Юрий Корнеев - Корнеев Юрий – Инженер-лейтенант

Куда себя девать, я не знал. Ложиться на учебу было нельзя. Через каждые десять дней учебы надо давать мозгу пару дней отдыха. Я провёл два сеанса обучения по семь дней. И хоть между сеансами и был небольшой перерыв, но это не то. Нужен был нормальный, здоровый сон. До вечера я просидел в рубке, а потом пошёл в свою каюту — а куда ещё-то, больше некуда.

— Привет, девчонки. Не пугайтесь, ничего плохого я вам не сделаю. Понимаете, я провёл два сеанса учебы подряд без перерыва, теперь мне нужен нормальный сон. Я вас не буду беспокоить. Лягу у стеночки и буду тихонько спать.

Девчонки немного успокоились и заулыбались. Наверное, думали, что я на них наеду за то, что они нажаловались на меня капитанше, но я об этом уже и забыл. Да и скандалить неохота.

— А храпеть не будешь? — спросила Кира.

— Постараюсь не храпеть.

— Ну тогда ладно, спи, — милостиво разрешила она.

Я прошел в душевую и сполоснулся. Халата моего не было. И тапочек не было. Я надел плавки, завернулся в полотенце и пошлепал босыми ногами в каюту. Подошёл к кровати, повесил полотенце на крючок на стене, залез под одеяло, придвинулся к стенке и закрыл глаза. Всё это время я просто чувствовал, как девчонки меня разглядывают. Тоже мне чудо-юдо увидели. Что, мужиков в плавках не видали? Я же не голый. Да и бес с ними, буду спать. И я дал команду Афре на сон.

Утром проснулся от тяжести в ногах. Посмотрел — ни хрена себе заявочки. Рядом со мной, закинув свою ногу на мои и посапывая мне в плечо, лежала Кира. Я пошевелился, и она открыла глаза. Так и лежала молча и внимательно на меня смотрела. Я повернулся на бок и тоже стал смотреть на неё. Так и лежали — чуть ли не уткнувшись носами и глядя друг другу в глаза. Потом я поцеловал её в губы. Она ответила, но потом упёрлась мне ладошками в грудь.

— Не надо, — тихо прошептала она мне в ухо, — девочек разбудим. И ещё я подумала и решила принять твоё предложение — я буду твоей наложницей.

Потом чмокнула меня и упорхнула в душ.

— Афра, что это было?

— Что-что, запала на тебя девочка.

— И как быть?

— Как-как, брать, конечно.

— Ты чего такое говоришь? Рехнулась? Куда я её дену, что я с ней делать буду?

— Что с ней делать — это я тебе объясню, могу даже картинки показать. А вот куда её девать — это думать надо. Но брать придётся — за язык тебя никто не тянул. Обещал взять в наложницы — бери. Я сама не в восторге. Вечно ты так — сначала ляпнешь, наобещаешь, а потом репу чешешь. Нет чтобы сначала подумать, а потом говорить.

— Нашла время нотации читать. Ты давай думай, что делать будем?

— А что делать? Ты же сам всегда говоришь: что будет — то и будет.

Тут вышла из душа Кира, улыбнулась мне и стала тормошить якобы спящих девчонок. Я проскользнул в душ. Помылся, оделся, ушёл из душевой и пошёл к двери. У дверей остановился и обернулся. Подошла Кира.

— Приходи вечером, — тихо сказала она, — тебе ещё нельзя ложиться на учебу. Перерыв должен быть в двое суток — сама училась, знаю. Обязательно приходи.

— Хорошо, приду.

Весь день я как неприкаянный бродил по кораблю. Сходил даже в медблок и полежал пару часиков в капсуле. Сходил в спортзал, но он был забит трофеями. Сходил к техникам — эти раздолбаи резались в карты. У абордажников даже организовался чемпионат. Играли в какую-то странную игру — вроде нашего префа, но более заковыристую. Ничего не понял и ушёл. И всё это время думал — как мне разрулить ситуацию. Чтобы и мне было хорошо, и девчонок не обидеть. Конечно, я бы придумал что-нибудь, но меня и самого тянуло к ним, особенно к Кире. Даже Афра в конце концов не выдержала:

— Хватит себя накручивать. Пойдём поужинаем и отправимся к девчонкам. Как там говорил великий император-стоик: делай, что должен, и совершится, чему суждено.

