Дэвид Бишоф - Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Да, шансы неплохие, — подтвердил чинджер Бгр, выскакивая из головы робота Брюса. — Ёлки-палки, уж двое-то или один наверняка прорвутся!

— Группа агентов… Вы что, идете вместе со мной?

— Гм-м… Нет, — доктор Делязны покачал головой. — Мы останемся в бункере и будем помогать вам советами. Но мы, Билл, подобрали тебе великолепных товарищей! Игру, в которую будем играть, я назвал «Пьяницы и бутылки». Тебе, Билл, выпала роль «пьяного монаха». Бгр, мне кажется, пора дать Биллу полный мех. Как по-твоему?

— Вам виднее, ведь вы же врач, — с этими словами чинджер вновь забрался в робота, чем-то там щелкнул, и робот шагнул вперед и вручил Биллу мех с вином. Герой Галактики охотно принял подарок, в очередной раз промочил горло, а затем повесил мех себе на плечо.

— Значит, вы мне в походе не товарищи. Кто же тогда идет со мной?

Внезапно раздался оглушительный рев, от которого заходил ходуном пол и содрогнулись стены, и в комнату ввалился высокий бородатый мужчина в меховых одеждах, с мечом на поясе и едва прикрытой двурогим шлемом шапкой светлых волос на голове. В одной из своих громадных, с лапу гориллы рук, он сжимал бутылку виски «Джек Хрениэлс».

— Женщины! Где женщины, которых мне обещали? — рявкнул он и повел носом, словно пытаясь унюхать женские феромоны.

— Билл, это Оттар, древний викинг, которого мы нашли в Зажелезии. Там он сидел в глыбе льда, а в нашей игре будет изображать героя-варвара. — Делязны повернулся к викингу и жестом попросил того утихомириться. — Женщины будут, Оттар. Но сначала надо снять кино, верно?

— Оттар любит кино, — сообщил с ухмылкой викинг; его глаза радостно блеснули. — Оттар — кинозвезда!

— Чего? — не понял Билл.

— Не спрашивай, — отозвался Бгр. — Существуют вещи, о которых лучше не знать. — Чинджер развернул робота, в котором по-прежнему находился, к Оттару. — Не забудь, Оттар, нужно отыскать Источник Гормонов; найдя его, ты найдешь и свою ненаглядную Слайти Тоув.

Оттар фыркнул и снова ухмыльнулся; слюна запенилась на его губах, закапала на бороду, в которой виднелись хлебные крошки. На Билла пахнуло вонью, что исходила от викинга. Да, «сортирный стаз» сейчас явно не помешал бы.

— Ладно. Кто еще? — со вздохом спросил Билл. Он хотел было попросить, чтобы Оттар угостил его виски, но передумал, заметив, что на поверхности зеленой жидкости в бутылке колышется розовая пена.

— Старый друг, Билл. Доказательство эффективности моего оборудования, результат преобразования энергии в материю! — Доктор Делязны отдернул занавеску, что закрывала дверной проем. За занавеской оказалась комната со столом, на котором распростерся человек, сжимавший в одной руке кружку с пивом, а в другой — абордажную саблю. Делязны приблизился к столу и растолкал спящего.

— Рик! — воскликнул потрясенный Билл. — Рик-Супергерой!

— Совершенно верно. В нынешнем походе ему отведена роль рыцаря-девственника.

Веки Рика со скрежетом разомкнулись, к потолку потянулись струйки пара. Рик потер ярко-красные глаза, вздрогнул, крепко зажмурился, потом присосался к кружке, после чего слегка приоткрыл один глаз, моргнул и огляделся по сторонам.

— Слушай, парень, мы с тобой не знакомы? — справился он, задержавшись взглядом на Билле.

— Это и есть ваша группа? — проговорил Билл, поворачиваясь к доктору Делязны, выпил вина и издал звук, который напоминал нечто среднее между вздохом и стоном.

Вскоре появились и остальные члены разношерстной компании: амазонка по имени Клитория, трикстер Гиперкинетик и священник Скотобаз, которого назначили на роль миссионера.

Оттар спьяну начал было приставать к Клитории, однако женщина семи футов ростом живо дала понять, что с ней такое не пройдет: отвесила викингу звучную оплеуху, и тот шлепнулся на пол.

