Юрий Корнеев - Корнеев Юрий – Инженер-лейтенант

— Ну да, так и получается, — рассмеялся он, уже понимая, куда я клоню. — Так ты не знал, что ли?

— Да откуда я мог знать-то. Мне кто-нибудь объяснил?

— То-то я смотрю, ты с такой гордостью всем заявляешь, что ты дикарь с дикой планеты. Я думал, ты прикалываешься, — уже хохотал он.

— И вовсе не всем я заявлял, а так, иногда проскакивало. И потом, на нашей планете с интеллектом у всех всё в порядке.

— Это мы с тобой знаем, капитан знает, кое-какие ребята знают. Но остальные-то не знают. Всё, Ник, иди уже к себе, а то уморишь меня.

Я встал и ушёл. Вот ведь зараза, только настроение испортил. Но и я хорош. Надо побольше учиться и не стесняться спрашивать. У нас на Земле ведь тоже так. Вон французы считают гальского петуха своим символом, и если назвать какого-нибудь француза петухом, то он этому и рад ещё будет. А попробуй в России кого-нибудь петухом назвать — сразу в рыло получишь, и хорошо если один раз. Ладно, займусь артефактами.

Я пришёл в свою каюту, взял контейнер с артефактами и высыпал их на пол. Чего тут только не было. Но в основном всякая ерунда. Палочки для письма вроде наших ручек, батарейки, школьные сумки, свёрнутые, конечно. В свёрнутом состоянии такая сумка представляла собой небольшой цилиндрик вроде пальчиковой батарейки. Но по мысленной команде она разворачивалась в небольшую сумку. Сворачивалась и разворачивалась она независимо от того, есть внутри что-то или нет. Определить можно было по весу. Если батарейка тяжёлая, то в сумке что-то есть. Если лёгкая — то сумка пустая. Такая сумка привязывалась к хозяину, и пользоваться ею мог только он. Привязка за столько тысячелетий ослабла, и я её легко снял с одной, самой тяжёлой сумки. И привязал её к себе. Разведчик я или не разведчик? Не зря базу учил. По мысленному приказу она развернулась. Я открыл сумку и высыпал всё из неё на стол. Вещи обыкновенного пацана. Как определил? Не было ни кукол, ни цветных лоскутков, ни зеркальца. Ну какая уважающая себя девчонка выйдет из дома без зеркала? И сейчас, и десятки тысяч лет назад. Ничего интересного я в сумке не нашёл. Единственное, что прибрал, — это ещё одну свернутую сумку без привязки, но пустую, и планшет.

Планшет на удивление сразу включился. Язык был цивилизации Джоре. Знал я его прекрасно — всё-таки язык врагов. Разбираться с планшетом я пока не стал. Просто прибрал его в свой рюкзак. Запасная сумка, кстати, работала намного быстрее старой. Видно, энергия у той подходила к концу. Заряжалась такая сумка от тела хозяина. В основном ментоэнергией. Но нужны ей были такие крохи, что это даже приборами определить было сложно. Про такие сумки я знал из базы знаний, правда, рассматривались там солдатские и офицерские сумки. Но какая разница, принцип-то один.

Больше ничего интересного для себя я не нашёл. Нет, были, конечно, интересные вещи. Например, кресло нашего, имперского производства. Небольшой параллелепипед, раз в пять меньше спичечного коробка в свёрнутом состоянии, и очень удобное кресло в развёрнутом. Подзаряжалось от сидящего в нём. Можно было заряжать, нося его просто в кармане. Кстати, обе свернутые сумки я положил в нагрудный карман комбинезона — пусть заряжаются. А кресло убрал в общую кучу. Ну его на фиг. Ещё разверну его где-нибудь по глупости или по пьяни, а кто-нибудь увидит. Сразу спалюсь. В каталоге базы Артефакторика о сумке говорилось, что это неизвестный предмет неизвестного назначения, и давалось его внешнее описание, хотя и трёхмерное изображение тоже было. Эти придурки даже сумку открыть не смогли. Хотя как бы они её открыли? Про привязку-то к хозяину они не знали. А если бы и знали, снять с их знаниями они её всё равно не смогли бы.

Всего было сто восемнадцать артефактов. Из них Джоре — восемьдесят три, империи Атлан — четырнадцать и каких-то неизвестных — двадцать один. Эти неизвестные были какими-то странными. Как будто сделаны не человеческими руками. Видно, Джоре каких-то нелюдей где-то грабанули. Да, интересные предки были у здешних людей. То-то пиратов столько. Да и остальные пограбить не против. Пример — аратанские наёмники. Видно, страсть к грабежу по наследству передалась сильнее всего. С каталогом я разобрался часов за шесть. Если предмет был описан в базе, то переносил целиком описание в свой каталог. Если предмета не было в базе, то делал его объёмный снимок и давал краткое описание. Всего из ста восемнадцати артефактов в базе было описание на девяносто шесть, остальные неизвестны. Из двадцати двух неизвестных четыре были имперскими. Все были бытового назначения. Даже подушка присутствовала. Вот хохма будет, когда её смогут развернуть. Целый НИИ будет несколько лет биться. Наконец развернут, а это подушка. Не завидую я их директору. Контейнер с артефактами я оставил в каюте. Решил в свободное время попробовать активировать артефакты нелюдей. Ведь если Джоре могли это делать, почему я не смогу? А после этого наконец пошёл спать.

Остальное время я учился. Никого по пути мы не встретили, и это радует. Подраться, конечно, можно, но это уже стало приедаться. Видно, не отошел ещё от прошлых драк. Войной это назвать нельзя — обыкновенная драка. Как-то все просто, рутинно. Ох, не накаркать бы. Лучше уж пусть будет все спокойно. Хотя по-другому и быть не могло. О нашем караване мало кто знал, так что и пиратов навести некому. А вот когда полетим обратно — тут уж лучше не зевать. Станция-то пиратская. Нет, принадлежит она, конечно, вполне благонадёжному гражданину, но всем понятно, что заправляют там пиратские кланы. И хотя пираты, базирующиеся в арварской зоне ответственности, стараются арварцев не трогать, но кто его знает, что им в их дурные головы взбредёт.

Наконец прилетели на станцию. Торгаши обещали управиться с погрузкой-разгрузкой дня за три. Капитан разрешил посменное увольнение. Мы с Гэлом пошли прогуляться по станции. Она была чуть меньше нашей, но все равно довольно крупной.

— Гэл, на хрена здесь такая большая станция — это же задворки цивилизации? — спросил я.

— А подумать? Ты же знаешь, что здесь базируются несколько пиратских кланов. Отсюда они уходят в набег, сюда возвращаются. Это для них как транзитная станция. Сюда для них привозят различные товары. Сами-то они здесь ничего не производят. Производство здесь открывать нет смысла — в любой момент может налететь эскадра ВКС или конкуренты и порушить всё. Так что это чисто торговая станция. Ну а где торговля, там всегда крутится масса народу.

— А чем здесь торгуют? Награбленным, что ли?

— А чем же ещё. Ты думаешь, наши торгаши сюда зачем приехали?

— Как-то это не очень. Нехорошо это.

— Может, и нехорошо. Но, как говорят экономисты, если есть спрос, будет и предложение.