Екатерина Белецкая - Фрактал. Земля Node

— Угадайте по запаху, где находится прекрасный цветок и надежда на продолжение рода, — хмыкнул Саб. — Пошли отсюда. И так всё ясно.

— Давай хоть посмотрим, — попросил Ит.

— На что посмотрим? На опарышей? Ну, давай. Смотри.

Самым удивительным было то, что гермо, которого они осматривали, был всё еще жив. Картина, которую они застали в крошечной, полтора на два метра каморке, была удивительно жестокой — прежде всего, своей циничностью.

Гермо лежал на узкой каменной лавке, тело его было от шеи до ступней завалено белыми, резко пахнущими цветами — но цветы эти не могли отбить чудовищного запаха гниющей плоти и нечистот. Когда Ит сбросил цветы на пол, обнаружилось, что гермо абсолютно наг, и что тело его буквально усыпано золотыми украшениями и монетами. На груди покоилась золотая же трубка с небольшим раструбом на конце. Руки оказались связаны и вывернуты, заведены за голову, а сухожилия на ногах действительно были рассечены — но раны, к удивлению Ита, были относительно свежими. «Да, опарышей тут действительно хватает, — мрачно подумал Ит. — Хотя это неплохо, раны они очищают… вот только толку от этого, скорее всего, уже нет».

Выглядел гермо чудовищно. Отекшее, распухшее лицо, спутанные волосы, на шее — запекшаяся кровь, синяки везде, где только можно: на груди, на руках, на ногах. Но — кто-то постарался, чтобы лицо выглядело так, как хотелось хозяину, поэтому лицо этот кто-то старательно раскрасил. Глаза, подведенные синим и черным, розовые щеки, ярко-красные губы — причем еще и с загнутыми вверх уголками. Спутанные, свалявшиеся волосы щедро усыпаны белой меловой пылью. Из этого несчастного делали блондина? Похоже на то. Местное население по большей части смуглое и темноволосое, блондины тут не водятся…

— Хорошо разрисовали, — прокомментировал Саб. — Так и надо. Добровольно и с улыбочкой. Ит, ты хотел прекратить его мучения? Останавливай его тогда, и пошли на воздух.

— Подожди, — попросил Ит, открывая чемодан. — Три минуты.

— Три минуты для чего? — недовольно спросил Саб. — Для того чтобы понять, что тут? Я тебе и так скажу. Прободение стенки матки, повреждение кишечника, и брюшной стенки. Кровотечение. Перитонит. Сепсис. Отказали почки, отказывают легкие. Брадикардия. Два-три часа, и готов покойник.

— Подожди, пожалуйста, — взмолился Ит. — Что-то не то…

Что — не то?

Он и сам не понимал в тот момент, что именно так сильно его зацепило — но спустя несколько секунд дошло. Сухожилия на ногах! Если бы их резали в детстве, то ноги, пусть и искалеченные, были бы зажившими — а тут раны совсем свежие. Ну, не совсем, но они явно сделаны не так давно. Ит достал из чемодана универсальную лампу, и попросил:

— Рыжий, помоги.

Да, всё правильно. Всё так, как сказал Саб — Ит, поколебавшись секунду, вытащил «быстрый кейс», и загнал гермо в подключичку полфлакона стимулятора, чтобы как-то поддержать сердце.

Что я ищу?

Что еще мне показалось странным?

— Ит, посмотри спину, — попросил Скрипач.

— Переворачивать боюсь.

— Что ты ищешь?

— Сам не знаю, — Ит пододвинул лампу поближе.

— Может, метку? — нахмурился Скрипач. Маски они уже сняли — маски мешали работать.

— Нашу метку?.. — Ит на секунду задумался. — Да нет, не может быть. Саб, эта лампа режимы менять умеет?

— Умеет, — раздраженно ответил Саб. — Мы еще долго будем это дерьмо нюхать?

