Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 1. Новые испытания [litres]

– Что? – Йен изумленно уставился на девочку. – Во имя всего святого, что ты знаешь о Лондоне?

– Наша мама оттуда родом.

Герман, нет, Гермиона закусила губу, дрогнувшую при упоминании о матери. Йен с интересом отметил, что раньше девочка никогда не говорила о матери, а уж тем более не проявляла открыто свою уязвимость.

– Она нам рассказывала, – продолжила Гермиона.

Йен фыркнул.

– А почему бы мне не прикончить вас собственными руками? – сердито спросил он.

К его удивлению, девочка улыбнулась, и он впервые увидел на ее лице хоть слегка приятную гримаску.

– Пес тебя любит, – ответила Гермиона. – Он бы тебя не любил, если бы ты убивал людей.

– Ты ошибаешься, – буркнул Йен и встал.

Ролло, который отлучался по своим делам, выбрался из кустов, деловито принюхиваясь.

– И где тебя носило, когда ты был мне нужен? – требовательно осведомился Йен.

Ролло тщательно обнюхал место, где стоял Арч Баг, задрал лапу и помочился на куст.

– Думаешь, этот старый мерзавец убил бы Герми? – внезапно спросила младшая из девочек, когда Йен усаживал ее на мула позади сестры.

– Нет, – уверенно ответил Йен.

Однако, вскочив в седло, он задумался. У него возникло весьма неприятное чувство, что Арч Баг слишком хорошо понимает природу вины. Достаточно ли убить невинное дитя, чтобы он, Йен, почувствовал себя виноватым в его смерти? А Йен бы почувствовал, и Арч Баг это прекрасно знал.

– Нет, – твердо повторил Йен.

У Арча Бага хватало и мстительности, и злопамятности – и он имел на то полное право, напомнил себе Йен, однако монстром, как ни крути, старик не был.

И все же Йен заставил девчушек ехать впереди себя до тех пор, пока они не остановились на ночь.

Арч Баг исчез бесследно, но, пока они устраивались на ночлег, у Йена то и дело возникало ощущение, что за ним следят. Неужели старик все это время его преследовал? Похоже, так оно и было, не случайно же он на них натолкнулся.

Значит, Арч Баг вернулся к развалинам Большого дома, намереваясь забрать золото после отъезда дяди Джейми, только вот сокровище исчезло. На миг Йен задался вопросом, удалось ли Арчу прикончить белую свинью, но сразу же отмел это предположение: дядя говорил, что та тварь – исчадие ада, ее просто так не уничтожишь, и Йен охотно ему верил.

Он бросил взгляд на Ролло, который мирно дремал у его ног и ничем не показывал, что рядом кто-то чужой. Уши пса были настороженно приподняты. Йен немного расслабился, хотя и не расставался с ножом даже во время сна.

Конечно, не только из-за Арча Бага, ведь еще существовали и мародеры, и дикие звери. Йен взглянул на Труди и Гермиону, которые лежали рядышком по другую сторону костра, закутавшись в его одеяло. Вот только девчушек там не оказалось. Одеяло взбили, чтобы создать видимость, будто под ним кто-то лежит, но внезапный порыв ветра откинул угол, и Йен убедился, что там никого нет.

Он в отчаянии закрыл глаза, потом открыл и посмотрел на пса.

– Почему ты ничего не сказал? – спросил он у Ролло. – Ты-то наверняка видел, как они сбежали!

– А мы не сбежали, – сообщил хрипловатый голосок за его спиной.

Йен обернулся и увидел девчушек. Они обе сидели на корточках возле его седельной сумки и сосредоточенно копались в ней в поисках еды.

– Мы просто проголодались, – сказала Труди, деловито набивая рот остатками лепешки.

– Я же вас накормил!

Он подстрелил несколько куропаток и запек их в глине. Не самое роскошное пиршество, но…

– А мы не наелись, – честно заявила Гермиона.

Она облизала пальцы и рыгнула.

– Вы что, выпили все пиво? – возмутился Йен, поднимая пустую керамическую бутыль, которая перекатывалась у ног девочки.

– Ммм-хмм, – сонно сказала она и неожиданно села.

– Нельзя воровать еду! – сурово произнес Йен, забирая у Труди опустевшую седельную сумку. – Если вы съедите все сейчас, то нам придется голодать, пока я не… не доставлю вас туда, куда бы мы ни ехали, – почти неслышно закончил он.

– А если мы не поедим, то будем голодать сейчас, – резонно заметила Труди. – Лучше голодать потом.

– А куда мы направляемся?

Гермиона слегка покачивалась из стороны в сторону, словно маленький грязный цветок на ветру.

– В Кросс-Крик, – ответил Йен. – Это первый большой город на нашем пути, и я там кое-кого знаю.

А вот есть ли у него знакомые, которые могли бы помочь в сложившихся обстоятельствах… жаль, что нельзя обратиться к двоюродной бабушке, Иокасте. Живи она по-прежнему в поместье «Горная река», можно было бы оставить девчонок там, но Иокаста и ее муж Дункан перебрались в Новую Шотландию. Была еще служанка Иокасты, Федра… Кажется, она работает в пивной в Уилмингтоне. Но нет, она не сможет…

– Такой же большой, как Лондон?

Гермиона легко опрокинулась на спину и легла, широко раскинув руки. Ролло поднялся, подошел к ней и обнюхал. Она захихикала – первый невинный звук, который услышал от нее Йен.

– Что с тобой, Герми?

Встревоженная Труди бросилась к сестре и присела рядом с ней на корточки. Ролло, который тщательно обнюхал Гермиону, переключил свое внимание на Труди, но та лишь оттолкнула любопытную морду пса. Меж тем Гермиона начала что-то фальшиво напевать себе под нос.

– С ней все в порядке, – заверил Йен, бегло взглянув на девочку. – Она просто немного опьянела. Это пройдет.

– А-а. – Успокоенная Труди села рядом с сестрой, обхватив колени. – Папа часто напивался. А еще орал и ломал все подряд.

– Правда?

– Угу. Однажды он сломал маме нос.

– О, – произнес Йен, не зная, что на это ответить. – Плохо.

– Думаешь, он умер?

– Надеюсь.

– И я тоже, – удовлетворенно сказала девочка.

Она зевнула так широко, что Йен почувствовал запах гнилых зубов с того места, где сидел, а Труди свернулась калачиком на земле, крепко обняв Гермиону.

Йен вздохнул, сходил за одеялом и накрыл их обеих, бережно подоткнув его под обмякшие тельца.

Он думал, что теперь делать. Недавний обмен словами почти походил на нормальный разговор, раньше они так не говорили, но Йен не обольщался, прекрасно понимая, что краткая попытка проявить дружелюбие не дотянет и до утра. Где бы найти кого-нибудь, кто захочет и сумеет с ними справиться?

Из-под одеяла послышалось негромкое сопение, словно пчела зажужжала крылышками, и юноша невольно улыбнулся. Маленькая Мэнди, дочка Бри, издавала точно такой же звук, когда спала.

Ему приходилось держать на руках спящую Мэнди, как-то раз даже больше часа, и он смотрел на бьющуюся на шейке жилку и не хотел отпускать крошечное теплое тельце. Представлял с тоской и болью, сглаженными временем, свою собственную дочь. Она родилась мертвой, он никогда не видел ее лица. Йекса – назвали ее могавки. «Малютка» – слишком маленькая, чтобы иметь имя. И все же имя у нее было – Ишебел. Так он ее назвал.