Рэй Брэдбери - Сборник 5 МЕХАНИЗМЫ РАДОСТИ

Кусочки льда мелодично позвякивали в живописно запотевшем стакане холодного лимонада, а сам сладкий напиток чуть кислил и доставлял подлинное наслаждение языку. Покачиваясь в сумерках в плетеном кресле на веранде, Фортнем смаковал лимонад, отпивая по маленькому глотку и закрывая глаза. Кузнечики стрекотали на газоне. Синтия, вязавшая в кресле напротив, с любопытством поглядывала на него; он чувствовал ее повышенное внимание.

– Что за мысли бродят у тебя в голове? – наконец впрямую спросила она.

– Синтия, – не открывая глаз, отозвался он вопросом на вопрос, – твоя интуиция не заржавела? Тебе не кажется, что погода предвещает землетрясение? И что все провалится в тартарары? Или что, к примеру, объявят войну? А может, все ограничится тем, что дельфиниум в нашем саду запаршивеет и погибнет?

– Погоди, дай пощупаю свои косточки – что они подсказывают.

Он открыл гдаза. Теперь наступил через Синтии закрыть глаза и прислушаться к себе. Возложив руки на колени, она на время окаменела. Потом тряхнула головой и улыбнулась:

– Нет. Никакой войны не объявят. И ни один континент не канет в море. И даже парша не поразит наш дельфиниум. А почему ты, собственно, спрашиваешь?

– Сегодня я встретил уйму людей, предрекающих конец света. Если быть точным, то лишь двух, но…

Дверь на роликах с грохотом распахнулась. Фортнем так и привскочил, словно его ударили.

– Какого!..

На веранде появился Том с садовой корзинкой в руке.

– Извини, что побеспокоил, – сказал он. – Все в порядке, папа?

– В порядке. – Фортнем встал, довольный случаем размять ноги. – Что там у тебя – урожай? Том с готовностью подошел поближе.

– Только часть. Так и прут – чокнуться можно! Всего каких-то семь часов плюс обильный полив, а поглядите, какие они вымахали! – Он поставил корзинку на стол перед родителями.

Урожай действительно впечатлял. Сотни небольших серовато-коричневых грибов торчали из кома влажной земли.

Фортнем изумленно ахнул. Синтия потянулась было к корзинке, но потом с нехорошим чувством отдернула руку.

– Не хочу портить тебе радость, и все же: ты совершенно уверены, что это грибы, а не что-то другое?

Том ответил ей оскорбленным взглядом:

– Чем я, по-твоему, собираюсь накормить вас? Бледными поганками?

– Да нет, мне просто почудилось, – поспешно сказала Синтия. – А как отличить грибы полезные от ядовитых?

– Съесть их, – отрезал Том. – Если останешься живым – значит, полезные. Если с копыт долой – значит, увы и ax. – Том расхохотался.

Фортнему шутка понравилась. Зато Синтия только заморгала и обиженно села в кресло.

– Лично мне они не по душе! – заявила она.

– Фу-ты, ну-ты! – раздраженно передразнил Том, подхватывая корзинку. – Люди, кажется, тоже делятся на полезных и ядовитых.

Том зашаркал прочь. Отец счел нужным окликнуть его.

– Да ладно, проехали, – сказал Том. – Все почему-то думают, что их убудет, если они поддержат инициативного парнишку. Да провались оно пропадом!

Фортнем пошел в дом за Томом и видел, как тот остановился на пороге подвала, швырнул корзинку с грибами вниз, с силой захлопнул дверь и выбежал из дома через задний выход.

Фортнем оглянулся на жену, виновато отводившую глаза.

– Прости меня, – сказала она. – Уж не знаю, что меня за язык потянуло, но я не могла не высказать Тому свое мнение. Я…

Зазвонил телефон. У аппарата был длинный провод, поэтому Фортнем вышел с ним на веранду.

– Хью? – спросила Дороти Уиллис. В ее до странности усталом голосе слышались испуганные нотки. – Хью, Роджер не у вас?

– Нет, Дороти. Его здесь нет.

– Он ушел из дома! Забрал всю свою одежду из гардероба. – Она расплакалась.

– Дороти, не падай духом! Я буду у тебя через минуту.

– Да, мне нужна помощь. Помогите мне! Что-то нехорошее с ним случилось, я чувствую. – Снова всхлипы. – Если вы ничего не предпримете, мы его больше никогда не увидим живым!

Фортнем медленно положил трубку – до последнего момента полную горестных причитаний Дороти. Вечерний стрекот кузнечиков вдруг стал оглушительным. Фортнем ощутил, как волосы у него на голове встают дыбом – голосок за волоском, волосок за волоском.

На самом деле волосы на голове не способны становиться дыбом. Это только выражение такое. И очень глупое. В реальной жизни волосы не могут подняться сами собой.

Но его волосы это сделали – волосок за волоском, волосок за волоском.

Вся мужская одежда действительно исчезла из чуланчика-гардеробной. Фортнем в задумчивости погонял пустые проволочные вешалки туда-сюда по штанге, потом повернулся и выглянул наружу, где стояли Дороти Уиллис и ее сын Джо.

– Я просто шел мимо, – доложил Джо. – И вдруг вижу – гардероб пустой. Одежды отца как не бывало.

– Все было прекрасно, – сказала Дороти. – Жили душа в душу. Я просто не понимаю. Я просто не могу понять. Совершенно не могу! – Закрыв лицо ладонями, она опять разрыдалась.

Фортнем выбрался из гардеробной и спросил Джо:

– А ты слышал, когда отец уходил из дома?

– Мы с ним играли в мяч на заднем дворе. Папа говорит: я ненадолго зайду в дом. Сперва я поиграл сам, а после пошел за ним. А его и след простыл!

– Я думаю, – сказала Дороти, – он по-быстрому собрал вещи и ушел пешком. Если его где-то ждало такси, то не у дома – мы бы услышали звук отъезжающей машины.

Теперь все трое шли через холл.

– Я проверю вокзал и аэропорт, – сказал Фортнем. – И вот еще… Дороти, в семье Роджера никто часом не…

– Нет, это не приступ безумия, – решительно возразила Дороти. Потом куда менее уверенно добавила: – У меня такое странное чувство, будто его украли.

Фортнем отрицательно мотнул головой:

– Это против здравого смысла. Собрать вещи и выйти навстречу своим похитителям!

Приоткрыв входную дверь, словно она хотела пустить в дом вечерний сумрак или ночной ветер, Дороти обернулась и обвела взглядом весь нижний этаж.

– Это похищение, – медленно произнесла она. – Они каким-то образом проникли в дом. И выкрали его у нас из-под носа. – Она помолчала и добавила: – Что-то страшное уже случилось.

Фортнем вышел на улицу и замер среди стрекота кузнечиков и шороха листьев. Прорицатели конца света, подумал он, свое слово сказали. Сперва миссис Гудбоди, затем Роджер. А теперь их компания пополнилась женой Роджера. Что-то страшное уже случилось. Но что именно, черт возьми? И почему?

Он оглянулся на Дороти и ее сына. Джо моргал, сгоняя слезы на щеки. Потом медленно повернулся, прошел через холл, остановился у входа в подвал и взялся за ручку двери.

Веки Фортнема дернулись, зрачки сузились, словно он пытался вспомнить какую-то картинку.

Джо распахнул дверь, начал спускался по лестнице вниз и наконец пропал из виду. Дверь за ним медленно прихлопнулась сама собой.