Лоис Буджолд - Память

Все четыре отдельные палаты, кроме одной, пустовали в ожидании своих пациентов и стояли темные и открытые. Перед закрытой дверью невозмутимо стоял на посту часовой в зеленом мундире.

Запыхавшийся полковник СБ с нашивками медика на кителе возник возле локтя Майлза, стоило тому только войти: – Милорд Аудитор! Я – доктор Руибаль. Чем могу быть вам полезен? – Руибаль был низеньким, круглолицым человеком с густыми бровями, сейчас от беспокойства сошедшимися на переносице в одну насупленную кривую.

– Расскажите мне об Иллиане. Нет, проведите меня к Иллиану. Поговорим после.

– Сюда, милорд. – Врач жестом велел охраннику отойти в сторону и провел Майлза в палату без окон.

Иллиан лежал на кровати лицом вверх, наполовину прикрытый простыней; его запястья и лодыжки были привязаны тем, что медики окрестили «мягкими фиксаторами». Он тяжело дышал. Находится под действием транквилизаторов? Глаза его были открыты, взгляд остекленевший и ни на чем не сосредоточенный. Густая щетина тенью легла на его обычно гладко выбритое лицо. В теплой палате воняло высохшим потом и кое-какой органикой похуже. Майлз потратил неделю, пробиваясь сюда, прибег к самым крайним способам, на какие когда-либо осмеливался. Теперь все, чего ему хотелось, – это поджать хвост и убежать.

– Почему он голый? – спросил Майлз полковника. – У него что, недержание?

– Нет, – ответил Руибаль. – Из-за процедур.

Майлз не заметил никаких катетеров, зондов или приборов. – Каких процедур?

– Ну, сейчас никаких. Но с ним нелегко справиться. Одевать и раздевать его, наряду со всем прочим… представляет проблему для моего персонала.

Несомненно. Охранник, теперь маячивший возле двери внутри палаты, щеголял багрово-лиловым фонарем под глазом. А у самого Руибаля была разбита нижняя губа.

– Я… понимаю.

Он заставил себя подойти ближе и опустился на колено у изголовья Иллиана. – Саймон? – неуверенно позвал он.

Лицо Иллиана повернулось к нему. Остекленевшие глаза, моргнув, сфокусировались и вспыхнули узнаванием. – Майлз! Майлз. Слава Богу, ты здесь. – Его голос надламывался от торопливо произносимых слов. – Жена лорда Форвена с детьми – тебе удалось вытащить их живыми? Коммодор Райвек из Четвертого сектора скоро с ума сойдет.

Майлз узнал задание. Оно было выполнено лет пять назад. Он облизал губы. – Ага. Обо всем позаботились. Мы их вытащили, в целости и сохранности. – За эту операцию он был награжден золотой звездой. Сейчас она висела у него на груди третьей слева.

– Отлично. Отлично. – Иллиан вздохнул и откинулся назад, закрыв глаза. Окруженные колкой щетиной губы зашевелились. Глаза открылись, и в них зажглось узнавание – снова. – Майлз! Слава Богу, ты здесь. – Он пошевелил руками и тут же наткнулся на фиксаторы. – Это еще что? Сними это с меня.

– Саймон, какой сегодня день?

– Завтра День рождения императора. Или сегодня? Ты так одет… Я должен там быть.

– Нет, – ответил Майлз. – День рождения императора был несколько недель назад. Твой чип памяти разладился. Ты должен оставаться тут, пока не выяснят, что с ним не в порядке, и не починят его.

– О-о. – Четырьмя минутами спустя Иллиан опять повернул голову к Майлзу. Губы его дрогнули в изумлении. – Майлз, какого черта ты тут делаешь? Я отправил тебя на Тау Кита! Почему ты вечно не выполняешь приказов?

– Саймон, твой чип памяти разладился.

Иллиан засомневался: – Какой сегодня день? Где я?

Майлз повторил все заново.

