Василий Криптонов - Я выбираю смерть

Хирт провалился в болезненное забытье, наслаждаясь видениями-мечтами о грядущей встрече с принцессой. Ее смеющееся от радости детское личико с почти незаметными слезинками на щеках было таким реальным, что Хирт вытянул руку и разбил видение. Обожженная ладонь дрожала над панелью управления — вернее, над ее остатками. Несколько секунд Хирт сидел в таком положении, не двигаясь, потом медленно опустил руку и заплакал.

…Первые шаги он сделал осторожно, но сросшиеся кости не подвели. Лишь немного ныли места разломов и трещин. Выбравшись из корабля, Хирт отправился на голос. Человек стонал все тише и уже без какой-либо надежды.

Хирт обошел несколько трупов, один из которых был разрублен пополам. Подошвы туфель липли к полу, залитому кровью. Хирт старался не обращать внимания на это, но лицо его побледнело.

Раненый обнаружился за поворотом. Мужчина лет тридцати в форме охранника сидел, привалившись спиной к стене посреди лужи крови. Левой рукой он зажимал рану на животе, правая механическими движениями, не сохранившими в себе ни капли настоящего стремления, поднималась и опускалась, вытянувшись в одном направлении. Хирт посмотрел туда, куда машинально тянул руку охранник, и увидел лежащий на полу пистолет.

— Отец! — Словно где-то спустили пар — так прошипел охранник, открыв глаза. — Отец, я умираю.

Хирт вздрогнул, но потом вспомнил о своем одеянии. Изодранная, обгоревшая, грязная, но ряса оставалась рясой.

— Что с тобой, сын мой? — Хирт прислонился плечом к стене рядом с охранником.

Рука раненого упала, перестав прикрывать живот, и Хирт закрыл глаза, моментально узнав и аккуратное ровное отверстие и обугленные края. Даже кровь уже перестала течь — человек действительно был на грани, и только глубоко запавшее в подсознание желание взять пистолет и застрелиться каким-то чудом удерживало его на этом свете.

— Лазер, — прошептал охранник. — Я — всё.

Хирт оторвался от стены и, морщась от большей частью воображаемой боли, присел напротив умирающего. Сотворил крестное знамение.

— Во имя Отца и Сына, и Святого духа, — пробормотал он. — Прими, Господи, в свои чертоги душу этого человека, отдавшего жизнь за спасение мирных людей. Аминь.

— Спасибо, — прошептал охранник. Вдруг его губы растянулись в улыбке. — Надо же, — прошептал он. — Вдруг откуда-то священник. Это ведь чудо, да? Бог меня простил?

Хирт не стал отвечать. Охранник был мертв.

Поднявшись на ноги, Хирт сорвал с себя ставшую ненавистной рясу и, наклонившись, избавил охранника от куртки. Кровь на нее почти не попала, как ни странно, только небольшая дыра на спине, прожженная лазером, портила вид. Хирт надел куртку, подобрал пистолет с пола и двинулся к лифту. По дороге ему попалось еще немало трупов, но Хирт перестал обращать на них внимание. Он вообще мало на что обращал внимание — не заметил даже, что, согласно индикации, лифт двигается, и нажал на кнопку. Несколько секунд спустя дверь открылась. Хирт шагнул внутрь, но замер с занесенной ногой. В кабине стоял Ирцарио и смотрел на Хирта равнодушным взглядом.

— Тебе наверх? — спросил гинопосец.

Хирт сверился с тем, что говорили результаты пеленга браслета Лейста и кивнул.

— Значит, по пути. Входи, не задерживай.

Хирт вошел в кабину и встал рядом с Ирцарио. Тот нажал кнопку закрытия дверей. Лифт поехал.

— Как день прошел? — поинтересовался Ирцарио.

Хирт пожал плечами, потом махнул рукой.

— Вот и у меня тоже не очень, — вздохнул Ирцарио. — Самое отвратное то, что день еще даже близко не закончился.

Первым в дверях показался Хирт. Лейсту понадобилось немного времени, чтобы узнать его — бледное лицо с заостренными чертами казалось изможденным донельзя. Кроме того, Хирт явно потерял не меньше четверти массы тела; черная куртка, которая сменила рясу, раньше вообще бы не налезла на него, а теперь свободно болталась. Тем не менее, Лейст не сдержал улыбки.

— Я уж и не надеялся тебя живым увидеть! — сказал он.

Хирт улыбнулся в ответ, но улыбка вышла вялой. Он посмотрел на лежащую без движения Елари, и лицо его стало серьезным. Он понял, что последний шанс оказался упущен.

— Ты просто взял и украл фразу, которую я готовил для этой встречи, — прозвучал еще один голос.

Лейст вздрогнул, поднял ствол пушки и нацелил его в грудь человеку, вошедшему следом за Хиртом.

— Ты! — выдохнул Лейст.

— А ты не только хорошо дерешься, но еще и совсем не умеешь подыхать, когда полагается, — усмехнулся Ирцарио. — Не надо, не стреляй. У тебя сейчас появится проблема посерьезнее меня.

— Из-за тебя я…

— Из-за меня, да. Я обычно соображаю быстро, таково мое проклятие. Какие у меня были варианты там, на Вагране? Я мог начать с тобой драться и упустить время. Ты бы при этом погиб. Мог бросить тебя там. Ты бы выжил, но, скорее всего, сел в тюрьму. И она бы погибла, пытаясь тебя вытащить. Что с ней?

Ирцарио только сейчас заметил лежащую на полу Елари. Из его лица, из голоса разом исчезли вальяжные, шутливые интонации. Он перевел взгляд с Елари на Лейста, и в его глазах сверкнуло понимание.

— Сучий выродок…

Хирт оторвался от стены и шагнул внутрь.

— Это был ее выбор, — сказал он.

— Я знаю, что это был ее выбор! — Ирцарио уже не говорил, а орал. — Вы, наземники… Какого хрена вы все такие бесхребетные ублюдки? Зачем ждать, если видишь, что шансов нет?

— Ты о чем? — спросил Лейст.

— Когда я выбросил тебя, ты должен был сдохнуть — просто и без затей. Почему ты не убил себя? Чего ты, твою мать, ждал? Дай сюда эту хрень.

Ирцарио протянул руку и шагнул вперед. Одновременно с этим из коридора донесся звук удара и следом — дикий рев, издать который не мог, казалось, ни один человек в мире.

— Что это? — спросил Лейст, отводя пушку от Ирцарио.

— Дай мне капельницу и сходи посмотри! Уверяю, тебе понравится.

Лейст посмотрел на свои руки и увидел, что капельница висит в левой ладони, сжимающей цевье. Он посмотрел на Ирцарио и поразился тому страданию, что было написано на неповрежденной половине его лица.

— Это Кидес, — сказал гинопосец. — Не задавай больше вопросов. Пусть каждый делает то, что он сейчас может. Дай мне капельницу.

Они смотрели в глаза друг другу — враги по крови, враги из-за женщины, враги, потому что так сложилось — и понимали, что многое могли бы сказать, но сейчас важнее всего было сохранить ту хрупкую жизнь, что пролегла между ними. Лейст протянул капельницу своему врагу. Ирцарио отдал Лейсту свой пистолет.

— Постарайся убить его быстро, — сказал он под нарастающий грохот и рев. — Он не из тех, кого можно смертельно ранить и забыть. Либо ты убил его, либо он убил тебя — других вариантов не будет.