Лоис Буджолд - Память

«Все верно!!» – мысленно завопил Майлз, мысленно же оставив немного места для сомнения на предмет той капсулы, которую изъяли пять лет назад. Эта шестая усложнит дело, но, может быть, тут помогут лабораторные записи, стоит их только поднять.

– Вы хотите сказать, – простонал Уэдделл, – что я целую неделю напрягал мозги, реконструируя эту чертову хреновину, и все это время здесь пролежал ее целый и неповрежденный образец?

– Ага, – ухмыльнулся Майлз. – Надеюсь, ирония ситуации придется вам по вкусу.

– Не в этот утренний час.

Эксперт поднял взгляд и доложил: – Этот замок никогда не был взломан.

– Отлично, – сказал Майлз. – Коробка направляется в судебную лабораторию для полной экспертизы. Айвен, я хочу, чтобы ты ее сопровождал. Не позволяй этим пронырам наверху ни на мгновение убирать ее из твоего поля зрения. Уэдделл, вы возьмете один из этих образцов для молекулярного анализа; я хочу от вас подтверждения, что это – именно самая хреновина, которую вы выудили из чипа Иллиана. И еще я хочу знать все, что бы вам ни удалось выяснить насчет нее дополнительно. Ни вы, ни образец не должны покидать здания: можете снова занять ту же лабораторию в клинике и брать любые материалы, какие вам понадобятся, но чтобы никто – никто! – кроме вас не прикасался к образцу. И докладывать будете только мне одному. Оставшиеся два экземпляра отправятся в новую коробку и обратно на полку, запертые моей Аудиторской печатью. Надеюсь, на сей раз они там и останутся. – «Хотя я начинаю думать, что надежнее им было бы лежать в моем кармане.»

Гарош, мерзавец этакий, этой ночью отправился домой спать, едва была составлена команда аналитиков, то есть через час после полуночи. Дожидаясь его возвращения, Майлз сделал перерыв и позавтракал в кафетерии штаб-квартиры СБ. Что было ошибкой, понял он, поймав себя на том, что едва не заснул, уткнувшись носом в кружку с кофе. Он не смел остановиться. Почему-то начать сначала было бы сейчас куда труднее, чем обычно.

Он зевал в приемной Гароша, когда туда вошел такой же зевающий шеф СБ. Гарош с трудом проглотил зевок и жестом пригласил Майлза следовать за собой во внутреннее святилище. Майлз подтащил себе стул и уселся; Гарош устроился за своим столом.

– Итак, лорд Форкосиган? Есть какой-либо прогресс?

– О, да. – Майлз наскоро довел до сведения Гароша события последних часов. Гарош ссутулился на краешке своего кресла и ни разу не зевнул, пока Майлз не закончил рассказа.

– Дьявольщина, – выдохнул Гарош, вновь откидываясь на спинку кресла. – Дьявольщина. Конец последней надежде, что это не внутреннее дело.

– Боюсь, что так.

– Таким образом, у нас теперь есть очередной список. Сколько народу могло знать о хранящихся внизу образцах?

– Члены инвентаризационных команд хранилища за все пять лет, – предположил Майлз.

– Люди, которые изъяли это и доставили сюда, – добавил Гарош.

– И любой из тогда работавших здесь, кто мог быть близко дружен с теми, кто изъял это и доставил сюда. – Майлз начал загибать пальцы. Интересно, а пальцев ему хватит? – Оно хранилось под печатью шефа Департамента по делам Комарры, предшественника Аллегре. Сам Аллегре в то время еще работал на Комарре, как глава тамошнего местного отделения. Я проверял. Еще… любой комаррец из этой революционной группы, который тогда избежал ареста или был посажен в тюрьму, но недавно из нее вышел. Люди, с которыми они могли общаться в тюрьме… Этот список, полагаю, хорошо бы тоже проверить, хотя, как вы говорите… махинации с комм-пультом заставляют и меня тоже думать, что это внутреннее дело.

Гарош сделал себе пометку. – Верно. Боюсь, пока что это не короткий список, что бы мы ни делали.

– Нет, не короткий. Хотя он гораздо короче, чем три полных народу планеты, с которых мы начали. – Поколебавшись, Майлз нехотя добавил: – Не знаю, известно ли было моему брату, лорду Марку – моему клону, – об этой штуке или нет. Полагаю, это необходимо будет проверить.

Гарош поднял глаза и встретился взглядом с Майлзом, лицо его застыло: – Вы полагаете…

– Физически невозможно, – заявил Майлз. – Последние шесть месяцев Марк провел на Колонии Бета. Каждый день был на занятиях, с начала семестра. – «Надеюсь». – По части местонахождения у него абсолютно доказуемое алиби.

– Хм. – Гарош нехотя замолк.

– А вы сами помните что-нибудь о том времени?

– Тогда я был еще заместителем начальника Департамента внутренних дел. Как раз перед моим последним повышением. Я хорошо помню вспышку активности по поводу комаррцев в Форбарр-Султане. Но все внимание Внутренних дел где-то в это время было поглощено расследованием деятельности некой антиправительственной группировки в Округе Форсмита, заподозренной в попытке ввезти запрещенное законом оружие.

– А! Ну, надеюсь, ваши парни из отдела статистики помогут нам произвести триангуляцию, – кивнул Майлз. – Кто бы это ни сделал, он должен был недавно иметь доступ к внутренним системам СБ, плюс изрядно наглости и смекалки. Краткий список будет состоять из людей, подходящих под оба критерия.

– А почему вы утвердились во мнении, что это только один человек?

– О! – Майлз сник. – Верно. Спасибо. – Гарош, напомнил себе Майлз, не лишен опыта в такого рода делах.

– Я-то предпочел бы, чтобы было именно так, – признался Гарош. – Я охотнее узнал бы, что имею дело с одним человеком, а не с заговором.

– М-м. Но, один это человек или группа, мотив делается все более… запутанным. Почему я? Почему козлом отпущения выбрали меня? Это следствие особой ненависти или случайность? Или я просто оказался единственным офицером СБ, уволенным в подходящий период времени?

– Если я осмелюсь дать вам совет, милорд… мотивы в такого рода делах – штука скользкая. Слишком расплывчато и заумно. Я всегда двигался значительно быстрее, следуя фактам. Про мотивы можно напридумывать разных теорий потом, за победной кружкой пива. Когда знаешь кто, узнаешь и почему. Я считаю, такая философия предпочтительней.

«Когда я буду знать почему, то узнаю, кто.» – Верно, здесь может не быть ничего личного. Как только преступление обнаружило себя… как преступление, то этот, э-э… полагаю, назвать преступника убийцей нельзя.

Гарош наполовину усмехнулся, совсем невесело: – В первую очередь, у нас не хватает трупа.

Иллиан, при всей своей рассеянности, все же не зомби. Но Майлз помнил этот охрипший, обезумевший от ужаса голос, настойчиво молящий его о быстрой смерти… – Убийце, – продолжил он, – неизбежно требовался козел отпущения, чтобы отвести огонь от себя. Потому что это не то дело, которое могут закрыть не завершив. Оно не будет «лежать до поступления дальнейших сведений», пока всем не наскучит и о нем не забудут. Он знал, что СБ никогда не прекратит расследования.