Баррингтон Бейли - Империя двух миров

Я был увлечен тем, что он говорил. Мне казалось, что я впервые в жизни слышу что-то новое, чистое. Преданность, которая превыше всего личного. Вот о чем мне сейчас говорил Бек, и это казалось неопровержимо. Может быть, если вспомнить, в каком положении мы находились, то все это покажется смешным, но у Бека была способность заставлять даже в поражении видеть радость и надежду.

- Прежде всего, понимаешь? - повторил Бек.- Даже прежде женщины.

Гельбор сидела на краю нашего плота и болтала в воде ручкой. Я взглянул на нее и проглотил слюну. Как ни воодушевляли меня рисуемые Беком образы, одно я все-таки должен был признать.

- Иногда прежде всего бывает женщина, Бек,- сказал я.

И что же сделал Бекмат, когда это услышал?

Он вынул пистолет и, пока я только соображал, что происходит, застрелил Гельбор. Я уже знал, как метко Бек стреляет. Пуля попала ей в голову. Даже не вскрикнув, девушка свалилась в воду и скрылась из виду.

Когда я увидел, как она, словно кусок глины, падает с плота, все мои внутренности сжались в плотный комок. В то же время по телу прошло что-то неописуемо сладкое и болезненное. Я в гневе вскочил на ноги.

- Ты придурок! Я тебя убью за это!

- Государство прежде всего, Клейн,- голос Бека был несообразно с ситуацией мягок.- Надо быть последовательным.

- Ладно,- с трудом проговорил я,- государство прежде всего.

С этого момента я стал непоколебимо верен Беку. Я впервые в жизни узнал, что такое настоящая преданность. Если бы не эта преданность, я, думаю, никогда бы не смирился с тем, что не отомстил за смерть Гельбор.

И все-таки вся ситуация была абсурдна. Вот мы - почти мертвецы, а Бек разглагольствует о государстве и империи. Во время нашего путешествия он со мной еще не раз говорил на эту тему, в подробностях излагая свои планы. Он установит между городами регулярное сообщение, сказал он, уничтожит банды кочевников и организует станции, на которых путники смогут пополнять свои пищевые запасы. Все это было прекрасно, не ясно было только, как нам все это сделать.

Но как я уже говорил, теперь я просто влюбился в эту мечту, и вместо того, чтобы относиться к ней со скептицизмом или порицать, я принимал ее со всей серьезностью.

На второй день плавания по реке мы заметили тот ориентир, по которому мы должны выйти к воротам: колонну из нержавеющей стали высотой в тысячу футов. Она была обветрена и местами изъедена. Она явно простояла здесь долго, и также явно было то, что воздвигли ее уже после того, как ядерный взрыв уничтожил ворота. Жившие в те времена люди поставили ее зачем-то в качестве ориентира.

За колонной находилась неглубокая долина длиной около двух миль, обрамленная двумя скругленными валами. Мы вытащили шлюп на сушу и проехали по долине до места, где валы соединялись. В месте соединения или, точнее, прямо перед ним в земле образовалась трещина, зияющий провал, довольно длинная. А прямо над трещиной находилось что-то, что не сразу и заметишь.

Оно походило на огромное, прозрачное, очень чистое желе бледно-лилового цвета. По форме это был удлиненный овоид, большое яйцо.

Бек взглянул на алхимика. Хармен кивнул.

- Мои расчеты оказались верны. Это оно.

Мы вышли из шлюпа, чтобы посмотреть вблизи.

Когда мы трогали материал ворот, то возникало ощущение, словно опускаешь руку в очень неплотную жидкость. Может, неплотное масло. Вещество не препятствовало движению, но на ощупь было прохладным и скользким.

Трещина имела глубину в несколько сотен футов. То, что она проходила именно тут, было, вероятно, случайностью. В том смысле, что она была побочным продуктом ядерного взрыва, произошедшего несколько столетий назад, так как кругом земля была значительно искорежена, и трещины поменьше расходились во всех направлениях.

Мы вернулись в шлюп, чтобы посовещаться.

- Откуда мы знаем, что они еще работают? - раздраженно бросил Грейл.

- У тебя есть какой-нибудь прибор, чтобы проверить их? - спросил Бек Хармена.

Алхимик помотал головой.

- К сожалению, нет. Можно только испытать.

Кстати, у ворот есть направление. Входить надо с определенного места. Если войти с этого конца яйца, прямо посередине долины, то попадешь на Землю.

Если попытаешься войти под любым другим углом, то никуда не попадешь. А чтобы попасть с Земли на Каллибол, все надо сделать наоборот.

Хассманн вздохнул.

- А если они не работают, то грохнешься на дно пропасти. Здорово!

- Ты играл и в более рискованные игры, Хассманн.- Бек устроился поудобней на водительском кресле и завел двигатели.

- Ты же не хочешь нас всех вот так туда грохнуть! - возмутился Грейл. У него слегка выступил пот.- Надо вначале послать кого-то одного! Посмотреть, работают ли они! Посмотреть, что там с другой стороны…

- А если не работают, что ты будешь делать тогда, Грейл? Сидеть здесь и умирать с голоду?

Говоря это, Бек развернулся так, чтобы смотреть Грейлу прямо в глаза. Мы все молчали. Грейл рассмеялся. Бек отъехал назад, чтобы взять хороший разгон. И вот мы на полном ходу помчались прямо на ворота. Вот мерцающее большое яйцо уже прямо перед нами… и тут Грейл и Рит вдруг дали очередь из «Джейнов», стали орать и хохотать, что-бы выпустить нервное напряжение…

Внезапно настала полная темнота. И тут же мы выехали на солнечный свет… и, черт! Мы все поняли, почему Каллибол называют Темным миром. С тех пор нам приходится на глазах носить фильтры. Солнце обожгло мне глаза, словно каленое железо. Миллионы красок пейзажа резанули по глазным яблокам, как ножи.

Как светло! Как здесь светло!

Вы когда-нибудь были в реакторном цехе, когда опускают экраны? Это то же самое. Свет! Сквозь окна шлюпа лил ослепительный свет. За долю секунды я получил впечатление об очень ярких цветах, а после этого больше ничего не видел, кроме ослепительного света. Я вскрикнул от резкой боли в глазах и зажал их руками.

Все смешалось. На меня тяжело навалился Хассманн. Все кричали и сходили с ума, а Грейл и Рит все палили из пулеметов и орали во всю глотку.

Я понял, что мы приземлились на другой стороне, так как шлюп тряхануло, и он покатился вперед, вздрагивая и покачиваясь. Вскоре он остановился. Я услышал, как ругается Бек, требуя тишины.

- Броневые щитки! - кричал он.- Броневые щитки, вы, придурки!

Его пронзительный голос заставил меня действовать. Я нашел рычаг, который опускал часть броневых щитков на окнах, а затем закрыл и амбразуры. Бек, спотыкаясь, ходил по шлюпу, хватался за всех, кто ему попадался, и дергал за рычаги. Он оттащил громко протестующих Грейла и Рита от пулеметов. Постепенно все утихло. Все щитки были опущены, и мы оказались в кромешной тьме.

Бек включил внутреннее освещение. Мы сидели внутри своего стального кокона, глядели друг на друга, обливались потом и пытались снова обрести зрение.