Лоис Буджолд - Танец отражений

Где бы он ни был, это – самый нижний этаж. Пол шахты был прямо у его ног. Шахта поднималась в темноту, освещенную надписями «С-3», «С-2», «С-l». Устройство было выключено, вход в него перекрывала «дверь безопасности». Он вручную отвел ее в сторону и прикинул, какие у него есть варианты. Он может включить лифт с риском, что где-то на пульте системы безопасности загорится лапмпочка (с чего бы он такое вообразил?). Или может оставить его выключенным и тихонько вскарабкаться по пожарной лестнице. Он попробовал подняться на первую ступеньку, тут у него в глазах потемнело. Он осторожно сделал шаг назад и включил лифт.

Мягко поднявшись на уровень С1, он выбрался наружу. В крошечном вестиблюе была одна дверь – сплошная и без каких-либо надписей. Она открылась перед ним и закрылась у него за спиной. Он оглядел самый обыкновенный хозяйственный чулан и развернулся. Дверь исчезла в ровной стене.

Ему понадобилась целая минута, чтобы испуганно оглядеться и убедиться, что это не спутанное сознание играет с ним шутки. Дверь маскировалась под стену. Он только что сам себя запер. Он отчаянно принялся колотить по стене, но та не пропустила его обратно. На гладком бетонном полу босые ступни мерзли; у него кружилась голова, он чувствовал себя смертельно усталым. Ему захотелось обратно в кровать. Разочарование и страх были почти непреодолимы – не потому, что они были так уж велики, а потому, что сам он был так слаб.

«Ты хочешь этого потому, что не можешь. Назло. Вперед!» – сурово приказал он сам себе. Опираясь то на одно, то на другое, он пробрался к выходу из кладовки. Эта дверь тоже запиралась снаружи; он обнаружил это, когда она плотно закрылась за ним. «Вперед!»

Кладовка выходила в очередной короткий коридор, упиравшийся в обычный лифтовый вестибюль. Этот уровень тоже притворялся конечным, уровнем Б-2; выходы были помечены Б-l, Ц, 1, 2 и так далее, исчезая за пределами видимости. Он выбрал точку отсчета, Ц. Ц – цоколь? Да. Он вышел в темный холл.

Это было небольшое аккуратное помещение, обставленное элегантно, но скорее по-деловому, чем по-домашнему: с растениями в кадках и стойкой секретаря либо охраны. Вокруг никого. Никаких надписей. Но здесь наконец-то были окна и прозрачные двери. В стеклах смутно отражалось помещение; снаружи была ночь. Он склонился над комм-пультом. Удача! Не просто местечко, где можно присесть, а изобилие информации… ах, черт. Пульт был заблокирован ладонным замком и для него даже бы не включился. Есть способы справиться с таким замком – как же он?… обрывочные картинки стаей неуловимых рыбешек мелькнули перед его взором. Сидя во вращающемся кресле, он положил руки на пустую, неподатливую видео-пластину, уронил на них чересчур тяжелую голову и чуть не расплакался от того, что комм оказался бесполезен.

Его трясло. «Господи, как я ненавижу холод!» . Он проковылял к стеклянной двери. На улице шел снег, прожектора выхватывали в белом хлещущие наискось крошечные искрящиеся точки. Такие твердые, которые с шипением ужалят голую кожу. Перед его мысленным взором мелькнула странная картинка: полночь, метель и дюжина нагих, дрожащих человек – но он не мог связать с этим эпизодом никаких имен, разве что ощущение полной катастрофы. Вот, значит, как он умер: замерз под ветром и снегом? Недавно и где-то поблизости?

«Я был мертв». Осознание этого пришло к нему впервые, волна шока распространилась от живота по всему телу. Он ощупал сквозь тонкую ткань больничной рубахи ноющие шрамы на груди. «И сейчас чувствую себя весьма неважно». Он хихикнул, и даже на его собственный слух этот звук свидетельствовал о неуравновешенности. Он заткнул себе рот кулаком. Должно быть, раньше у него просто не было времени испугаться, потому что теперь приступ ужаса перед прошлым бросил его на колени. И на четвереньки. От пробирающего холода руки у него неудержимо тряслись. Он пополз.

Видимо, он включил какой-то датчик, потому что прозрачная дверь с шипением отворилась. О, нет, больше он этой ошибки не допустит, не даст себя выгнать во внешнюю тьму. Он пополз назад. Перед глазами у него все расплывалось, и он каким-то образом умудрился развернуться; свою ошибку он осознал, когда под его руками гладкий кафельный пол сменился ледяным бетоном. Что-то, точно удар, поразило его в голову с мерзким жужжащим звуком. Он ощутил непреодолимое сопротивление, почувствовал запах паленого волоса. На сетчатке вспыхнули радужные круги. Он попытался податься назад, но рухнул поперек дверного паза в кашу из ледяной воды и какого-то липкого оранжевого месива, похожего на глину. «Нет, проклятье, о, нет, я не хочу снова в лед!» Он скорчился в отчаянном спазме.

Голоса; вопли тревоги. Шаги, шум голосов, тепло – о, благословенные теплые руки оттаскивают его прочь от смертоносных дверей. Два женских голоса и один мужской: «Как он сюда выбрался?» – »… не должен был сбежать» – «Позовите Вербу. Разбудите…» – «Он выглядит ужасно.» – «Нет.» – Чья-то рука повернула его лицо за волосы к свету. – «Он вообще так выглядит. Сказать трудно.»

Над ним маячило суровое и обеспокоенное лицо того, кто держал его голову. Ассистент Вербы; молодой человек, который ввел ему тогда успокоительное. Худощавый парень с евразийскими чертами лица и решительно очерченной горбинкой на переносице. Его голубая куртка гласила «В. Дюрона» – достаточно, чтобы свихнуться. Но не «Доктор В.». «Значит, назовем его… брат Дюрона.»

Молодой человек говорил: – … опасно. Невероятно, чтобы он в таком состоянии преодолел наши системы безопасности.

– Не з'опасн'сти. – Слова! Его язык выговаривает слова! – Пожарн' 'ыхд. – И он задумчиво добавил: – Болван.

Лицо молодого человека, сбитого с толку оскорблением, перекосилось: – Это ты мне говоришь, Короткое Замыкание?

– Он разговаривает! – Над ним возникло лицо его доктора Дюроны; ее голос дрожал. Он узнал ее, хоть ее прекрасные волосы и были сейчас распущены, темным облаком паря вокруг лица. Верба, любовь моя . – Ворон, что он сказал?

Парень наморщил темные брови. – Готов поклялсться, что он только что произнес «пожарный выход». Думаю, бессвязный бред.

Верба широко улыбнулась. – Ворон, все защишенные двери открываются вовне без каких-либо кодовых замков. Для бегства в случае пожара, химического выброса или… ты понимаешь, что за уровень мышления это демонстрирует?

– Нет, – холодно отозвался Ворон.

Должно быть, это «болван» уязвило Ворона, учитывая то, от кого оно исходило… он мрачно ухмыльнулся, глядя на парящие над ним лица и колыхающийся позади них потолок вестибюля.

Откуда-то слева донесся альт женщины постарше, разгонявший столпившихся. – Если вы здесь не нужны, отправляйтесь спать. – В поле зрения вплыла внимательно в него вглядывающаяся обладательница альта: доктор Дюрона, чьи коротко стриженые волосы были почти белы. – Помилуй, Верба, он чуть было не сбежал – в таком плохом состоянии!