Екатерина Белецкая - Фрактал. Земля Node

Смотрины не занимали много времени. По всей видимости, колыбель была какой-то разновидностью полевого диагноста, поэтому сначала над ней появлялась краткая генная карта ребенка, а потом — проекция взрослой женщины, которая из малышки должна получиться. Ит машинально отметил про себя, что принцессы, да и их матери, были похожи. Маленький даже для рауф рост, что-то около метра сорока, не больше; двуцветные волосы (надо же, тот же подвид, что и Саб, пегие); субтильное сложение — тонкая кость, узкие плечи; у всех — гордая осанка, вздернутые подбородки; у всех — светлые глаза. Ореховые, желтые, серые, голубые, изумрудные. В девочках явно чувствовалась порода, Ит вспомнил рыжих принцесс рода Ти, и подумал, что, наверное, род Ти тоже появился не просто так — если сейчас некто столь тщательно отбирает этих, то, наверное, когда-то кто-то столь же тщательно отбирал и тех… додумать он не успел, потому что смотрины как-то неожиданно быстро кончились, и настало время идти в общий зал.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес Саб, когда они вновь оказались под колоннадой. — Ни одного брака сегодня.

— Выбирают только по фенотипу? — спросил Ит.

— Нет, — Саб хмыкнул. — Но фенотип должен доминировать. Были бы темные, работать было бы проще. Со светлыми труднее, рецессивные гены, и создать рабочую доминантную структуру… впрочем, неважно.

— Их моделировали искусственно? — спросил Скрипач. Просто так, чтобы спросить — но реакция Саба удивила и его, и Ита. Саб неожиданно обозлился.

— Нет, — рявкнул он. — Конечно, нет, что за идиотский вопрос? Этим родовым ветвям по семь сотен с лишним лет, и отбор исключительно естественный. Это же не биоморфы, в конце-то концов. Рыжий, ты хоть иногда головой думаешь, когда несешь такую чушь? Ты же вроде бы врач.

— Прости, — вздохнул рыжий. — Я действительно не подумал. То есть я подумал, что проще было бы… а, неважно. Саб, что дальше будет?

— Самое интересное. То, ради чего мы сюда, собственно, и прилетели.

Ит почему-то думал, что в зале будет стоять большой стол, но стола там не оказалось — вместо него в пол был встроен гигантский голографический проектор. Для богов вокруг рабочей площади этого проектора оказались приготовлены кресла, роскошного вида, и, кажется, не особенно удобные. Кресла стояли в два ряда, место Саба оказалось во втором ряду, неподалеку от двери — судя по всему, его положение в данном собрании нельзя было назвать высоким. Саб сел в кресло, Ит и Скрипач встали по бокам и чуть позади от него.

— Это недолго, — предупредил Саб. — Сводка, совещание, небольшая дрязга, и по домам.

— Что такое дрязга? — не понял Скрипач.

— Увидишь.

Сначала и впрямь пошла сводка: невидимый диктор, тоже явно из рауф, ровным, бесцветным голосом стал зачитывать цифры по добыче, а на экране появилась объемная и совершенно натуральная планета, с отметками мест разработок. Ит и Скрипач смотрели во все глаза: до этого момента они не подозревали, о каких объемах добычи идет речь, но сейчас они едва сдерживались — масштабы поражали.

Та выработка известняка, над которой немного полихачил на корабле Саба Ит — это были цветочки. Этот комплекс был крошечным, даже не второстепенным. На экране сейчас появлялись один за другим по-настоящему большие комплексы — один такой комплекс нес оборудование, срывавшие до основания горные хребты высотой в пять тысяч метров. А комплексов этих были десятки, и располагались они по всей планете.

Но даже эти масштабы померкли, когда диктор перешел к отчету «по воде» — и на экране появилось изображение донного «города», шедшего по морскому дну.

— Какая у него рабочая площадь? — шепотом спросил Ит.

— Не считал. Длина забирающей линии у этого конкретно — четырнадцать километров. Это морской, не океанский.

— Те еще больше?

— Угу.

Диктор всё говорил и говорил, что-то про миллионы тонн, трудности с поставками аппаратуры, про защитные линии, про нехватку биоморфов, про регресс местных, про несвоевременные поставки продукции, потом перешел, как поняли Ит и Скрипач, к финансовой части — вот тут среди богов наметилось оживление, даже Саб, и тот вытащил свою неизменную золотую пластину и углубился в какие-то расчеты. Боги по соседству занимались тем же самым — они что-то лихорадочно считали.

— Прогноз, как вы видите, неблагоприятный, — Хатор, бог в маске коровы, встал, маска его сложилась, превращаясь в наплечник. Да, действительно, гермо, причем весьма невзрачной внешности. — Если Яхве и дальше продолжит действовать тем же порядком, а мы ничего не предпримем, мы рискуем сократить добычу на восемь процентов. Это существенно.

— Восемь? — переспросила Бастет, тоже убирая маску. — Не восемнадцать?

— Сейчас — восемь. Я говорю о прогнозе этого года, — отрезал Хатор.

— Проиграешь нижнюю войну, проиграешь и верхнюю, — проворчал еще один бог, который сидел по другую сторону экрана.

— Сет, — шепотом объяснил Саб. — Заведует вооружением и границами.

— Мы должны противостоять регрессу, который насаждает везде Яхве, — еще один бог встал, махнул рукой — голограмма свернулась. Бог вышел в центр зала.

— Гор, — объяснил Саб. — Сокол. Идеалист и романтик, но с принципами.

— Чтобы одержать победу в нижней войне, мы обязаны вытянуть местное население на максимально высокий уровень. Просвещенные поймут, чья сторона для них действительно выгодна, и сулит в будущем лишь выигрыш.

— Но Яхве предлагает им другой путь, — пожала плечами Маат. — Гораздо более простой. Из-за простоты по нему столь охотно все и движутся. Размножайся, ешь, работай, люби бога. Познание — зло, думать вредно. Удобно, правда? Это мы понимаем, что познание — прежде всего, тяжкий труд, который способен куда-то привести, а Яхве…

— Яхве претендует на абсолютную истину, — до этого момента молчавший Ра тоже поднялся с кресла. — И, боюсь, он выбрал беспроигрышный путь. Все положительные моменты он причисляет к своим деяниям, якобы это он сделал то хорошее, что произошло. Все отрицательные моменты — это происки конкурентов-богов, или, проще говоря, дьявола. Сеть осведомителей у него огромная. Их полно даже у нас…

— Не стоит сеять панику среди наших народов, папа, — попросила Маат. — Если сейчас начнется поиск засланных, улицы быстро окрасит кровь. Можно попробовать вычислять и изгонять потихоньку, это единственное, что приходит мне в голову.

— Чем он их покупает? — мрачно поинтересовался Гор.

— Надо меньше проводить время дома, Гор. Деньги. Изначально — деньги. Точнее, материальная награда в этой жизни, даже не в посмертии. Его приверженцы первой волны — чаще всего обеспеченные небедные граждане, у которых есть какая-то небольшая проблема. Например, семья процветает, а наследника всё нет… — принялся объяснять Ра.