Юрий Корнеев - Корнеев Юрий – Инженер-лейтенант

— Дин, как ты умудрился словить снаряд? — спросил я.

— Да ты понимаешь, — ответил он, — мы перестреливались с тяжем, но пушки-то у него сам знаешь какие. Тем более, что мне для накопления энергии моего плазменного орудия нужно время, а у него тоннельники. Я крутился как мог, но щит у меня проседал быстрее, чем у него. Я перевёл щит в передний сектор, а тут подкрался этот сучий фрегат и всадил в корабль снаряд. Хорошо, что ты его сжёг, — вдвоем они бы меня раздолбали.

— Да, жалко ребят.

Посидели ещё, помолчали. Я бы предложил помянуть их, но здесь это было не принято.

— Ладно, мужики, давайте спать расходиться, — предложил я, — завтра много работы.

Все поднялись и разошлись по комнатам, а я пошёл на корабль. Спал в своей каюте. Хотелось, конечно, поваляться на нормальной кровати, но тащиться домой только ради этого не было смысла. Тем более, что работы и в самом деле предстояло много. Искин доложил, что износ двигателей превысил все допустимые пределы. Да, здорово я их изнасиловал в последнем бою. Перед вылетом в поход износ составлял от пяти до семи процентов. Ещё летать и летать. А сейчас износ одного двигателя был аж сорок три процента. Последний бой чуть не обернулся трагедией. Могли потерять корабль Дина. К счастью, обошлось. Но оборудование мы потрепали здорово. И это у меня. Мне-то было проще всего — меня-то противник не видел. А что сейчас с движками капитана и Дина? Хотя у них корабли намного свежее моего. У капитана вообще только со стапелей. А у моего старичка движки Хорт уже два раза перебирал. И хотя мой корабль был сдан в эксплуатацию всего восемь лет назад, ведь в работе-то он был постоянно. И его никто не жалел — нагрузки были постоянно запредельными. Ну так если от этого жизнь зависит? Вот и поизносилось оборудование. Корабли капитана и Дина ждёт то же самое. Мы ведь дома сидеть не будем, и кораблям на приколе стоять не придётся. Так что надо мне все двигатели снимать и перебирать, с заменой изношенных деталей. С такими размышлениями я и уснул.

Утром пошел посмотреть на повреждения корабля Дина. Повреждений было не так уж и много. Снаряд пробил борт и на наше счастье встретился с единственным ботом Дина. Если бы не бот, он мог дойти и до реакторной. Хороший капитан был у пиратов, точно рассчитал, куда стрелять. Но бот в его расчеты не входил. Бот-то он вдребезги разбил, но и только. Осколками посекло перегородки. И техникам досталось. Работы было не так уж и много — заделать пробоину и отремонтировать перегородки. Бронеплиты на складе у нас были. Так что никаких проблем в ремонте я не видел. Мы обсудили план ремонта с Висом, и я пошёл к своему кораблю. Связался с капитаном, доложил ему о состоянии двигателей.

— Сможешь отремонтировать? — спросил он. — Или придётся менять?

— Отремонтировать-то я смогу, на пару таких походов хватит, но нужны будут запчасти. Потрошить ЗИПы я не хочу. Мало ли что в походе случится. Оставаться без ЗИПов никак нельзя.

— Хорошо. Скинешь мне потом спецификацию необходимых запчастей. Я постараюсь всё достать.

Я собрал своих техников, поставил им задачу, и мы приступили к работе. Они снимали двигатели, я со своими инженерными дроидами разбирал их и диагностировал детали. Пока никто не видел, я создал своего дроида-диагноста и запустил его в работу. Правда, данные по диагностике он передавал не искину инженерного комплекса, как это делал его собрат, а мне в сеть. И работал он в несколько раз быстрее и точнее диагноста комплекса. Когда я это понял, аж сел от удивления.

— И что ты удивляешься? — спросила Афра. — У него же каждая деталь пропитана пси-энергией, пусть её и немного, но ему хватает. Видишь, какой он резвый.

— А если бы я изготовил полностью инженерный комплекс?

— Он бы всю намеченную тобой работу сделал сам за день, максимум за полтора. Вот только искина комплекса ты создать ещё не способен. Для этого надо иметь уровень ментоактивности не менее шестого. А у тебя сейчас где-то пять и четыре десятых. Вот поэтому я и заставляю тебя тренироваться. Всего за четыре месяца твой уровень подрос на одну десятую. А всё благодаря тренировкам. Ты представь себе, что начиная с седьмого уровня ты сможешь создавать корабельных искинов. Правда, кораблей не выше фрегата, но и это, согласись, очень хорошо. Так что тренировки, тренировки и ещё раз тренировки.

— А если я изготовлю всех дроидов комплекса и буду работать с ними напрямую?

— Да пожалуйста. Только тогда тебе придется выполнять функцию управляющего искина и вот так поболтать во время работы ты уже не сможешь. Или работа, или ещё что.

— Слушай, в империи что, всё изготавливалось вручную?

— Нет, конечно. Всё делалось на заводах. Но ведь и дроиды-изготовители, и заводские искины были накачаны ментоэнергией. И всё, что они производили, обладало ментоэнергией. Да вообще всё в империи было завязано на ментоэнергию.

— Понятно. И в самом деле, дроид, изготовленный при помощи ментоэнергии и сам обладающий ментоэнергией, намного продуктивнее своего коллеги, изготовленного простым технологическим способом. Значит, я тренируюсь сейчас, чтобы потом изготовить заводских дроидов и искинов, а они потом изготовят других дроидов, а те других, и так далее?

— Нет, конечно. Я уверена, что у Жука есть координаты законсервированных производственных баз. Но ты должен всё это уметь делать и сам. В жизни всякое может случиться, и тебе это наверняка пригодится.

— Слушай, Афра, давай колись — кто ты есть на самом деле? Уж больно много ты знаешь. И то, чего я никогда не знал, и то, чего нет и не может быть в галонете.

— Я — то, что тебе и говорила. Я ни в чём тебя не обманула. Я же тебе говорила, что я экспериментальный симбионт. Единственное, что я тебе забыла сказать, — это то, что я тоже обладаю небольшой памятью.

— Если ты говоришь, что ты слилась с моим мозгом и стала частью меня, почему же твоя память не стала моей?

— Ты бы просто сошёл с ума. Память у меня хоть и небольшая, но намного больше твоей. Представляешь, что будет, если они сольются? Сейчас она закапсулирована, и я небольшими дозами вливаю данные из неё в твою память. Пока эти данные осваиваются твоим мозгом, а потом станут как бы твоими.

— Ладно, отбрехалась. Будем считать, что так и есть. Тем более, что деваться мне всё равно некуда. А что за экспериментальный симбионт?

— Понимаешь, на базе у Жука в наличии в основном симбионты для разведчиков, ведь это база дальней разведки всё-таки. Так вот, эти симбионты запрограммированы так, что в безвыходной ситуации они просто убивают сами себя и соответственно своих носителей. А я экспериментальная модель, я обладаю свободой воли, то есть могу убить себя, а могу и не убить. А так как я стала частью тебя, то у меня, естественно, появилось неистребимое желание жизни, присущее каждому живому существу. Поэтому я теперь буду бороться за жизнь всеми доступными и недоступными способами. И поэтому я делаю всё возможное, чтобы сохранить нам жизнь.