Дэвид Бишоф - Миры Гарри Гаррисона. Том 17

Билл брел по коридору, выставив перед собой руки, чтобы избежать по возможности столкновения со стеной. Бум! Что ж, бывает. Он огляделся по сторонам — просто так, проформы ради. На нижних уровнях рудника царила непроглядная тьма, как на дне шахты.

Что там справа? Разумеется, ничего. А слева? Что за чудеса? Билл различил бледный огонек. Он поспешно протер глаза, испугавшись, что слепнет, однако огонек не исчез. Ну-ка, ну-ка… Все правильно, сказал себе Билл, все так и должно быть. Эта штука называется светом.

Не раздумывая — что, впрочем, было неудивительно, — он двинулся в направлении далекого огонька.

Сперва Билл отнюдь не торопился, однако мало-помалу сообразил, что к чему, и резко прибавил шаг. Если он не доберется до огонька, если чего-нибудь не съест, то скоро сыграет в ящик. А если он умрет, это будет означать, что от солдат можно было и не убегать. В конце концов, лучше быть живым в тюрьме, чем покойником на свободе.

И потом, доля пленника не такая уж плохая, особенно в сравнении со службой в десантных войсках. Главное — тогда не придется страдать от голода, к тому же в кромешной тьме.

Билл спотыкался и падал, но упорно продвигался все дальше по коридору и все ближе подбирался к огоньку. Тот разгорался ярче и ярче; со временем Билл стал различать стены прохода, приободрился и устремился вперед легкой рысцой.

Теперь он видел на полу пещеры камни. Билл выбился из сил, стремясь достичь огонька прежде, чем тот погаснет и оставит его умирать в темноте. Отчаяние побудило Героя Галактики перейти на почти нормальный шаг.

Огонек превратился в крохотный желтый шарик, который манил Билла к себе и сулил неземное наслаждение: от него как будто исходили дразнящие запахи кофе, пива, жареных бобов и ветчины. Билл решил, что грезит наяву по причине нервного напряжения, голода и потери ориентации. Иного объяснения не было; разве что он окончательно спятил.

Может быть, может быть. Костер в шахте? Галлюцинация, можно не сомневаться! Расспросить, что ли, старика, который сидит у костра, или задать парочку вопросов мулу?

Билл поразился правдоподобию галлюцинации. Костер распространял тепло, ветчина, которая жарилась на сковороде, шипела и источала божественный аромат, а от старика пахло так, словно он не мылся с самого рождения. Впрочем, вежливым надо быть со всеми, даже с призраками.

— Здравствуйте, мистер призрак, — произнес Билл. — Меня зовут Билл.

— А? — Старик чуть приподнял свою широкополую шляпу, сунул большой палец за лямку комбинезона и спросил: — Что стряслось, сынок?

— Я знаю, вы всего лишь часть миража, созданного моим воображением, но не найдется ли у вас, чем заморить червячка? Сказать по правде, я здорово проголодался.

— Сынок, я не призрак. Я старатель. Разве ты не видишь? Мул, борода, комбинезон, ветчина с бобами, костер… Кхе-кхе! Как говорится, все признаки налицо. Да, я старатель, разрази меня гром. Позволь представиться — Габби Остолопс. Где-то тут должен быть профбилет, — призрак зашарил по карманам. — Да ты присаживайся. Вон тарелка, вон ложка.

Билл кое-как уселся на корточки — в его теперешнем состоянии это было сродни подвигу. Бояться он не боялся, поскольку понимал, что, упав, неровен час, лицом в огонь, всего-навсего ударится головой о камень, ибо костер — обыкновенная галлюцинация. А головой Билл стукался достаточно часто, чтобы не обращать на подобное никакого внимания.

Как бы то ни было, оловянная миска произвела впечатление настоящей, а бобы — ну и дела! — обжигали язык и горло. Билл навидался в жизни галлюцинаций, а потому не мог не признать, что эта — чрезвычайно натуральная. Кстати сказать, за время службы Билл приобрел немало полезных привычек, в том числе — способность полностью игнорировать разницу между наваждением и реальностью, разницу, которой в армии практически не существует; поэтому он беспечно наслаждался теплом костра и вкусом пищи, стараясь не думать о привходящих обстоятельствах.

Среди тех выделялось, в первую очередь, следующее: он медленно, но верно умирал. Билл прикинул, сколько приложит усилий, чтобы избежать столь печального исхода, и слегка обиделся на судьбу, вследствие чего предпочел сменить тему размышлений.

Он сосредоточился на восприятии наваждения. Удивительно, до чего вкусными оказались иллюзорные бобы! Ветчина была поджарена как раз в меру, а кофе мнился самым настоящим, безо всяких примесей — желудей там или побочных продуктов переработки нефти. Попробовав пиво, Билл решил, что пивнее не бывает. Именно вкус пива окончательно убедил его в том, что все происходит отнюдь не наяву. Он осушил вторую кружку, ощутил, как по телу разливается приятная истома, и пожалел о том, что все вокруг — только иллюзия, в том числе и сытая отрыжка.

— А ты и впрямь как из голодного края, сынок.

Билл облизнулся и призадумался. Его накормили воображаемой едой, а теперь не менее воображаемый старатель хочет завести разговор. Похоже, он потихоньку чокается. Как там в поговорке? Коли спятил, то…

— Почти, — отозвался Билл. — Вы здешний призрак?

— Знаешь, сынок, я что-то не уверен, хотя на свете случается всякое. Любопытный случай, верно? Ты слыхал такую загадку: «Кто я — человек, которому приснилось, что он стал бабочкой, или бабочка, которой приснилось, что она стала человеком»?

— Не слыхал, — признался Билл. — И какая разгадка?

— Неважно. Это древняя буддийская пословица. Но давай поговорим о тебе. Откуда ты взялся? Как долго бродил в темноте без еды и без света?

— Ёлки-палки, я и знать не знаю.

— Интересно, — пробормотал старатель, окинув Билла пристальным взглядом. — Знавал я одного типа, который все время твердил «ёлки-палки». Правда, ты будешь повыше. А почему ты не знаешь? Сдается мне, такие вещи надо знать назубок.

Билл чувствовал себя несколько неловко из-за того, что ему приходится развлекать призрак, но выхода не оставалось.

— Я спустился вниз сразу, как узнал о заговоре. Мы с моими друзьями Сидом и Сэмом убежали от солдат, которые пришли нас арестовывать. Я потерял их — сначала солдат, а потом и Сэма с Сидом. С тех пор я пытаюсь найти хоть кого-нибудь и не попасться на глаза поисковым партиям.

— А ты встречал поисковые партии?

— Вообще-то нет, но слышал разные голоса.

— Понятно. Почему же ты тогда вышел к моему костру?

— Так вы же не существуете, — объяснил Билл.

— А, вот оно что! Вполне разумно, — одобрил старик со смешком. — Расскажи мне поподробнее про заговор. Когда он состоялся, кто кого перевернул? Я не вылезал из шахты целый месяц, а потому поотстал от жизни. Снорри Якамото еще работает?

— Когда мы с ним разговаривали в последний раз, кто-то ломился в двери его кабинета. А свергли президента Гротски.