Юрий Корнеев - Корнеев Юрий – Инженер-лейтенант

— Где здесь теряться-то? Одни голые стены.

— Это да. Ну что, будем отправляться? Погрузку уже заканчивают.

— Пошли.

Мы прошли в бот и полетели на корабль. Капитан уже был там.

— Ну как всё прошло? — спросил он.

— Ничего интересного. Пришли, абордажники перебили обслугу, я обработал профессора и его учеников станером. И всё закончилось.

— А зачем тебе этот профессор?

— Мне он не нужен. Гэл просил их ему живьем доставить — поспрашивать их о чём-то хочет.

— Понятно. Ещё что интересное там есть?

— Пустое помещение. Такое впечатление, что оттуда уже всё давно вывезли. Что там эти изучали, непонятно. Вон пусть Гэл поинтересуется об этом у профессора. Только, Гэл, соберешься с ним общаться — позови меня. Всё-таки он псион — задурит тебе голову, и натворишь ещё чего.

— Хорошо, — согласился тот, — а может, и мне вшить такой же артефакт, что Нику воткнули? Может, он и меня сможет защитить от псиатак?

— Можно, конечно, — сказал я, — только я не уверен, что ты выживешь. Я-то всё-таки псион, а как он на тебя подействует, хрен его знает.

— Жаль. Ну что, заканчиваем с аграфами и уходим отсюда?

— Капитан, — предложил я, — а может, переставим систему скрыта с аграфа на наш корабль? И медкапсулы у них лучше наших. Да и так, по мелочи, можно ещё что присмотреть. И ещё, капитан, мне кажется, будет неправильно оставлять аграфский крейсер здесь. Хоть они и утверждают, что связи у них не было, но я бы поостерегся. Да и у нас, наверное, кто-нибудь знает координаты этой системы. Вдруг и в самом деле кого-нибудь выкрадут и проведут ментоскопирование? Нам-то после этого уже будет всё равно, но не хотелось бы делать аграфам такой подарок. Я предлагаю следующее: аграф возьмёт нашего малыша на жёсткую сцепку гравизахватами и прыгнет на две-три системы в сторону. На аграфе будешь ты, а мы все будем на нашем корабле. Когда будем уходить из той системы, в рубке будешь один. Потом где-нибудь в тихом месте остановимся, и я почищу искин, так что координаты будешь знать только ты.

— Вообще-то я вам доверяю. Да и команда у нас не из болтливых.

— Да при чём здесь это? У меня на родине говорят: меньше знаешь — крепче спишь.

— А ведь Ник прав, капитан, — поддержал меня Гэл.

— Хорошо, так и сделаем. Разбирайтесь с аграфами — и улетаем. Систему скрыта и медкапсулы поменяем уже в другой системе. Расходимся.

Мы с Гэлом пошли разбираться с аграфским профессором. Достали его из капсулы и усадили на стул. Тот сразу начал бузить: грозил нам разными карами, постоянно что-то требовал — короче, достал. Больше всего раздражала его надменная рожа. В конце концов я не выдержал и врезал ему пару раз. Только тогда он немного угомонился. Зато стал требовать встречи со своей внучкой. Я вообще обалдел.

— Гэл, где мы ему внучку-то достанем?

— Ну ты даешь. Ты же сам её прислал, вместе с профессором и ещё одним аграфом.

— Да-а… Я и не заметил. Я их там полоснул из станера — они и свалились, а кто там свалился, я и смотреть не стал. А где она сейчас?

— Да вместе с теми двумя сидит.

— Так это же хорошо. Они ей небось таких страстей понарассказали, что она уже готова к общению. Тебе от неё ничего не надо?

— Да что она знает-то?

— Ну так давай дадим ей поболтать с дедом, чтобы и он проникся. Вели привести её сюда. И ножик аграфский пусть захватят, для антуража.

Гэл связался с кем-то из абордажников, и привели девчонку. Та сразу бросилась к профессору. Он её успокаивал, поглаживая по голове, а та ему что-то быстро говорила, оглядываясь на нас. Я забрал у абордажника ножик и приказал:

— Разденьте их.

Те быстренько сорвали с них комбинезоны.

— Ребята, подождите за дверью.

— Зачем? — спросил Гэл. — Девчонку-то ладно, хоть есть на что посмотреть, а профессора-то зачем раздел?

— А посмотрим, как они теперь будут щеки надувать, сверкая голыми задницами.

Девчонка прикрылась руками и спряталась за дедом. Тот стоял с обалдевшим видом и, ничего не понимая, смотрел на нас.

— Внучку тебе привели. Она жива и здорова, как видишь. Будем теперь разговаривать или опять права качать начнёшь?

— Вы за это ответите, вы за это ответите… — повторял тот, — как вы можете так поступать с гражданскими лицами?

— Дядя не понимает, — громко сказал я. — Внучка тебе уже, наверное, успела кое-что рассказать, но я добавлю. Специально для бестолковых. Мы проходили эту систему транзитом, со всеми положенными опознавательными знаками. И подверглись пиратскому нападению неизвестным кораблем. Именно пиратскому, так как опознавательных знаков он не нёс и вообще находился под скрытом. В результате прошедшего боя ваш корабль был захвачен, экипаж частично уничтожен, частично взят в плен. Вы тоже входили в состав экипажа, значит, также являетесь пиратами. Что делают с пиратами, вы должны знать. Так что вы уже покойники. Ещё хочу добавить: капитаном сожжённого корабля был мой друг и учитель, так что я на вас на всех очень зол.

— Ну и зачем мне с вами о чём-то говорить, если вы нас всё равно убьёте? — спросил профессор.

— Смерть бывает разная, — ответил я ему, — твоя внучка тебе уже успела рассказать, как умер ваш артиллерист? Так вот — это была очень лёгкая смерть. У меня на планете придумали множество казней. Всех я, конечно, не знаю, но кое-что помню. Вот, например, берется кол — на него сажается преступник, и он под своим весом на этот кол насаживается. Чем толще кол, тем дольше он на него насаживается. Иногда это продолжается целый день. Но это не ваш случай. Вы будете получать такое удовольствие намного дольше, так как я повешу на вас аптечку, даже по две аптечки. Ничего для вас не жалко. Вы только представьте, как острие кола медленно продвигается от задницы к горлу, протыкая ваши внутренности.

Они, по-видимому, представили и впечатлились. Губы аграфа тряслись, лицо стало землистым. Девчонка вообще вся тряслась. Одну руку она прижала ко рту, забыв о своих прелестях.

Да, не слабо торкнуло.

— Ты не посмеешь, — прохрипел аграф.

— Вот сейчас и посмотрим. — Я встал и обнажил шашку. — У твоей внучки слишком длинные уши, сейчас я это исправлю.

Я сделал шаг в их сторону.

— Не-э-эт, — заверещал аграф. — Чего ты хочешь?

— Я от вас ничего не хочу, это вот мой товарищ хочет задать тебе несколько вопросов, с ним и общайся.

Я опять уселся на стул. Девчонка была определенно хороша — небольшая грудь, тонкая талия, точёные длинные ноги, большие зелёные глаза, длинные ресницы и копна золотистых волос. Жалко такую убивать. Но и оставлять её в живых нельзя. Что же делать? Я решил связаться с базой.

— Жук, ответь лейтенанту.

— Ну чего тебе? Чего от дел отрываешь?

— Ну ни хрена себе! Ну ты, Жук, и хам. Какие у тебя там дела вдруг возникли?