– О Боже, – прошептал Иллиан. – Ну и сволочное ж дело. – Он безвольно лег, вид у него был потрясенный.

Через пять минут Иллиан поднял на него взгляд и произнес: – Майлз! Какого черта ты тут делаешь? «Вот дерьмо!» Майлзу пришлось встать и с минуту походить по палате. «Я не знаю, на сколько меня хватит.» Только тут он осознал, что доктор Руибаль внимательно за ним наблюдает.

– И что, так скверно было всю неделю? – спросил Майлз.

Руибаль покачал головой: – Нет, оно определенно и вполне измеримо прогрессирует. Его… как бы мне описать… его моменты временного помутнения становятся неизменно все чаще. В первый день я, по-моему, зафиксировал всего шесть перцептивных скачков. А вчера они шли по шесть в час.

А сейчас вдвое чаще. Майлз повернулся к Иллиану. Чуть погодя тот посмотрел на него, и лицо его засветилось узнаванием. – Майлз? Что за чертовщина здесь творится?

Майлз терпеливо объяснил еще раз. Он понял – не имеет значения, если он начнет повторяться в формулировках. Иллиану этот рассказ не надоест. И пять минут спустя он о нем уже не вспомнит.

В следующий раз Иллиан хмуро на него покосился: – Кто вы, к чертовой матери, такой?

– Майлз. Форкосиган.

– Не неси чушь. Майлзу пять лет.

– Дядя Саймон. Посмотри на меня.

Иллиан пристально на него уставился, затем прошептал: – Будь осторожен. Твой дед хочет тебя убить. Доверяй Ботари.

– Ох, я так и делаю, – вздохнул Майлз.

Три минуты спустя: – Майлз? Что за чертовщина здесь творится? Где я?

Майлз повторил урок.

Охранник с подбитым глазом заметил: – Как это получается, что он вам все время верит? Нам он верит где-то один раз из пяти. А остальные четыре пытается нас убить.

– Не знаю, – ответил Майлз, ощущая себя вымотанным сверх всякой меры.

И снова: – Майлз! Форберг нашел тебя!

– Да… да?! – Майлз выпрямился. – Саймон, какое сегодня число?

– Боже, не знаю. Мой чертов чип накрылся на хрен и починить его нельзя. У меня в мозгах все размякло в кашу. Я схожу с ума. – Он крепко вцепился в руку Майлза за руку и с непередаваемой настойчивостью уставился ему прямо в глаза. – Я не могу этого вынести. Если эту штуку невозможно привести в порядок… поклянись, что ради меня перережешь мне глотку. Не позволяй этому длиться вечно. Сам я этого буду сделать не способен. Поклянись мне. Дай свое слово Форкосигана!

– Господи, Саймон, я не могу пообещать такое!

– Ты должен! Ты не можешь оставить меня наедине с целой вечностью вот этого… Поклянись.

– Я не могу… – прошептал Майлз. – Это… ты ради этого посылал за мной Форберга?

Лицо Иллиана вновь изменилось, отчаяние расплылось недоумением. – Кто такой Форберг? – Затем с внезапным тяжелым подозрением: – А ты, к чертовой матери, кто? – И Иллиан выдернул руку.

Майлз прошел еще через пять раундов, затем выбрался в коридор. Он привалился к стене и стоял, опустив голову, пока не прошла тошнота. Его трясло, спазмы подавленной дрожи пробегали от макушки до пяток. Доктор Руибаль топтался поблизости. Айвен тоже воспользовался возможностью выйти на минуту и стоял, тяжело дыша.

– Теперь вы видите, с чем мы столкнулись.

– Это… это непристойно . – Шепот Майлза заставил Руибаля отшатнуться.

– Руибаль. Вы его вымоете. Побреете. Вернете какую-нибудь одежду. Я знаю, что там у него в квартире, внизу, есть полный комплект гражданской одежды. – Может, если Иллиан не будет выглядеть столь похожим на животное, они перестанут с ним обращаться, словно с животным?