Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Том 11

«Напоминает гроб», — подумал Роб и усилием воли отогнал неприятную мысль.

— Роб… Я… Не могу… — Надя говорила таким низким голосом, что динамик в скафандре Роба едва его воспроизводил. — Войти туда выше моих сил.

— Но мы должны.

— Знаю, но поделать с собой ничего не могу!

— Надя, возьмите себя в руки!

— Нет!

Надя отвернулась от отверстия. Догадавшись, что она сейчас бросится куда глаза глядят, Роб схватил ее за плечи, развернул и, ненавидя себя, силой потащил ко входу. Едва ноги Нади коснулись металлического пола у порога, она прекратила сопротивление и заговорила холодным, лишенным эмоций голосом:

— Достаточно. Дальше пойду сама. Уберите руки.

Роб освободил ее. Она кинула на него исполненный ненависти взгляд. Роб отчетливо понял, что она не простит и что прежними их отношениям уже не бывать. Надя забралась в темное помещение с низким потолком и улеглась на пол, Роб лег ничком рядом, повернул было голову, желая оглядеться, но панель скользнула на прежнее место, и они оказались в кромешной тьме. Надя что было сил боролась со своими страхами, тело ее не дрожало, а напряглось и застыло, дышала она тяжело и прерывисто.

Машина слегка дернулась — видимо, двинулась в путь. Робу представилось, как она превращает камни перед собой в мелкие частицы и, извиваясь, плывет через них так же легко и свободно, как кит в океане, а частички, точно вода, смыкаются позади. А может, принцип движения машины иной, но какой именно, кто его знает. Что ж, еще одно непонятное устройство чужаков.

Мягкое покачивание прекратилось.

Неужели они прибыли? Сколько прошло времени? Неизвестно.

Люк распахнулся, и в глаза космонавтам ударил яркий свет. Роб заморгал, сел, склонился над Надей, желая помочь, но она оттолкнула его руку.

Роб выполз из машины, Надя — за ним. Они очутились в просторной камере со стенами из темно-голубого металла, рядом неподвижно застыла машина-червяк. Свет в носовой ее части потух, и теперь стало видно, что та на деле — обыкновенная металлическая решетка. В ближайшей стене появилась щель и, расширяясь, вскоре превратилась в дверной проем круглой формы. Надя, даже не взглянув на Роба, направилась туда, он поспешил за ней. Оказавшись в узкой комнате, космонавты остановились, дверь за их спинами закрылась, и внезапно на стеклах шлемов выступила изморозь.

Роб стер ее рукавом и заговорил:

— Воздушный шлюз. Не открывайте шлем, подождите, пока уравновесится давление.

Надя молча смотрела в сторону.

Влага, сконденсировавшись из атмосферы на холодном металле, побежала ручейками по стенкам шлюза. Давление воздуха стало достаточным для передачи звука, и космонавты услышали нарастающее шипение. Вскоре шипение прекратилось, и в стене напротив той, сквозь которую они вошли, открылась новая дверь. Роб, сжав кулаки, протиснулся мимо Нади и шагнул через порог. В заполненной неизвестными механизмами комнате с металлическими стенами восседал в кресле блеттер — оружие, очень похожее на то, из которого был ранен капрал Шетли, направлено на людей, в широко раскрытой пасти блестят ряды мелких острых зубов, псевдомех непрерывно шевелится, подобно волосам трупа под водой. Заставив себя не обращать внимания на отталкивающий облик инопланетянина, Роб включил радио и обратился к Наде:

— Не делайте резких движений и не приближайтесь к нему. Сейчас я приоткрою шлем и попробую воздух.

Он поднял руку и, отстегнув крепление, приподнял шлем. Воздух слабо засвистел, давление уравнялось. Роб сделал неглубокий вдох. Воздух оказался холодным и пронизанным незнакомыми ароматами, но тем не менее для дыхания годился. Роб снял шлем, нагнулся и положил его на пол у ног, уголком глаза заметив, что Надя сделала то же самое. Блеттер сидел все так же неподвижно, оружие в его руках было по-прежнему направлено на людей.

— Вы говорите по-английски? — спросил его Роб.

Рот блеттера открылся еще шире, и послышались слова, произнесенные хриплым, с пришептыванием, голосом:

— Почему вы шпионите за нами?

Чужак говорит по-английски! Первый контакт установлен!

— Мы не шпионим, — сказал Роб. — Мы пришли сюда с миром, рассчитывая на переговоры с вами.

— О каком мире вы говорите? Ведь вы в союзе с нашими смертельными врагами, оиннами, и на вашей планете находится их военная база.

— Пожалуйста, поймите нас правильно. Прилетев на Землю, оинны заявили, что ваш народ — враг не только им, но и всем разумным существам, в том числе и нам. Не все люди им поверили, и наши правительства, желая выяснить правду, послали нас к вам.

Блеттер сидел и, не мигая, смотрел на них; лишь его «мех» колыхался, будто от легкого ветерка. Молчание затянулось. Наконец блеттер, издав почти человеческий стон, заговорил в висевшее рядом на стене устройство. Слова чужого языка звучали весьма непривычно для человеческого уха. Из устройства послышался голос другого чужака, говорившего на том же языке. Блеттер пискнул в ответ и сунул оружие в портупею на поясе.

— Сейчас мы все выясним, — сказал Роб Наде. — Узнаем правду об оиннах и о том, что проис…

— No habla ud espanol? [2] Вы говорите по-испански? ( исп. ) — Примеч. peд.

Роб, растерявшись на секунду, ответил:

— Si, poquito. Porque? [3] Да, немножко. А что? ( исп. ) — Примеч. peд.

Надя тут же заговорила по-испански:

— Не знаю, понимают ли блеттеры этот язык, но по крайней мере у нас есть шанс… Прежде чем мы начнем переговоры…

Надя замолчала, Роб нетерпеливо спросил:

— Так в чем дело?

— Язык, на котором говорили блеттеры, хоть и звучит иначе, тот же, что и язык оиннов. Совершенно тот же. Странно, что у заклятых врагов одинаковый язык.

— Следуйте за мной.

Чужак встал и пересек комнату. Секция стены перед ним опустилась в пол, и он прошел в коридор. Роб с Надей последовали за ним.

«Почему две совершенно разных, к тому же ведущих между собой жестокую войну, расы чужаков говорят на одном и том же языке?»

Не найдя разумного объяснения, Роб загнал бесполезный пока вопрос в дальний уголок сознания. Главное сейчас — переговоры с чужаками.

Пройдя за блеттером по коридору, земляне очутились в просторной комнате, которая, казалось, не имела определенного функционального назначения — на стенах висели похожие на гобелены куски тканей с непонятными абстрактными символами; посредине стоял низкий, не более фута в высоту, стол; вокруг него — здоровенные кресла; в одном из них сидел блеттер в украшенной звездами из блестящего металла портупее, колючие глаза устремлены на людей.

— Это — командир базы, Аплинн, — представил блеттера людям их провожатый. — Ваш язык он понимает, но разговаривать на нем не желает. Переводить буду я, Српарр.