобрила я.

Лейтенант Эндрю Ходжес Трейси был ирландцем, обаятельным прирожденным лжецом. Если бы я хотела вытянуть из кого-нибудь информацию без применения грубой силы, я бы первым делом подумала о Трейси.

– И он что-то узнал?

– Да. А еще у нас есть три немца-дезертира из английской армии. Сент-Клер хотел, чтобы я с ними поговорил.

Что Джейми и сделал. Полученные от них сведения могли оказаться неправдой, но они совпадали с тем, что рассказал пленный англичанин. Важная информация, которую Сент-Клер ждал последние три недели.

Генерал Карлтон остался в Канаде с малой частью войска, а к форту и в самом деле направлялся генерал Бергойн с огромной армией. К нему присоединился генерал Ридизель с семью Брансуикскими полками, батальоном легкой пехоты и четырьмя ротами драгун. И его передовой отряд был всего в четырех днях ходьбы от форта.

– Плохо дело, – тяжело вздохнув, заключила я.

– Да уж. Что еще хуже, у Бергойна в бригадных генералах Саймон Фрэзер. Он командует передовым отрядом.