Лоис Буджолд - Танец отражений

Могло быть и хуже. Риоваль мог бы сейчас осыпать угрозами рассеянного, сбитого с толку тощего человечка с криоамнезией, даже не знающего, кто он такой, а тем более почему с ним все это происходит. От этой мысли Марка затошнило. Ага. Сейчас лучше уж я, чем он. Нет, к черту.

«Он собирается запугать меня. Это только слова.» Что там говорил граф? «Не сдавайся врагу заранее, в собственных мыслях…»

Черт, да Риоваль даже не его враг. Весь этот витиеватый сюжет скроен под Майлза. Нет, даже не под Майлза. Под адмирала Нейсмита: человека, которого не существует. Риоваль гонялся за призраком, за химерой.

Риоваль остановился перед ним, прервав свою шипящую тираду. Он с любопытством провел влажной рукой по телу Марка, согнув пальцы и анатомически точно прослеживая лежащие под слоем жира мускулы. – Знаете, – выдохнул он, – раньше я собирался морить вас голодом. Но, пожалуй, я передумал. Вместо этого я стану кормить вас насильно. Результаты по прошествии времени должны оказаться даже забавнее.

Марк в первый раз тошнотворно передернулся. Риоваль ощутил эту дрожь своими изучающими пальцами и ухмыльнулся. Этот человек попадает в цель с пугающей инстинктивной точностью. Не лучше ли, чтобы Риоваль сосредоточился на химере? «Лучше бы оказаться к чертовой матери подальше отсюда.»

Он набрал воздуху. – Мне неприятно прерывать ваши речи, барон, но у меня для вас кое-какие плохие новости.

– Что, я просил вас говорить? – Пальцы Риоваля поднялись выше, стиснув его челюсть. – Это не допрос. Не следствие. Признание не принесет вам ничего. Даже смерти.

Гиперактивность чертовски заразительна. Даже враги Майлза умудряются ее подхватить.

– Я не адмирал Нейсмит. Я – сделанный Бхарапутрой клон. Ваши громилы схватили не того парня.

Риоваль лишь улыбнулся. – Неплохая попытка, адмирал. Но мы много дней наблюдали за бхарапутрянским клоном в клинике Дюроны. Я знал, что вы придете за ним, после всего того, что вы предприняли для его возвращения в первый раз. Не знаю, что за страсть он вызывает в вас – вы не любовники? Вы бы удивились, узнав, как много людей заказывают себе клона именно для этой цели.

Так. Когда Куинн клялась, что никто не сможет их выследить, она была права. Риоваль их не выследил. Он их поджидал . Ну, классно. Именно его поступки, а не слова и не мундир, убедили Риоваля в том, что он – Нейсмит.

– Но его я тоже получу, – пожал плечами Риоваль. – И очень скоро.

«Нет, не получишь.» – Барон, я действительно другой клон. Вы можете получить доказательства. Проверьте меня.

Риоваль хихикнул. – Что вы предлагаете? Сканирование ДНК? Даже Дюроны не сумели решить эту проблему. – Он глубоко вздохнул. – Я так много хочу с вами сделать, что даже не знаю, с чего начать. Я должен действовать медленно. И в логическом порядке. Например, невозможно подвергать пытками те части тела, которые уже удалены. Интересно, сколько лет я смогу сохранять вас живым? Или десятилетий?

Марк почувствовал, что его самоконтроль дает трещину. – Я не Нейсмит, – проговорил он высоким от напряжения голосом.

Риоваль схватил Марка за подбородок и вздернул его голову. Губы барона скривились в ироническом недоверии. – Тогда я потренируюсь на вас. Тестовый прогон. А Нейсмит появится. Со временем.

Ты будешь неприятно удивлен, увидев, что именно появится со временем. СБ не испытает никаких колебаний, разнося вокруг него на кусочки весь Дом Риоваля, и у нее нет запретов даже по джексонианским стандартам.

«Чтобы спасти Майлза».

А он, разумеется, не Майлз.

Он как раз беспокойно задумался над этим, когда вошли вызванные Риовалем охранники.

Первое избиение было достаточно неприятным. Дело не просто в боли. А в боли, от которой не спастись, в страхе, от которого не избавиться, – вот что воздействовало на его разум и сводило тело. Риоваль наблюдал. Марк вопил, не сдерживая себя. Нет уж, спасибо: не будет он безмолвно, гордо и мужественно страдать. Может, это убедит Риоваля в том, что он не Нейсмит. Это сумасшествие. Хотя охранники не переломали ему ни одной кости и завершили это действо небрежно. И заперли его, голого, в крошечной, очень холодной комнате либо чулане без окон. Вентиляционное отверстие было сантиметров пять в диаметре. Он туда кулак просунуть не мог, тем более протиснуться всем телом.

Он попытался подготовиться, ожесточиться. Дать себе надежду. Время на его стороне. Риоваль в высшей степени опытный садист, но с психологическим уклоном. Риоваль оставит его живым и относительно невредимым, по крайней мере сперва. В конце концов, чтобы передавать боль, нервы не должны быть повреждены. И сознание должно быть почти не затуманено, чтобы испытать все тонкости агонии. Скорее искусно разработанные унижения, чем порка до смерти – вот что будет первым блюдом в меню. И все, что ему нужно, – выжить. Потом… а «потом» не будет. Графиня говорила, что, отправляясь на Единение Джексона, Марк вынудит Иллиана направить сюда дополнительных агентов, хочет тот этого или нет. Одно это станет несомненным выигрышем его предприятия, даже если сам он не достигнет ничего.

И в конце-то концов, что ему лишние унижения? Безмерная гордость Майлза разбилась бы вдребезги. А у него гордости нет. Пытки для него не новость. «Ох, Риоваль. Тебе достался решительно не тот.»

И вообще, будь Риоваль хоть наполовину таким тонким психологом, каким он себя явно мнит, он бы прихватил пару друзей Майлза, чтобы пытать их у него на глазах. Это с Майлзом прекрасно сработало бы. Но, разумеется, не с ним – не с Марком. У него нет друзей. Проклятие, Риоваль. Ты и представить себе не можешь такие гадости, как могу я.

Не важно. Друзья его спасут. Когда-нибудь. Вот-вот.

Сейчас.

Он еще оставался в состоянии эдакого мысленного вызова, когда за ним пришли техники.

Потом его вернули в крошечную камеру – наверное, чтобы дать ему подумать в одиночестве. Но какое-то время он вообще не мог думать. Он лежал на боку, дыша крошечными всхлипами, в полубессознательном состоянии, а руки и ноги у него медленно подергивались, точно щупальца морской звезды, в том же ритме, как накатывала изнутри непрекращающаяся боль.

Постепенно пелена с его глаз немного спала, а боль частично утихла, уступив место чернейшей ярости. Техники привязали его, затолкали в горло трубку и до верху накачали его омерзительной высококалорийной жижей. Как они сказали, смешанной с противорвотным – чтобы не дать ему от этой штуки впоследствии избавиться, – и коктейлем из стимуляторов обмена веществ, ускоряющих переваривание и отложение жиров. Это был слишком хитрый коктейль, чтобы составить его тут же, на месте – должно быть, его Дом Риоваль держал где-то про запас. А он-то воображал, что обжорство – его тайное и неповторимое извращение. Он думал, что вредил себе раньше, но люди Риоваля зашли далеко за пределы простого заигрывания с болью – на глазах у своего хозяина, который специально пришел, чтобы наблюдать. И изучать его, с улыбкой, которая делалась все шире. Риоваль знал . Марк видел это в его хитром, довольном взгляде.