— Сейчас… Ага, Ит, я понял. О, черт…

Кожа, на том месте, в которое сейчас светил Скрипач, стала полупрозрачной — и на ней, в подмышечной ямке, проступили едва заметные буквы — сто раз они видели такие метки, по желанию их наносили всем, кто присягал Её Величеству. Ит и Скрипач меток не носили — запретил Фэб. Этот гермо — носил.

«Санкт-Рена, 1156-23-10-198, Акартак, второе подразделение, Наэль Сатенбэ, миссионер, свободный класс. Твоя сила и мудрость со мной, Королева» — прочел Ит.

— Что там такое? — спросил Саб.

Гермо вдруг застонал, вздрогнул. Глаза его приоткрылись, но из-за чудовищного отека это были не глаза, а щелочки.

— Смотри на меня, — тут же велел Ит. — Смотри, Наэль!.. Не больно! — по счастью, гермо жест распознал, он слабо всхлипнул, тело его обмякло.

— Вы там всё? — зло спросил Саб.

— Нет, — ответил Ит. — Саб, его нужно забрать.

— Это еще зачем?

— Он миссионер из нашего конклава.

— И что с того? Он уже не миссионер. Это просто падаль! И я не позволю…

— Мы своих не бросаем, в каком бы состоянии они ни были! — рявкнул Ит. — Его надо вывезти отсюда!

— Я тебя сейчас вывезу отсюда. Вместе с этим трупом. На одной платформе.

— Давай, вывози, — ощерился Ит. — А потом объясняй, куда у тебя делся второй пес.

— Не волнуйся, объясню!

— Саб, его правда надо вывезти, — сказал Скрипач, убирая лампу, и вытаскивая блок экстренной поддержки. — Ну нельзя так. Если мы сумеем довезти его до госпиталя, его можно попробовать спасти.

— Зачем? — ледяным голосом спросил Саб.

— Как — зачем?! — заорал Ит. Он понял, что сдержаться уже не может. — Как ты, сам врач, можешь спрашивать — зачем спасть кого-то? Да затем, что он живой, и если мы можем ему помочь, наш долг…

— О, еще и долг подъехал, — сардонически усмехнулся Саб. — Я никому ничего не должен, Ит. Ни этому вот, ни тебе. Ясно? Останавливай его, и пошли.

— Нет.

— Да.

— Нет! Если ты… если ты вот так… то я сейчас на выходе устрою небольшое представление, местным. Которое надолго отвадит их от храма Анубиса.

— Не успеешь, — серьезно произнес Саб.

— Ну почему же, — Ит поднял руку, и Саб увидел — в руке Ит был зажат ударный шприц с транкивилизатором. — Хочешь проверить, как я кидаю? Спорим, не промахнусь?

— Отобью.

— Два сразу? — вкрадчиво спросил Скрипач. Сделал шаг вперед, и встал рядом с Итом.

— И ты туда же?

— И я туда же, — подтвердил Скрипач. — Ит, сумеешь поругаться с Сабом, пока я сгоняю за платформой?

— Сумею, — кивнул Ит. — Иди.

Все последующее время Саб молчал.

Он молчал, когда платформу с гермо грузили в корабль.

Он молчал, когда корабль сел в Адме, и гермо повезли в операционную.

Он молчал все три часа, пока ждали хоть какого-то результата, и когда пришедшая врач сказала, что шансы есть — отчет она скинет завтра, а пока смысла нет тут находиться, всё равно, до завтра о чем бы то ни было говорить еще рано.

Он молчал, пока летели домой — вел корабль Скрипач, а Ит сидел рядом с Сабом, и молчал тоже. Молчал, потому что понял — вытащив этого гермо, они совершили нечто, что вывело Саба из себя уже серьезно.

Но ни один, ни другой не представляли — насколько серьезно.

— Саб, не злись, пожалуйста, — попросил Скрипач, когда они втроем спустились из ангара в гостиную. — Мы не хотели ничего плохо…