Юрий Тупицын - Галактический патруль

СССР. Должен ли я понять вас так, что в случае неудачи «Энергии», а такую возможность мы не должны исключать, последующий старт «Шаттла» обязателен?

США. Вы поняли меня совершенно правильно. Америка отдает себе отчет в том, что Советский Союз, беря на себя почетную миссию распыления кометы, совершает акт большого благородства и доброй воли. Америка готова принять на себя равную или даже большую часть соответствующего финансирования. Может быть обсужден вариант смешанного советско-американского экипажа, «Энергии».

СССР. Думается, что это не было бы лучшим вариантом. Предпочтительнее слетанный экипаж, обладающий достаточным опытом космической работы, психологически подготовленный к действиям на грани риска и хорошо знакомый с конструкцией «Энергии». Думаю, что в нашем отряде космонавтов найдутся подходящие кандидатуры и для основного экипажа, и для дублеров.

США. Не сомневаюсь в этом. Мое предложение было лишь жестом вежливости и выражением готовности принять эквивалентное участие в программе «Комета».

СССР. Нас беспокоит не сам комплекс «Энергии», включая и человеческий его фактор, а средство доставки ядерного заряда с борта космоплана к кометному ядру. В рамках нашей космической программы создание такого рода транспортеров не предусматривалось, тогда как в программе СОИ ситуация носит иной характер.

США. Откровенно говоря, несколько иной характер носят и те сведения о вашей ПРО, которыми я располагаю.

СССР. Разумеется, мы имеем средства космической транспортировки ядерных зарядов. Но это сред-ства с большими импульсами тяги, проще говоря, это антиракеты, входящие в комплексы «Земля - Космос». Между тем для оптимального сближения с ядром кометы, как меня проинформировали специалисты, нужен транспортер принципиально иного рода. Тихоходный, что уменьшает степень его повреждаемости при встрече с кометным веществом, плотность которого будет резко возрастать вблизи ядра, и по тем же самым причинам хорошо защищенный многослойным покрытием от грубых механических повреждений. Как мне сообщили, в рамках СОИ разработана и испытана конструкция такого типа под наименованием «Эй-Зет».

США. Вы имеете в виду комплекс «Урания»?

СССР. Мне сообщили лишь аббревиатуру - АZ .

США (после паузы). Я уточнил, речь идет именно об «Урании». Могу вас порадовать еще раз. Инициативная проработка, выполненная НАСА вместе с соответствующим военным ведомством, показала, что «Урания», которую вы именуете «Эй-Зет», пригодна для распыления кометного ядра. И по уровню защиты от механических воздействий, и по ядерному заряду, мощность которого может быть повышена до двухсот мегатонн, и, наконец, по тоннажу, который, как меня уверяют, посилен последней модификации «Энергии».

СССР. Совершенно верно. В этом плане препятствий не предвидится. Нас беспокоит, однако же, проблема технологической стыковки столь разнотипных конструкций, как «Энергия» и «Урания», в те жесткие сроки, что имеются в нашем распоряжении.

США. Не думаю, чтобы эта проблема оказалась серьезной, а тем более непреодолимой. Группа специалистов с технической документацией по «Урании» готова немедленно вылететь на Байконур. Я подчеркиваю, немедленно!

СССР. Можно лишь приветствовать такую оперативность. Мне подсказывают, что было бы желательно возможно скорее доставить на Байконур и самый оригинал «Урании», причем в двух, а может быть, и трех полноценных комплектах. Это позволит смелее экспериментировать по ходу стыковки, а стало быть, существенно приблизить сроки старта к комете Шенона.

США. Три комплекта «Урании» будут доставлены на Байконур в течение недели. Я отдаю себе отчет, что мы должны действовать в рамках полной мобилизации наших ресурсов и при максимальном напряжении общих усилий. Мы не имеем права действовать иначе! Чем раньше будет распылено ядро кометы, тем меньше будут выражены последствия, увы, неизбежной остаточной метеоритной бомбардировки из космоса. Старт с целью распыления ядра кометы - дело крайней срочности! Ни мне, ни вам Бог не простит и часа зряшнего промедления.

Волков оторвался от главного дисплея, обежал взглядом всю сумму вспомогательных приборов, привычно зафиксировал время и, снова сосредоточивая внимание на дисплее, по своему обыкновению негромко доложил:

- Ядро кометы сопровождается устойчивостью. Дальность - в диапазоне максимум-оптимум. Можно выполнять пуск.

- А связь? - сердито спросил Лохов.

- Связи нет. Напылила, нагазовала эта комета на всю Солнечную систему! - В голосе бортинженера прозвучали виноватые нотки, словно именно он персонально отвечал за недостойное поведение гостьи из дальнего космоса. Насчет безобразия в масштабе всей Солнечной системы Волков конечно же преувеличивал, просто наивыгоднейшая траектория пуска «Урании» проходила вблизи пылевого хвоста, его эмиссия оказалась в несколько раз больше расчетной, отсюда и периодические сбои связи.

- Земля!.. Земля!.. Я Сокол, отвечайте!

Лохов хорошо владел собой, хотя пуск «Урании» по одним лишь бортовым данным без дополнительного контроля с Земли бы, вообще говоря, нештатной, хотя и предусмотренной ситуации. Голос командира звучал громко, внятно, не срываясь на крик, как это бывает с людьми более эмоциональными и неуравновешенными. Полновесные секунды ожидания отливались тяжелыми каплями и падали в прошлое с каждым ударом сердца.

- Земля! Я Сокол!

Но все каналы громкоговорящей связи, они поочередно выводились на прямое прослушивание, изливали в кабину лишь шипение и трески, которые время от времени дополнялись хрипом, похожим на предупреждающее рычание раздраженного зверя. И в эти секунды Волкову невольно думалось, что это рычит комета Шенона - лохматый двухвостый огненный зверь с оскаленной космической пастью.

- Дистанция оптимального пуска, - счел нужным напомнить он командиру.

- Вижу! - отрезал Лохов. Помедлив секунду-другую, он решил: - Будем производить пуск. Ключ на старт!

- Есть ключ на старт! - облегченно откликнулся бортинженер, истомленный ожиданием.

Внешне обработка готовности «Урании» к пуску производилась до скучноты примитивно. Волков сохранил нехитрую пломбу, аккуратно уложил ее в приемник мусоропровода, чтобы она не шастала по кабине в условиях невесомости, откинул колпачок пронзительно-желтого цвета и переставил открывшийся под ним тумблер из нижнего положения в верхнее. Правее гнезда с тумблером неярко замигала зеленая сигнальная лампочка. Вот и все. И если «Урания» в норме, если она способна донести до кометы ядерный заряд, то через сорок секунд на пульте командира загорится табло «Ракета готова». Параллельно эта команда будет выведена и на главный дисплей!