Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 1. Новые испытания [litres]

– Ты сейчас весь сарай перебудишь, – заметил он, задыхаясь.

От обволакивающего жара ее тела у него закружилась голова. Клэр запустила холодные руки под его рубашку, провела по телу и сильно ущипнула оба соска. Джейми вскрикнул, а потом рассмеялся.

– Сделай так еще раз, – сказал он, прильнул к жене и засунул язык в ее холодное ухо, исключительно ради удовольствия услышать, как она взвизгнет. Клэр извивалась и выгибала спину, но, как заметил Джейми, не пыталась отвернуться. Он прихватил мочку ее уха зубами и принялся нежно покусывать, медленно овладевая Клэр и радостно слушая звуки, которые она издавала.

Слишком долго они занимались любовью молча.

Руки Клэр ласкали его спину. Джейми только отстегнул клапан бриджей и раздвинул полы рубашки, чтобы не мешались, но теперь Клэр задрала его рубашку, обеими руками схватила его за ягодицы и, впившись ногтями в тело, прижала к себе. Джейми понял, чего она хочет. Он отпустил ухо Клэр, приподнялся на руках и начал двигаться с такой силой, что солома под ними затрещала, словно охваченная пламенем.

Джейми хотелось кончить, излиться и упасть на Клэр в теплой радостной истоме, прижимаясь к ее телу и вдыхая запах ее волос. Однако смутное чувство долга напомнило, что, если Клэр попросила, значит, ей это нужно. Он не мог кончить сам и оставить ее неудовлетворенной.

Он закрыл глаза и стал двигаться медленнее, опускаясь и входя в Клэр так, что она выгнулась, прижимаясь к нему всем телом. Одежда между ними скомкалась и шуршала. Джейми завел руку под Клэр, обхватил ее зад, проник пальцами в теплую складку между ягодиц и просунул один палец чуть глубже. Клэр ахнула, застонала и подняла бедра, пытаясь вырваться из его хватки, но Джейми держал крепко. Он гортанно рассмеялся и пошевелил пальцем.

– Давай еще разок, – прошептал он в ее ухо. – Повтори это для меня.

Клэр застонала еще громче – Джейми ни разу не слышал от нее таких звуков, – потом задергалась под ним, дрожа всем телом и поскуливая.

Он вытащил палец, быстро и легко провел рукой вдоль всех влажных и глубоких частей ее тела, чувствуя под пальцами собственный член, большой и скользкий, растягивающий ее…

Джейми и сам издал жуткий звук – словно издыхающая корова. Но ему было слишком хорошо, чтобы стыдиться.

– Не слишком-то ты тихая, саксоночка, – прошептал он чуть позже, вдыхая запах мускуса и новой жизни. – Что ж, мне нравится.

Я начала прощание с кладовой над ручьем. Постояла внутри, вслушиваясь в журчание воды в каменном русле, вдохнула холодный свежий запах с едва заметной примесью сладковатых ароматов молока и масла. Выйдя наружу, я повернула налево и пошла вдоль обшарпанного забора, на котором висели, шурша, высохшие остатки тыквенной лозы. Когда-то здесь был мой сад. Я в нерешительности остановилась: моя нога не ступала сюда с того дня, как в саду умерли Мальва и ее ребенок. Взявшись руками за деревянные колья, я наклонилась, чтобы посмотреть в щели.

Хорошо, что я не заглядывала сюда раньше, было бы невыносимо видеть сад в зимнем запустении: поломанные стебли высохли и почернели, земля покрыта ковром гниющих листьев. Сад до сих пор являл собой печальное зрелище для садовника, но, по крайней мере, не приводил в отчаяние. Повсюду пробивалась свежая зелень, украшенная маленькими цветочками, – добросердечная весна возлагала венки на кости зимы. Конечно, сад наполовину зарос травой и бурьяном, и я знала, что к лету лес предъявит права на этот участок и поглотит чахлые побеги капусты и лука. Эми разбила у старой хижины новый огород; она, как и остальные обитатели Риджа, обходила бывший сад стороной.

Трава зашевелилась, и небольшая сосновая змейка проползла мимо меня в поисках добычи. Я не очень люблю змей, но от вида живого существа на душе полегчало. Я подняла глаза и улыбнулась, когда увидела пчел, что с жужжанием сновали туда-сюда и кружили над старым ульем, который все еще стоял в нижнем конце сада.

Напоследок я взглянула на то место, где когда-то выращивала салат. Мальва умерла на этой грядке. Я навсегда запомнила растекающуюся лужу крови, казалось, она по-прежнему там, воображаемое темное пятно, пропитавшее землю среди разбросанных останков вырванного латука и увядших листьев. Но пятно исчезло, и ничто не отмечало то место, только ведьмино кольцо грибов, крошечные белые головки которых выглядывали из травы.

– «На остров Иннисфри хочу уйти, уйти скорей, – тихо произнесла я. – Там, над водою, хижину из прутьев я бы сплел, поставил улей, посадил бобы – и на своей поляне жил один, в гуденье пчел».

Я на миг замолчала, отвернулась и шепотом добавила:

– «Там мне спокойно будет: там с одежд рассвета тишина стекает каплями в траву» [40] Строки из стихотворения ирландского поэта Уильяма Батлера Йейтса (1865–1939) «Остров на озере Иннисфри». Перевод Сергея Сухарева. .

Попрощавшись с садом, я быстро спустилась по тропе; не было ни желания, ни особой необходимости глядеть на развалины дома, а тем более на белую свинью, чтобы сохранить их в памяти. Их-то я точно никогда не забуду. А что до амбара для зерна и курятника – если видел один, то видел их все.

Перед хижиной царил неторопливый хаос: лошади, мулы и люди переходили с места на место, готовясь к отъезду. Вот только я еще не была готова попрощаться и потому зашла в лес, чтобы успокоиться и взять себя в руки.

По сторонам тропы росла высокая пушистая трава, которая мягко задевала потяжелевший подол моих юбок. Вдруг я почувствовала более ощутимое прикосновение, взглянула вниз и увидела Адсо. Что ж, показаться в самую последнюю минуту вполне в его духе.

– Вот ты где, – осуждающе сказала я.

Кот спокойно посмотрел на меня огромными серовато-зелеными глазами и принялся вылизывать лапу. Поддавшись чувству, я схватила его и прижала к себе, чувствуя под руками мягкий густой мех серебристого брюшка и рокочущее мурлыканье.

Я знала, что с котом все будет хорошо. Лес он считал своими личными охотничьими угодьями, Эми Хиггинс его любила и пообещала, что для Адсо всегда найдется молоко и теплый уголок у печки в плохую погоду. Я знала.

– Ладно, ступай, – сказала я, опуская кота на землю.

Он постоял, неторопливо подергивая хвостом и подняв голову, наверное, искал пищу или более интересные запахи, а потом нырнул в траву и исчез.

Заломив руки, я очень медленно согнулась и затряслась в беззвучном исступленном рыдании.

Я плакала, пока не заболело горло. Задыхаясь, я села на траву, сжалась в комок, как высохший лист. Слезы никак не прекращались, они все капали на мои колени, словно первые крупные капли надвигающейся грозы. О господи. И это еще только начало.

Я сильно потерла глаза, размазывая слезы, как будто пыталась соскрести печаль, и вдруг почувствовала, что к лицу прикоснулась мягкая ткань. Всхлипывая, я подняла взгляд и увидела Джейми, который с носовым платком в руке опустился рядом со мной на колени.