— Ты, недоносок лохматый, если будешь распускать руки, я засуну твою бутылку тебе в задницу, и без динамита ты ее оттуда не вытащишь!

У облаченного в одежду крикливых тонов Гиперкинетика оказалась при себе лютня; как выяснилось, он имел привычку распевать — точнее, гундосить — длинные и нудные военные марши, слова которых придумывал на ходу:

— Арррр! — заявил капитан Рик. — Мне нравится этот парень, хотя он не умеет петь, а его стихи нельзя скандировать.

— Источник Гормонов? — переспросил озадаченный Билл.

— Он самый, — сказал доктор Делязны. — С помощью компьютера нам удалось установить, что цель вашего похода именуется Источником Гормонов. Что это такое в действительности, а также чем оно не является, мы установить не сумели.

— Ёлки-палки, — присовокупил Бгр, — по-моему, название само по себе вдохновляет на подвиги.

Священник, румяный и веселый, признался, что идет в поход добровольно.

— Клянусь Господом и верой! — провозгласил он в ответ на расспросы Билла. — Я убежден, что в конце пути нас поджидают гнусные язычники, воплощение плоти, и, если будет на то Божья воля, попытаюсь научить их добру и праведности.

— Аррр! Лично мне плевать! — проговорил Рик. — Я иду потому, что, по слухам, рядом с Источником расположена Святая Пивоварня, та, в которой варят «Святограальское крепкое». Моя душа жаждет праведности, а в горле так прямо пересохло!

— «Святограальское»! — священник чуть было не обмочился от восторга. — Пожалуй, я не отказался бы от глотка-другого!

— Там хватит на всех, — сказал с улыбкой доктор Делязны и простер руки к потолку, будто собираясь благословить участников похода. — Никто не останется обделенным. Однако помните — успех вашего предприятия, вполне возможно, ознаменуется спасением множества жизней, как человеческих, так и чинджерских.

— Ёлки-палки, здорово! — воскликнул Бгр. Впрочем, он, по-видимому, единственный обратил внимание на слова врача. Остальные были поглощены собственными заботами настолько, что чихать хотели на благородную миссию по спасению Вселенной.

Что касается Билла, пропитанный гормонами и алкоголем мозг Героя Галактики разрывался между сладострастием и выпивкой. Образ утраченной возлюбленной становился каким-то размытым, его заслонял призрак полной бутылки; наконец два образа слились в одно целое, и Билл оказался не в состоянии отличить, где какой. Впрочем, особой разницы он все равно не видел. Находясь в изрядном подпитии, он не сообразил, что доктор Делязны дает ему команду обуздать желания плоти. И то сказать — ведь человеческое вожделение обычно затемняет рассудок, вынуждает и без того хилые умственные способности съеживаться в комочек и даже разлетаться на мелкие кусочки. Древние установили, что размышления приводят сознание к постижению Вечного Сейчас, а похоть повергает в пучину Вечного Любострастия. Мысль о том, что он сможет год за годом удовлетворять с помощью покладистой Ирмы свое сластолюбие, работать техником-удобрителем, заиметь собственный дом на тихой планетке, пить в свое удовольствие и забыть об армии, замкнула предательскую хемобихевиоральную схему, внедренную по приговору трибунала в нервную систему Билла имперскими электриками, а заодно и отогнала всяческие опасения насчет того, что в походе ему, может статься, предстоит столкнуться с опасностями, вообразить которые он своим глупеньким умишком просто-напросто не в силах. Билл не прикидывал, стоит ли игра свеч, не задумывался, что красота Ирмы с возрастом может сойти на нет. Он сосредоточил внимание — то, которое пока сохранилось, — целиком и полностью на Вечном Сейчас. Будущее представлялось точь-в-точь таким же, как настоящее. Разумеется, Биллу никоим образом не приходило в голову, что перегруженная печень может не справиться с тем количеством алкоголя, какое он намеревался выпить. Хуже того: он совершенно не сознавал, что в буквальном смысле сроднился с армией, не может избавиться от нее, как от кожаного ремня у себя на шее, и что крестьянская юность уже дохлее дохлого голубя.