И я успокоился. В самом деле — что будет, то и будет. Поужинал и в прекрасном настроении пошёл к девчонкам. Они как раз тоже закончили ужинать. Питались они с нашей столовой. Правда, приносили им то, что выбирал для них охранник, на их пожелания ему было плевать. Так же питались и капитанша со своими тётками, а вот остальные кормились сухпайками: офицеры — офицерскими, рядовые и сержанты — солдатскими. Я прихватил с собой жбанчик с соком. Мы сидели за столом, пили сок и болтали. Они рассказывали мне об Аратане, я им об Арваре — что знал, конечно. Зашел разговор и о наложницах.

— Скажи, Ник, а наложницы все рабыни? — спросила Эдит.

— Нет, конечно. Очень редко, практически никогда. Как можно любить рабыню? А наложницы — это узаконенные любовницы. Это у вас в Аратане не заморачиваются — любовница и любовница. А у нас всё узаконено. Их даже регистрируют в администрации и ставят метку на нейросеть. И права у неё практически те же, что и у жены. Единственно, она не имеет права наследования, и дети, рожденные наложницей, считаются незаконными, пока их не признает официально отец. А пока он их не признает, они лишены права ношения имени отца и права наследования. А вот если признает, они сразу становятся гражданами империи, автоматически, даже если сама наложница не имеет гражданства. И обладают всеми правами законных детей. А ошейник можно носить, а можно не носить. Часто его носят как украшение, чтобы показать всем, что она верна своему суженому, как раба. Но снять она его может в любой момент.

— Это что, наложница может спокойно ходить по городу и её никто не тронет? — это уже Лин.

— Скажи, а у вас женщина везде может ходить по городу?

— Теоретически да. Но если не хочешь поиметь неприятности на одно место, то в некоторые районы лучше не соваться.

— И у нас так же. Например, у нас на станции наложница может ходить где угодно, но на нижние уровни лучше не ходить. Хотя там и мужику лучше не появляться без тяжелого абордажного скафа.

Девчонки сидели и переглядывались. Ох, что-то они задумали. Только бы не надумали все в наложницы податься, я и с одной Кирой не знаю что делать. Вообще-то всё это рассказывал именно для неё.

— Скажи, Ник, — спросила Кира, — а почему наша капитан называет тебя бешеным отморозком?

— Ну, меня, бедного, всякий обидеть норовит. — Мы посмеялись.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то, наверное, потому, что я терпеть не могу тех, кто мнит из себя чёрт-те что, на самом деле ничего из себя не представляя. Они пустышки. Пустое место. Поэтому я могу пройти, наступить и раздавить, не заметив. Пустое место разве можно заметить? Ладно, я спать. Чур, я первый в душ! А то вас четверых пока дождёшься, ночь уже закончится. Я быстро.

— Ладно уж, иди, — за всех решила Кира.

Я быстренько помылся, замотался в полотенце и пошлепал босиком к кровати. Снял полотенце и нырнул под одеяло. Велел искину корабля приглушить освещение и закрыл глаза. Я уже задремал, когда ко мне под одеяло нырнула Кира. Я её сразу узнал — то ли по запаху, то ли ещё как. Она прижалась ко мне, и я понял, что она совсем голая, даже без нижнего белья, как прошлой ночью. Я стал нежно поглаживать её. Сначала грудь, потом животик, потом внутренние поверхности бедер. А потом она застонала, и… и мы стали любить друг друга. Мы любили друг друга и нежно, и страстно. А потом к нам под одеяло нырнула ещё одна девичья фигурка. Потом ещё одна, и ещё… Мы угомонились только к утру. Как мы поместились на совсем не широкой кровати? Как-то поместились. Проснулся я ближе к обеду. Уже один. Девчонки сидели за столом и что-то обсуждали. Увидев, что я проснулся, ко мне подошла Кира и нежно погладила по щеке.