Лоис Буджолд - Память

Вряд ли сейчас наступит подходящее время докучать Иллиану просьбами о повышении.

Выздоравливающего Форберга вчера передали в барраярское консульство на Сумерках Зоава, откуда он обычным путем отправится домой. Майлз был втайне благодарен своему секретному статусу, позволившему ему избежать визита в лазарет и принесения тому персональных извинений. До несчастного случая с плазмотроном Форберг не видел лица Майлза, скрытого за шлемом боевой брони – ну а после, разумеется, тоже. Хирург дендарийцев доложила, что у Форберга остались лишь самые смутные и запутанные воспоминания о своем спасении.

Эх, если бы удалить из рапорта все записи Синего отряда! Увы, это нереально. Если самая интересная последовательность событий будет выпущена, это так же неизбежно привлечет внимание Иллиана, как сигнальный костер на вершине горы.

Конечно, если он уберет все приложение целиком, все сделанные отрядами записи, это замаскирует отсутствие самого главного…

Майлз задумался, чем бы можно было заменить «Приложение С». В прошлом ему случалось писать массу кратких и расплывчатых оперативных сводок – под давлением обстоятельств или из-за усталости. «Из-за неисправности правый плазмотрон скафандра № 032 заклинило в положении «включено». За несколько минут последовавшей неразберихи, связанной с исправлением поломки, объект, к сожалению, оказался под ударом плазменного луча…» И не его вина, если читатель истолкует это так, словно не в порядке был скафандр, а не тот, на ком он был надет.

Нет. Иллиану он лгать не может. Даже в записи.

«А я не собираюсь лгать. Я просто слегка редактирую рапорт, делая его покороче.»

Это не сработает. Он непременно пропустит какую-нибудь крошечную подтверждающую подробность в одном из прочих файлов, а аналитики Иллиана за нее ухватятся. И тогда у него станет вдесятеро больше неприятностей.

Не то чтобы в других разделах было много отсылок к этому короткому эпизоду. Будет несложно пробежаться по всему рапорту.

«Это скверная мысль».

И все же… это было бы интересным опытом. Возможно, в один прекрасный день – боже упаси! – ему придется самому читать полевые рапорты. Было бы поучительно проверить, как много фальшивок можно туда впихнуть. Любопытства ради, Майлз записал полный рапорт, снял с него копию и принялся играть с ней. Какой минимум исправлений и вычеркиваний понадобится, чтобы подчистить промах полевого агента?

На это ушло всего минут двадцать.

Майлз уставился на готовый труд. Поистине высокое искусство. Желудок отозвался легкой тошнотой. «За такое меня могут выгнать со службы.»

«Только если поймают». Вся его жизнь строилась словно именно по этому принципу; он сбежал от убийц, врачей, устава Службы, от ограничений, налагаемых форским титулом… Он сбежал от самой смерти, а это кое-что доказывает. «И от тебя, Иллиан, я тоже сбегу….»

Он поразмыслил о нынешней дислокации независимых наблюдателей Иллиана на дендарийском флоте. Одного он откомандировал обратно к основным силам флота, второй служил офицером связи на «Ариэле». Их не было ни на борту «Перегрина», ни вне его, в десантных отрядах. Никто не сможет опровергнуть его слов.

«Кажется, мне над эти стоит какое-то время подумать.» Он пометил подтасованную версию грифом «совершенно секретно» и зарегистрировал ее наряду с оригиналом. И потянулся, чтобы ослабить ноющую боль в спине. Неизбежное следствие работы за столом.

Звякнула дверь каюты. – Да?

– Это Баз и Елена, – донесся из интеркома женский голос.

Майлз убрал все с комм-пульта, снова натянул форменную куртку и и командой «Войдите» разблокировал дверной замок. Развернувшись на вращающемся кресле, слегка улыбаясь, он наблюдал за вошедшими.

Баз – это был дендарийский коммодор Баз Джезек, главный инженер флота и номинальный заместитель Майлза. Елена – капитан Елена Ботари-Джезек, жена База и нынешний командующий «Перегрином». Оба были из числа немногих барраярцев, служащих в Дендарийском флоте. И оба были полностью осведомлены о его двойной личности – адмирала Нейсмита, бетанского наемника, который немного не в ладах с законом, и лейтенанта лорда Майлза Форкосигана, исполненного долга тайного оперативника барраярской СБ, – поскольку оба знали его еще до создания флота. Долговязый, лысеющий Баз стоял у самых его истоков, будучи еще дезертиром в бегах, которого Майлз подобрал и (как он тайно считал) возродил. Елена… совсем другое дело.

Она была дочерью барраярца-телохранителя Майлза, выросшей в доме графа Форкосигана, и практически его, Майлза, сводной сестрой. На родине, на помешанном на армии Барраяре, она страстно желала быть солдатом, но барраярская военная служба была недоступна женщинам. Майлз нашел способ дать ей желаемое. Теперь она выглядела совершенно как солдат: стройная, столь же высокая, как муж, одетая в свежую, хрустящую серую дендарийскую форму. Темные, стриженые волосы с выбивавшимися из-за ушей прядями обрамляли бледные черты орлиного лица и настороженные темные глаза.

Насколько по-иному сложились бы их жизни, ответь она «да» на страстное, застенчивое предложение Майлза выйти за него замуж, сделанное когда обоим было по восемнадцать? Где бы они сейчас оказались? Вели бы в столице комфортабельную жизнь форов-аристократов? Были бы они счастливы? Или все больше наскучивали бы друг другу, жалея об утраченных возможностях? Нет, тогда они даже не знали бы, что именно за возможности потеряли. Может, были бы дети… Майлз оборвал эти мысли. Пустое занятие.

И все же, погребенное в самой глубине майлзова сердца, что-то по-прежнему ждало… Елена казалась вполне счастливой тем, какого мужа она себе выбрала. Но жизнь наемника – как он только что убедился – это несомненный риск. Противник чуть сместит прицел – и это может обратить Елену в скорбящую вдову, жаждущую утешения… не считая того, что Елена видела больше сражений, чем Баз. Так что этот гнусный замысел, который Майлз тайно вынашивал в мозгу в ночные часы, имел серьезный изъян. Ну, мысли свои обуздать нельзя. А вот язык – можно, чтобы не открыть рот и не сморозить что-нибудь действительно глупое. – Привет, ребята. Берите стулья, садитесь. Что я могу для вас сделать? – радостно произнес Майлз.

Елена улыбнулась в ответ, и оба офицера расположились на вращающихся креслах по другую сторону комм-пульта. В том, как они сели, было что-то непривычно официальное. Баз открытой ладонью сделал жест Елене, уступая первое слово ей, – верный знак того, что последует какая-то хитрость. Майлз напрягся, подобравшись.

Начала она с банальности. – Теперь ты хорошо себя чувствуешь, Майлз?

– О, все нормально.

– Отлично. – Она сделала глубокий вдох: – Милорд…