Лоис Буджолд - Братья по оружию

На двенадцатой секунде помещение позади них осветилось, заревев. Майлз и его ноша свалились на тротуар, катаясь – он катил ее снова и снова, ведь по их одежде бегали языки пламени. На неопределенном расстоянии кричали люди. Материал дендарийского мундира, рассчитанный на боевые условия, не плавился и не горел, однако послужил превосходным фитилем для летучих жидкостей, пропитавших его. Результат был чертовски эффектный. Но одежда бедной служащей не предоставляла подобной защиты…

Он задохнулся в потоке пены, которой окатил их бросившийся вперед пожарный. Должно быть, он стоял наготове все это время. Женщина-полицейский тревожно замерла в нерешительности, сжимая свое совершенно излишнее плазменное ружье. Как будто вывалялся в пивной пене, только не так вкусно – Майлз сплюнул отвратительные химикаты, и мгновение лежал, хватая ртом воздух. Господи, до чего хорош воздух. Никто не хвалит его в полной мере.

– Бомба! – закричал командир констеблей.

Майлз перевернулся на спину, наслаждаясь голубой полоской неба, видимой его чудом не выгоревшими и не лопнувшими глазами.

– Нет, – печально пропыхтел он, – бренди. Масса очень дорогого бренди. И дешевого хлебного спирта. Вероятно, подожженного коротким замыканием в комм-пульте.

Он откатился с дороги пожарных в белых защитных одеяниях, тащивших вперед свои инструменты. Один из них поднял его на ноги, оттащив подальше от пылающего теперь здания. Он поднялся, уставившись на человека, направившего на него механизм, который он, дезориентированный на мгновенье, принял за микроволновую пушку. Поток адреналина протек через него без какого-либо эффекта – в нем не осталось сил реагировать. Человек что-то говорил ему. Майлз ошеломленно моргнул, и в более четком фокусе микроволновая пушка оказалась голокамерой.

Он пожалел, что это не микроволновая пушка…

Служащая, наконец освобожденная, показывала на него, плакала и кричала. Для человека, которого он только что спас от ужасной смерти, в ее криках было не слишком много благодарности. Голокамера на мгновение повернулась в ее сторону, пока ее не увели санитары скорой помощи. Майлз надеялся, что ее снабдят успокоительным. Он представил ее возвращение домой этим вечером, к мужу и детям – «Ну, как сегодня дела в магазине, дорогая…?» Интересно, примет ли она деньги за молчание, и если да, то какая это будет сумма.

Деньги, о Боже…

– Майлз! – голос Элли Куинн за его спиной заставил его подпрыгнуть. – У тебя все под контролем?

***

Они притягивали взгляды, пока ехали в подземке в космопорт Лондона. Майлз, мельком увидев свое отражение в зеркальной стене, пока Элли покупала жетоны, не удивился. Приглаженный, отполированный лорд Форкосиган, которого он в последний раз видел смотрящим из зеркала перед приемом в посольстве, превратился, подобно оборотню, в абсолютно деградировавшее маленькое чудовище. Опаленный, сырой, грязный мундир усеян мелкими пушистыми пятнами высыхающей пены. Белая полоса застежки спереди испачкана. Лицо измазано, голос хриплый, глаза красны от дыма. От него разило дымом, потом и выпивкой, особенно выпивкой. Все-таки он просто вывалялся в ней. Люди, стоящие рядом в очереди, едва учуяв запах, начали осторожно отодвигаться. Полицейские, слава Богу, избавили его от ножа и пистолета, изъяв их в качестве вещественных доказательств. Однако половину кабинки они получили в свое полное распоряжение.

Майлз со стоном упал на сиденье.

– Хорош из тебя телохранитель! – сказал он Элли. – Почему ты не защитила меня от этой журналистки?

– Она не пыталась застрелить тебя. Кроме того, я только что добралась туда. Я не смогла бы рассказать ей, что происходит.

– Но ты гораздо фотогеничней. Это могло бы улучшить образ дендарийского флота.

– Я немею перед камерами. А ты говорил достаточно спокойно.

– Я пытался все приуменьшить. «Мальчишки есть мальчишки» – хохотнул адмирал Нейсмит, а на заднем плане его войска сжигали Лондон…

Элли усмехнулась.

– И потом, я им была не интересна. Не я была тем героем, который бросился в горящее здание – господи, когда ты оттуда выкатился весь в огне…

– Ты видела это? – Майлз немного повеселел. – Хорошо смотрелось на общем плане? Может, это немного оправдает Данио и его веселенькую компанию в глазах жителей приютившего нас города.

– Смотрелось совершенно ужасно. – Она понимающе содрогнулась. – Я удивлена, что ты не получил более сильных ожогов.

Майлз дернул обгоревшими бровями, и ненавязчиво подсунул покрытую волдырями левую руку под правую.

– Ерунда. Защитная одежда. Я рад, что не все наше снаряжение плохо продумано.

– Я не знаю. Сказать по правде, я боюсь огня с тех пор… – ее рука прикоснулась к лицу.

– Еще бы тебе не бояться. Все произошло на одних рефлексах. Когда мой мозг наконец догнал тело, все было уже кончено, и тогда-то меня затрясло. Я видел несколько пожаров, в бою. Единственное, о чем я мог думать, это скорость, потому что когда огонь достигает определенной точки, он распространяется быстро .

Майлз воздержался и не стал ей доверять свои дальнейшие опасения насчет безопасности этого проклятого интервью. Сейчас уже слишком поздно, хотя воображение поигрывало с идеей секретного налета дендарийцев на «Евроновости» с целью уничтожить видеодиск. Может, разразится война, или катер потерпит крушение, или правительство падет из-за крупного сексуального скандала, и весь этот инцидент с винным магазином будет отложен на полку в связи с наплывом других новостей. Кроме того, цетагандийцам, конечно, уже известно, что адмирала Нейсмита видели на Земле. Скоро он снова исчезнет, превратившись в лорда Форкосигана, на сей раз, возможно, надолго.

Майлз, пошатываясь, вышел из подземки, держась за спину.

– Кости? – обеспокоенно спросила Элли. – Ты не повредил позвоночник?

– Я не уверен. – он топал рядом с ней, здорово скрючившись. – Мышечные спазмы: эта бедная женщина, должно быть, оказалась упитаннее, чем мне показалось. Адреналин обманывает.

Ему не полегчало к тому времени, когда их малый пассажирский катер пристыковался к «Триумфу», флагману дендарийцев, находящемуся на орбите. Элли настояла на том, чтобы они по пути зашли в корабельный лазарет.

– Потянули мускулы, – сказал без всякого сочувствия хирург флота, после того, как просканировал его. – Идите полежите с недельку.

Майлз надавал фальшивых обещаний и вышел, сжимая в забинтованной руке пачку пилюль. Он был уверен, что диагноз хирурга правильный, поскольку теперь, на борту флагманского корабля, боль проходила. По крайней мере, он чувствовал, как напряжение отпускает его шею, и надеялся, что этот процесс распространится и дальше вниз, на спину. К тому же он уже отходил от вызванного адреналином возбуждения – лучше закончить свои дела здесь, пока он еще может ходить и разговаривать одновременно.