Лоис Буджолд - Братья по оружию

– Здесь, в Лондоне, – ответила она, начав было говорить, но остановившись. – Но ведь вы сказали, что Барраяр пытается его убить? – Она чуть отодвинулась от него. – Полагаю, лучше я оставлю необходимость его выслеживать вам самим.

– О, мы больше не пытаемся, – Майлз коротко хохотнул. – Теперь мы просто отслеживаем его. Знаете, недавно он пропал из поля зрения, отчего моя собственная охрана серьезно нервничает. Явно же, что изначально он был создан, чтобы подменить меня ходе заговора, направленного в конечном счете против моего отца. Но семь лет назад он стал изменником, сбежал от своих создателей-тюремщиков и принялся работать сам на себя. Мы – Барраяр – сейчас знаем о нем слишком много, а мы с ним различаемся слишком сильно, чтобы сейчас он попытался подменить меня.

Она разглядывала Майлза. – Он может. Правда может.

– Почти. – Майлз мрачно улыбнулся. – Но если бы вы могли поставить нас рядом в одной комнате, то увидели бы, что я почти на два сантиметра выше. Поздний рост. Гормональное лечение… – Скоро его изобретательность истощится – он уже несет чушь…

– Однако цетагандийцы все еще пытаются его убить. Так что это – лучшее наше доказательство, что он и вправду их творение. Очевидно, что он должен слишком много знать кое о чем. И мы бы весьма хотели знать, о чем именно. – Он одарил ее приглашающей улыбкой – точнее, оскалом, чертовски лживым. Она отодвинулась еще чуть-чуть. Майлз позволил себе в гневе стиснуть кулаки. – Самое оскорбительное в этом человеке – его наглость. Он мог бы по крайней мере выбрать себе другое имя, но щеголяет моим. Возможно, привык им пользоваться, когда его натаскивали быть мною, – это должно было с ним когда-то случиться. Он говорит с бетанским акцентом и взял девичью фамилию моей матери, по-бетански, – как вы думаете, почему?

«Ага, так почему же?»

Она молча показала головой, уставившись на него с зачарованным отвращением.

– Потому что согласно точке зрения бетанского закона на клонов он может и правда быть моим законным братом, вот почему! Он пытается придать себе ложную законность. Я точно не знаю, зачем. Это и может стать ключом к его слабости. У него должна быть слабость, хоть в чем-то, щель в его броне… – « не считая наследственного безумия, разумеется,»… Майлз прервался, слегка запыхавшись. Пусть она сочтет это признаком сдерживаемого бешенства, а не такого же ужаса.

Слава богу, к нему через залу направлялся посол, собирающий своих людей для отбытия. – Мои извинения, мэм. – Майлз встал. – Я должен вас покинуть. Но, э-э… если вы снова встретите этого поддельного Нейсмита, то вы окажете мне огромную услугу, связавшись со мной в барраярском посольстве.

«Porquoi?» – чуть шевельнулись ее губы. Она тоже поднялась – не без опаски. Майлз склонился к ее руке, потом аккуратно исполнил поворот «кругом!» и сбежал.

Двигаясь по Пале-де-Лондон вслед за послом, Майлз был вынужден сдерживаться, чтобы не запрыгать по ступеням. Блин, он гений! И почему он не додумался до такого прикрытия много лет назад? Шефу Имперской Безопасности Иллиану это понравится. Может, даже Галени слегка повеселеет.

В день, когда курьер второй раз вернулся из штаб-квартиры сектора, Майлз разбил лагерь в коридоре возле кабинета капитана Галени. Ценой гигантского самообладания Майлз ухитрился не затоптать выходящего из двери курьера, а дал тому миновать дверной проем, прежде чем самому нырнуть внутрь.

Майлз вытянулся по стойке «вольно» перед столом Галени. – Сэр?

– Да-да, лейтенант, знаю, – раздраженно проговорил Галени, давая знак подождать. Настала тишина, пока над видеопластиной сменялся один экран за другим. Наконец Галени откинулся в кресле, и между бровями у него пролегли морщины.

– Сэр? – настойчиво повторил Майлз.

Галени поднялся, все так же хмурясь, и подозвал Майлза к своему столу. – Смотрите сами.

Майлз пробежал текст дважды. – Сэр… там ничего нет.

– Я это тоже заметил.

Майлз развернулся на месте, оказавшись с Галени лицом к лицу. – Ни кредитной карты – ни объяснений – ничего. Вообще ничего, относящегося к моим делам. Мы прождали двадцать чертовых дней – ради ничего. За это время можно было бы пешком прогуляться до Тау Кита и обратно. Это сумасшествие. Это невозможно .

Галени задумчиво оперся рукой на стол, уставившись на безмолвную видео-плату. – Невозможно? Нет. Я уже видел прежде потерянные приказы. Бюрократическое головотяпство. Важные данные, отправленные не в тот адрес. Срочные требования, отложенные в ожидании, пока кто-то вернется из отпуска. Такие вещи случаются.

– Со мною не случаются, – прошипел Майлз сквозь зубы.

Галени приподнял бровь. – Вы – заносчивый мелкий фор-лордик. – Он выпрямился. – Но я подозреваю, что вы сказали правду. Такого рода вещи с вами не случаются. С кем угодно, о да. Но не с вами. Конечно, – тут он почти улыбнулся, – все когда-нибудь бывает в первый раз.

– Этот раз второй, – заметил Майлз. Он с подозрением жег взглядом Галени, и дикие обвинения кипели у него на кончике языка. Или так себе представляет удачный розыгрыш комаррский буржуа? Если там нету приказов и кредитки, значит, их где-то перехватили. Не считая возможности, что запросы вообще не были отосланы. На этот счет у него было лишь слово Галени. Но немыслимо, чтобы Галени рискнул своей карьерой просто ради того, чтобы насолить докучливому его подчиненному. Не такой уж малой потерей было бы барраярское капитанское жалование, насколько Майлз это знал.

«Не такой, как восемнадцать миллионов марок».

Майлз распахнул глаза, зубы у него незаметно сжались. Небогатый человек; человек, чья семья потеряла все свое огромное состояние во время, скажем, завоевания Комарры, мог бы счесть восемнадцать миллионов марок достаточным искушением. Ради этого стоит многим рискнуть. Майлз не считал, что эта теория применима к Галени , но что, в конце концов, он вообще знает об этом человеке? За двадцать дней знакомства Галени не произнес не слова о собственном прошлом.

– Что вы теперь собираетесь делать, сэр? – сухо и отрывисто произнес Майлз.

Галени развел руками. – Пошлю запрос снова.

– Пошлете снова. Это все?

– Я не могу выложить вам восемнадцать миллионов марок из собственного кармана, лейтенант.

«Да ну? Посмотрим…» Он должен вырваться отсюда: выбраться из посольства и вернуться к дендарийцам. К дендарийцам: там у него остались без дела и покрываются пылью эксперты-профессионалы по сбору данных, в то время как он впустую тратит двадцать дней в обездвижившем его параличе… Майлз молча поклялся, что если Галени правда устроил столь грандиозное мошенничество, то для того не найдется достаточно глубокой норы, куда бы он мог скрыться с украденными восемнадцатью миллионами марок.