Лоис Буджолд - Танец отражений

Я в пути. У меня получилось. Дендарийцы признали его, приняли его приказы с той же дурацкой слепой верой, с какой они следовали за Нейсмитом. Как овцы. Всё, что сейчас требовалось – это не испортить дело. Самое сложное позади…

Карлик быстро принял душ и как раз натягивал нейсмитовские брюки, когда принесли поесть. Под предлогом того, что еще не одет, он сразу отослал взмахом руки внимательного дендарийца с подносом. Обед под крышками оказался настоящей пищей, а не армейскими пайками. Прожаренный бифштекс из искусственного мяса, свежие на вид овощи, несинтетический кофе. Горячие блюда были горячими и холодные – холодными, великолепно разложенными маленькими порциями, тщательно рассчитанными по нейсмитовскому аппетиту. Даже мороженое. Он узнал вкусы своего прародителя и снова был потрясён стремлением посторонних людей предоставить именно то, чего он хочет. Даже в подобных мелочах. Звание даёт определённые привилегии, но это было просто безумием.

В подавленном настроении он съел все и как раз гадал, съедобна ли рыхлая зелёная масса, заполнявшая свободные места на подносе, когда в дверь снова позвонили.

На этот раз вошёл дендариец с парящей платформой, на которой стояли три больших ящика.

– О, – моргнул он. – Моё снаряжение. Просто оставьте его пока посреди комнаты.

– Да, сэр. Вы не хотите назначить ординарца? – выражение готовности на лице сержанта не оставляло сомнений в том, кто окажется в первых рядах добровольцев.

– Не… на эту миссию. Позже у нас будет тесновато. Просто оставьте его.

– Я был бы рад распаковать его вам, сэр. Я сам всё паковал.

– Все в порядке.

– Если я что-нибудь забыл, только дайте знать, и я тут же доставлю.

– Благодарю, капрал. – В его голосе просочились нотки раздражения; к счастью, это остудило энтузиазм капрала. Дендариец сгрузил ящики с платформы и вышел с застенчивой улыбкой, словно говоря: Эй, ты не можешь осуждать меня за попытку.

Клон оскалился в ответ и, как только дверь закрылась, переключил внимание на ящики. Отщелкнув замки, он заколебался, смущённый собственным пылом. Должно быть, это как подарок на день рождения. Он никогда в жизни не получал подарков на день рождения. Что ж, время наверстать упущенное.

Под первой крышкой обнаружилась одежда, больше одежды, чем у него когда-либо было. Рабочие комбинезоны, повседневная и парадная форма – он вытащил серый бархатный китель, и брови его полезли на лоб при виде блестящих серебряных пуговиц – ботинки, туфли, тапочки, пижамы – все, что положено, идеально подогнанное по его фигуре. И гражданская одежда, восемь или десять комплектов всевозможных планетных и галактических стилей для различных слоёв общества. Эскобарский деловой костюм красного шелка, барраярские китель и брюки с лампасами в псевдо-военном стиле, вязаное корабельное белье, бетанский саронг и сандалии, потрёпанные куртка, рубашка и брюки, подходящие опустившемуся докеру откуда угодно. Изобилие белья. Три разновидности хроно со встроенными комм-узлами – табельный дендарийский, очень дорогая коммерческая модель и дешевый и потрёпанный на вид, но на поверку оказывающийся одним из лучших военных образцов. И многое другое.

Он перешёл ко второму ящику, откинул крышку и разинул рот. Космическая броня. Полный набор космической брони, с заправленными батареями и блоками жизнеобеспечения, заряженным и закреплённым оружием. Как раз его размера. Казалось, вложенные в упаковку доспехи мерцали собственным тёмным и зловещим светом. Их запах ударил ему в ноздри, невероятно военный – металл и пластик, энергия и химикаты… старый пот. Он взял в руки шлем и задумчиво уставился в затемнённое зеркало забрала. Никогда прежде ему не приходилось надевать космической брони, хотя он и изучал её по головиду до окосения. Зловещий, смертоносный панцирь…

Он выгрузил всё и разложил части по порядку на полу. Тут и там блестящие поверхности покрывали странные пятна, рубцы и заплаты. Какое оружие, какие удары были достаточно сильны, чтобы пробить метасплав? Что за враги стреляли в него? Каждый шрам, понял он, проводя по ним пальцами, означал верную смерть. Это не игра.

Очень волнующе. Нет. Он отогнал холодную дрожь сомнения. Если он может это, я тоже могу. Стараясь не обращать внимания на следы ремонта и загадочные пятна на скафандре и мягкой поглощающей подкладке, он сложил всё обратно и закрыл ящик. Кровь? Дерьмо? Ожоги? Масло? Как бы то ни было, сейчас всё вычищено и проветрено.

В третьем ящике, меньшего размера, оказался набор полуброни, без встроенного оружия, предназначенный не для космоса, а, скорее, для боя в планетной грязи при нормальных или почти нормальных давлении, температуре и атмосферных условиях. Наиболее поражал в нём командирский шлемофон – гладкий дюрасплавовый шлем со встроенной телеметрией и видеопроектором в выступе на лбу, помещающим данные прямо перед глазами. Поток информации управлялся определёнными движениями лица и речевыми командами. Он отложил его на столик, чтобы тщательнее изучить попозже и спрятал остальное.

Закончив раскладывать одежду по шкафам и ящикам каюты, человечек уже пожалел, что так скоропалительно отказался от денщика. Он рухнул на кровать и ослабил освещение. Когда он проснётся, корабль уже будет на пути к Архипелагу Джексона…

Едва он задремал, как зажужжал комм. Шатаясь, он добрел до него и постарался изобразить сонным голосом достаточно разборчивое «Нейсмит слушает».

– Майлз? – раздался голос Торна. – Десантный отряд прибыл.

– Э… Хорошо. Тогда покидай орбиту, как только будешь готов.

– Ты не хочешь увидеть их? – Торн казался удивлённым.

Инспекция. Он вздохнул.

– Верно. Я… подойду. Конец связи.

Клон поспешно натянул форменные брюки, схватил куртку – на этот раз с надлежащими знаками различия, и быстро вызвал на комконсоль схему внутреннего устройства корабля. Шлюзов для десантных челноков было два – по левому и по правому борту. Который? Он проследил дорогу к обоим.

Работал стыковочный узел, который он испробовал первым. Человечек задержался в тени за изгибом коридора, чтобы незамеченным осмотреть происходящее.

В погрузочном отсеке между кучами оборудования и припасов толпилась дюжина мужчин и женщин в серых камуфляжных костюмах. Ручное и тяжёлое оружие лежало симметричными рядами. Наёмники сидели и стояли, шумно и грубо разговаривали, перемежая речь взрывами хохота. Они все были такими большими, переполненными энергией, в шутку пихали друг друга, словно ища повода кричать громче. Ножи и другое личное оружие висело на поясах, в кобурах или патронташах, хвастливо выставленное напоказ. Их лица казались смазанными, нечеткими, звероподобными… Он сглотнул, выпрямился и шагнул к ним.