Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 1. Новые испытания [litres]

– Радости буколической жизни, – заметил капитан, когда растрепанный петух свалился наземь, вскочил, пошатываясь, и победно прокукарекал, в то время как курица отряхнулась, приводя в порядок перья, и продолжила клевать как ни в чем не бывало. – Тихо здесь, не правда ли?

– О, да, – ответил Уильям. – К вашим услугам, сэр.

На самом деле тихо там не было: мисс Бьюла Калпер держала полдюжины коз, которые день и ночь блеяли. Она утверждала, что они не дают ворам залезть в амбар. Внезапно одна из этих тварей заблеяла так громко и пронзительно, что капитан Ричардсон уронил кисет. Еще несколько коз присоединились к товарке и начали громко мекать, словно издеваясь.

Уильям наклонился и поднял кисет, сохраняя невозмутимое выражение лица, хотя сердце бешено колотилось. Вряд ли Ричардсон проделал весь долгий путь до Лонг-Айленда только для того, чтобы убить время.

– Иисусе, – пробормотал Ричардсон, бросив взгляд на коз, затем покачал головой и махнул рукой в сторону дороги: – Не прогуляетесь со мной, лейтенант?

Уильям охотно согласился.

– Я кое-что слышал о вашем нынешнем положении. – Ричардсон улыбнулся. – Если хотите, я поговорю с капитаном Пикерингом.

– Весьма любезно с вашей стороны, сэр, – ответил Уильям, – но, боюсь, я не смогу извиниться за то, чего не делал.

Ричардсон пренебрежительно махнул трубкой.

– Пикеринг вспыльчив, но отходчив. Я позабочусь, чтобы он не держал на вас обиды.

– Благодарю вас, сэр.

«И что же тебе нужно взамен?» – подумал Уильям.

– Есть некий капитан Рэндолл-Айзекс, – как бы между прочим произнес Ричардсон. – Через месяц он отправляется в Канаду, где займется кое-какими военными делами. И вполне вероятно, что, находясь там, он встретится с… одним человеком, который может передать армии ценную информацию. У меня есть основания полагать, что этот человек почти не владеет английским, а капитан Рэндолл-Айзекс, увы, не знает французского. Попутчик, который свободно говорит на французском, мог бы… оказаться весьма полезным.

Уильям кивнул, но не стал задавать вопросов. Будет еще уйма времени, если он согласится выполнить поручение Ричардсона.

На обратном пути они обменивались банальностями, а потом Ричардсон вежливо отклонил приглашение мисс Бьюлы отужинать с ними и ушел, еще раз пообещав поговорить с капитаном Пикерингом.

«Стоит ли давать согласие?» – раздумывал Уильям под доносящийся снизу свистящий храп Абеля Калпера. Луна была полной, и, хотя на чердаке не было окон, Уильям чувствовал ее притяжение – он всегда плохо спал в полнолуние.

Должен ли он торчать в Нью-Йорке, надеясь, что его положение улучшится или что он наконец увидит хоть какие-то военные действия? Или разом со всем покончить и принять предложение Ричардсона?

Отец наверняка бы посоветовал первый вариант: чтобы продвинуться по службе и покрыть себя славой, офицеру лучше отличиться в бою, нежели ступать на скользкую и несколько дискредитирующую тропу шпионажа. И все же… Уильяма раздражали ограничения и рутина армейской жизни, особенно после долгих недель свободы. И он знал, что был тогда полезен.

Но чего может добиться один лейтенант, погребенный под внушительным весом вышестоящих чинов? Ну, дадут ему командовать собственными подразделениями, но все равно придется выполнять приказы, а не действовать по своему усмотрению… Уильям ухмыльнулся стропилам, смутно маячившим в футе от лица, представив, что сказал бы дядя Хэл о собственном усмотрении младших офицеров.

Только вот дядя Хэл был не просто обычным профессиональным военным. Он всегда радел о благополучии и чести своего полка, о людях, которыми командовал. А Уильям рассматривал военную карьеру только как занятие на ближайшее будущее. Американская кампания скоро закончится, и что дальше?

Он богат – или станет богатым, когда достигнет совершеннолетия, а оно уже близко, – хотя порой ожидание напоминало одну из любимых отцом картин, где перспектива исчезала, открывая взгляду невероятную бесконечность. Но когда у него все-таки появятся деньги, подумал Уильям, он сможет купить офицерскую должность, где захочет – возможно, чин капитана в уланском полку… И будет уже неважно, отличился он в Нью-Йорке или нет.

Отец – Уильям словно услышал его наяву и потому зарылся под подушку, чтобы заглушить голос, – сказал бы, что зачастую репутация зависит от самых незначительных поступков, каждодневных решений, принятых с честью и ответственностью, а вовсе не от героических сражений, исполненных драматизма. Уильяма не интересовала ежедневная ответственность.

Под подушкой оказалось слишком жарко, и Уильям сбросил ее на пол, сердито ворча.

– Нет, – сказал он лорду Джону вслух. – Я поеду в Канаду!

И с размаху вновь улегся на скомканную и влажную от пота постель, закрыв глаза и уши от дальнейших мудрых советов.

Через неделю ночи стали такими прохладными, что Уильям радовался теплу очага мисс Бьюлы и ее рагу из устриц – и, слава богу, достаточно холодными, чтобы чертовы комары исчезли. Дни по-прежнему стояли теплые, и Уильям почти обрадовался, получив приказ прочесать вместе со своими людьми берег, чтобы найти тайник контрабандистов, о котором пронюхал капитан Хэнкс.

– Тайник с чем? – спросил Перкинс, рот которого был, как всегда, полуоткрыт.

– С лобстерами, – легкомысленно ответил Уильям, но смягчился от растерянного вида Перкинса. – Не знаю, но, думаю, вы поймете, когда найдете. Только не пейте это, отправьте кого-нибудь за мной.

Суденышки контрабандистов доставляли на Лонг-Айленд почти все, но в этот раз шансы отыскать тайник с постельным бельем или ящиками голландских тарелок были невелики. Может, бренди или эль, но почти наверняка что-то из выпивки – контрабанда спиртного была самой выгодной. Уильям разбил людей по двое и отправил выполнять задание, а сам наблюдал, пока они не отошли на приличное расстояние. Тогда он глубоко вздохнул и прислонился к дереву.

Эти деревья, низкорослые кривые сосны, росли возле берега, и морской ветер игриво шевелил их иглы и успокаивающе шелестел в ушах. Уильям снова вздохнул, теперь от удовольствия, вспоминая, как сильно он любит одиночество, на которое не мог рассчитывать уже целый месяц. А вот если согласиться на предложение Ричардсона… Нет, конечно, там будет Рэндолл-Айзекс, но все равно… Несколько недель в пути, свобода от оков армейского долга и рутины. Тишина, в которой можно спокойно подумать. И никакого Перкинса!

Он лениво размышлял, удастся ли ему проникнуть в казарму для младших офицеров и избить Неда до полусмерти, прежде чем скрыться в глуши, подобно краснокожему индейцу. Понадобится ли маскировка? Он решил, что нет, если дождаться наступления темноты. Конечно, Нед сразу его заподозрит, но не сможет ничего доказать, если не увидит лицо Уильяма. А не подло ли нападать на Неда, когда тот спит? Впрочем, это поправимо, Уильям вылил бы на него содержимое ночного горшка, чтобы разбудить, а только потом приступил бы к делу.